Особенно к концу уборки аграрники в кулуарах имеют обыкновение рассуждать о величине урожая. Отчетность, говорят они, выстраивается на обратной пропорции: чем меньше хлеба, тем больше приписок.
Кому нужны приписки в условиях рыночной экономики, вопрос не праздный. По высказываниям некоторых директоров ТОО и глав крестьянских хозяйств, завышение данных обусловлено карьерными соображениями, к примеру, чиновников районного звена. Поскольку сельская экономика держится на полеводстве, то здесь и нужны позитивные цифры. Если не реальные, то, извините, фиктивные. Так было в СССР, и постфактум мы осудили приписки, не стесняясь в выражениях. Сейчас резких выражений стесняемся, хотя порока этого не изжили. Может, не вполне понимаем, что приписки являются «компонентом» теневой экономики?
Интернет-ресурс «Kaz Edu» делит теневую экономику на три блока: неофициальная (производство в обход налогообложения); подпольная (запрещенные законом виды экономической деятельности) и фиктивная, львиную долю которой составляют приписки.
Тот же источник утверждает, что «в общемировом масштабе удельный вес теневой экономики оценивается в 5-10 процентов от ВВП». Но в некоторых странах этот процент зашкаливает. В африканских экономиках, к примеру, доходит до 60 процентов. Украина еще до Майдана имела 50х50. Небольшая Чехия «обходилась» 18 процентами теневой экономики по отношению к ВВП. А у нас, если верить упомянутому Интернет-ресурсу, в 2013 году теневики «держали» 40 процентов экономики. Какую территорию захватили на этом поле приписки, не расшифровывается.
Но при любом проценте реальной экономике уходить в тень ради карьеры чиновников – непродуктивно. Экономика от этого получает только проблемы. Приведу еще одну цитату: «…показатель 40-50 процентов является критическим. На этом рубеже влияние теневых факторов на хозяйственную жизнь становится настолько ощутимым, что противоречие между легальным и теневым укладами наблюдается практически во всех сферах жизнедеятельности общества».
Не будем считать данные выкладки истиной в последней инстанции. Возможно, их обостряют, утрируют. Возможно, борьба с приписками ежегодно дает положительные результаты. Например, совсем недавно председатель Агентства РК по статистике Алихан Смаилов заявил, что «многолетние приписки, имевшиеся в численности поголовья крупного рогатого скота в Казахстане, сведены на нет». Статистики, по его словам, показывают реальное снижение поголовья скота в домашних хозяйствах и рост – в крестьянских и фермерских хозяйствах.
Судя по всему, численность КРС в домашних хозяйствах, наряду с завышенной урожайностью в отдельные годы, в немалой степени и сформировала процент фиктивной экономики. Интересно то, что и под численность КРС скептики подводят карьерную подоплеку. Мол, чиновники показывают «оптимальные» цифры, чтобы не возникало вопросов к их работе. Почему снижается поголовье в домашних хозяйствах? Потому что нет пастбищ, нет кормов, уменьшается число мотивированных на разведение КРС граждан. Поскольку эти факторы не изжиты и сегодня, говорить о том, что приписки в данном секторе сведены на нет, наверное, преждевременно. Но главному статистику страны хочется верить. Если, конечно, его утверждения не завязаны на карьерных стимулах.
