Объект получил условное имя «Максималист». Он проявлял повышенный интерес к военной технике. На этом и решили сыграть оперативники.
В окружение «Максималиста» был внедрен агент «Тёмный», который под четким руководством оперработника завязал знакомство, а затем и дружеские отношения с «Максималистом».
Дело пошло хорошо. Уже вскоре объект предложил источнику найти связи в Вооруженных Силах Казахстана для нелегального приобретения специального телеграфного аппарата РТА (шифратора) всех модификаций. Оперативники решили использовать эту возможность.
Очередная контролируемая встреча агента и иностранца проходила в Алматы в начале 2003 года. «Максималист» принес агенту фотоизображение необходимого шифратора. Перед «Темным» иностранец поставил конкретную задачу: найти военнослужащего, который сможет достать аппарат.
К удивлению оперативников, «Максималист» не скрывал, что оплачивает «дело» посольство его страны, и обещал дальнейшее сотрудничество. В случае успешной сделки иностранец намеревался арендовать агенту квартиру в Алматы для выполнения подобных «заказов».
Тем временем предприимчивый иностранец находился под бдительным присмотром сотрудников КНБ. Выяснилось, что «Максималист» часто приезжает в Алматы как представитель различных компаний. А в его близком окружении оперативники обнаружили знакомых лиц, также подозреваемых в причастности к работе на иностранные спецслужбы.
В Алматы иностранец чувствовал себя почти как дома, благодаря свободному знанию казахского и уйгурского языков, а также широким связям в среде уйгурской и дунганской диаспор. Именно через них он налаживал связи в правоохранительных, таможенных и налоговых органах южной столицы. Еще одним козырем в руках «Максималиста» было его звание офицера в отставке. Благодаря этому он имел многочисленные контакты среди сотрудников службы погранконтроля.
Сам «Максималист» был не так прост и строго соблюдал меры конспирации. Тщательно выбирал и постоянно перепроверял свое окружение, умело уходил от наружного наблюдения – одним словом, очевидно пользовался методами работы спецслужб. После очередных контактов с источником выезжал в Бишкек, где на тот момент находился резидент военной разведки его страны.
Зачем же «Максималисту» понадобился именно шифратор РТА-7М? После экспертизы было установлено, что под гриф «Секретно» шифратор не подпадает, однако используется для организации закрытой связи в комплексе с дополнительной приставкой, которая, в свою очередь, является секретной. По заключению комиссии Министерства обороны, техническое описание и инструкция по эксплуатации приставки – аппарата Т-206-3М1 имеют грифы «Совершенно секретно» и «Секретно» соответственно. Утрата этой аппаратуры или технического описания к ней приведет к разглашению сведений об алгоритмах закрытия информации.
Таким образом, версия о причастности объекта именно к военной разведке подтверждалась. Это объясняло и его желание установить неофициальные контакты с нашими военнослужащими, и сбор секретных сведений военного характера.
На данном этапе было принято решение о вводе в оперативную игру другого конфиденциального помощника из числа военнослужащих. Параллельно планировался вывод агента «Тёмного», имевшего близких родственников на родине «Максималиста», которым в случае разоблачения могла грозить серьезная опасность.
Новым игроком стал агент «Кайра», специалист по связи одной из войсковых частей Алматинского гарнизона. Для дальнейшей операции контрразведчикам пришлось осуществить взаимную расшифровку агентов, что происходит крайне редко. Несколько месяцев агентов проверяли на психологическую совместимость, тщательно отрабатывалась легенда их знакомства и линия поведения, особенно при совместных контактах с «Максималистом».
Вопреки опасениям, внедрение «Кайры» прошло успешно. Однако «Максималист» не терял бдительности и в ходе последующих встреч с ним подробно интересовался его личными данными: местом рождения, образованием, родственными связями, материальным положением, занимаемой должностью, местом дислокации войсковой части и прочим. Выяснив, что источник является уроженцем Алматинской области, перепроверял достоверность сведений через свои связи среди жителей Талдыкоргана, подстраивал «случайные» встречи с ним в городе.
В большинстве случаев на встречи с агентом иностранец приходил с опозданием на 30–40 минут, а иногда и вовсе переносил их в последний момент. Очевидно, что и здесь «Максималист» проверял нового источника, вел контрнаблюдение.
Такой же осторожности «Максималист» требовал и от нового «друга». «Кайре» он давал четкие предписания по поводу выполнения своих просьб, требовал неукоснительно соблюдать отработанную «заказчиком» линию поведения и категорически запрещал обсуждать подробности по телефону. По особо важным моментам «Максималист» выезжал на родину для консультации с руководством.
Неудивительно, что и механизм передачи шифратора иностранец продумал до мелочей, без личного участия. Он планировал арендовать квартиру в одном из густонаселённых районов Алматы и передать ключи источнику. В назначенный день «Кайра» должен привезти шифратор в эту квартиру, после чего закрыть дверь и приехать в банк, где «Максималист» передаст ему деньги в обмен на ключи.
В конце марта 2003 года на встрече с «Кайрой» иностранец в очередной раз отметил, что аппарат должен быть исправным, со всеми проводами и инструкцией по его эксплуатации. На высказанные опасения агента «Максималист» заявлял, что он человек надежный, прибор в обязательном порядке будет вывезен за границу и на территории Казахстана использоваться не будет. В целях конспирации иностранец пообещал купить источнику новый сотовый телефон, а непосредственно перед сделкой заменить сим-карты.
Приближалась дата проведения операции. «Максималист» стал еще более осторожным, часто менял адреса проживания, переносил запланированные встречи, тщательно подбирал места для очередных явок, сужал круг общения. Сигналом к тому, что скоро состоится кульминация проделанной работы, стало то, что объект передал «Кайре» новый телефон и поощрил солидным денежным вознаграждением. Агент получил письменные указания по предстоящей передаче аппаратуры и схему расположения квартиры для детальной проработки путей отхода. Все эти материалы в последующем будут использованы в качестве вещественных доказательств.
После оценки возможного ущерба отношениям двух стран, в КНБ приняли решение о проведении завершающего этапа оперативно-розыскных мероприятий. Объект должен быть пойман с поличным.
27 октября 2003 года «Максималист» прибыл на очередную встречу с «Кайрой» в сопровождении ещё одного соотечественника, гражданина Казахстана, уйгура по национальности, которого представил своим переводчиком. В последующие два дня «Максималист» и его «переводчик» поочерёдно обсуждали с «Кайрой» условия получения копии секретной инструкции и пути её вывоза за рубеж через Кыргызстан. Источнику описывали дальнейшие перспективы сотрудничества, в том числе по другим образцам военной техники.
День «икс» настал 29 октября 2003 года. При попытке получения секретных материалов к изделию «Т-206-3М1» «Максималист» и его подельник были задержаны с поличным на глазах у официального представителя спецслужбы их страны. Последнего заблаговременно вызвали к месту задержания для демонстрации свершившегося факта преступления. Таким образом, сотрудники КНБ четко довели позицию о недопустимости шпионской деятельности в Казахстане.
Собранных данных оказалось достаточно, чтобы возбудить в отношении «Максималиста» и его подельника уголовные дела по статьям «Шпионаж» и «Государственная измена» соответственно. Под воздействием весомых улик и осведомленности следствия о жизни и преступной деятельности обвиняемых, они в итоге дали признательные показания.
Дело «Максималиста» рассматривалось в Военном суде. Иностранец подтвердил факт шпионской деятельности на территории Казахстана. К концу следствия под тяжестью доказательств и его казахстанский подельник признал, что оказывал добровольную помощь шпиону в сборе секретной информации, а также неоднократно встречался с сотрудниками иноспецслужбы, которые отрабатывали ему задания по сбору информации об обстановке в Казахстане.
27 апреля 2004 года приговором Военного суда войск РК за шпионаж и государственную измену «Максималист» и его «переводчик» были осуждены к 13 и 10 годам лишения свободы соответственно. Так завершилась последняя сделка «Максималиста».
