«Местные встретили нас хорошо. С сочувствием...»

Сегодня с профессором КРУ им. А. Байтурсынова доктором исторических наук Дмитрием ЛЕГКИМ говорим о корейских страницах в истории нашего региона.

Дальневосточные переселенцы

– Дмитрий Максимович, неофициальной столицей этнических корейцев в Казахстане считается город Алматы. И остальные наши мегаполисы признаны вполне «корейскими». Но и в истории Костанайской области много корейских страниц, в том числе и в ваших трудах по изучению довоенного Кустаная.

– Виктор Тен, бывший преподаватель Кустанайского пединститута, ныне московский ученый, установил, что корейцы прибыли в нашу область тремя разными по численности и по политическому статусу группами.

Первыми были пять–десять «социально опасных элементов». На Дальнем Востоке их арестовали и сослали в Кустанай осенью 1936 года, 85 лет назад. Для них трагично, а для провинциального экономически слаборазвитого региона, каким была Кустанайщина, прибытие образованных и активных корейцев совсем неплохое приобретение.

К слову, первая группа участвовала в освободительном и коммунистическом движении на советском Дальнем Востоке в двадцатых-тридцатых годах. Среди них Нам Манчун, в Гражданскую войну один из создателей в тех краях интернациональной коммунистической дивизии.


Яков Ким (1905-1986 гг.) в 1935 году окончил Московский институт инженеров водного хозяйства. В годы освоения целины возглавил «Севказводстрой» в Петропавловске, позже – управлял трестом «Кустанайводстрой».

– В последующие годы корейцев в Кустанае стало значительно больше. И это не только количественный, но и качественный плюс.

– 21 августа 1937 года вышло постановление Совнаркома «О выселении корейского населения из пограничных районов Дальневосточного края». В исследованиях костанайских краеведов указано, что основная масса переселенцев прибыла из Хабаровской области на станцию Федоровка 7 ноября 1937 года. Красная дата и белый снег. С продовольствием трудно, год был катастрофическим во всех смыслах.

В феврале 1938 года корейская диаспора, тогда ее таковой, разумеется, не считали, снова пополнилась. Прибыли корейцы из Маньчжурии – третья группа. И снова исторический казус: участники антияпонских партизанских отрядов отселялись от мест, где они боролись с милитаристской Японией, войны с которой СССР обоснованно опасался. Спасаясь от японского наступления, корейские партизаны зимой 1936-1937 годов перешли в Советский Союз. Их было немногим более тридцати со своими семьями.

Интересный поворот

– Никогда, наверное, уже не восстановить орбиты их скитаний...

– Вот здесь интересный поворот. Была альтернатива: уйти в Корею или выбрать для переселения Казахстан. Один пример. Алексей Фирчунович Ким жил в деревне под Хабаровском, откуда и был депортирован. Через многие годы вспоминал: «Сказали, кто желает вернуться в Корею, может вернуться, но желающих не было. Наши родители в Корее жили очень бедно, а на Дальнем Востоке уже обжились и думали, что в Казахстане так же. Потом очень боялись японского ига». Корея в то время была захвачена японцами, поэтому люди предпочли уехать в неизвестность. Алексею Киму запомнилась точная дата приезда в Казахстан в 1937 году: «Путешествие длилось 17 дней. В Кустанай приехали 17 октября. Местные жители встретили нас хорошо. С сочувствием».

– Власти тоже были гостеприимны?

– Корейцы получили возможность трудиться как бы для себя. На месте бывшего женского монастыря в двух-трех километрах от северо-восточной окраины Кустаная были созданы корейские колхозы. Отдельные строения сохранились, а район и сейчас называют Корейским поселком. Колхозы были не плохи, но суровые и морозные зимы корейцы переносили тяжело. На Дальнем Востоке не знали такой обуви, как валенки. А здесь без них невозможно было жить и работать. Так же с теплой верхней одеждой.

Была еще языковая проблема. Из воспоминаний Алексея Кима: «Не могли найти работу и в поселке, и в городе. Главной причиной было незнание русского языка. Отец мой Ким Фир Чун с разрешения обкома партии объединил два хозяйства и организовал колхоз «Самир» и стал его председателем».

Мастер-класс

– Вот когда начала себя проявлять корейская предприимчивость...

– Наши архивные работники отмечают, что Кустанайская область приняла в октябре-ноябре 1937 года 982 семьи, или 5100 человек депортированных корейцев. Крестьяне, рабочие, служащие – 400 семей. Наша область только создавалась, и неурожайные предвоенные годы тормозили все процессы. Корейские хозяйства, по данным архива, разместились в Кустанайском районе – 447 хозяйств. Из них 410 – временно на территории ликвидированного свиноводческого совхоза «Красный партизан». Там «Самир» и «5 декабря» на отведенных участках заложили 100 жилых домов и сельхозпостроек. Своего рода мастер-класс.

Светлые головы

– В своей книге «Довоенный город» вы показываете документы о приеме корейцев в партию и комсомол. Врагами народа их не считали?

– Обнаруживается весьма интересная деталь. КП(б)К и ВЛКСМ – обозначение партийности – стояли в документах многих корейцев. Накануне войны из комсомола не исключали, а принимали зарекомендовавших себя с положительной стороны школьников, студентов, рабочих, служащих, крестьян. Это прослеживается по списку от 1941 года: в городской комсомольской организации только с фамилией Пак было пять человек. Всего по области 46 корейцев. С образованием Кустанайского учительского института в 1939 году корейцы заняли ряд должностей. Павел Павлович Ким, Афанасий Федорович Дю, Максим Семенович Хван уже в Кустанае были приняты кандидатами в ряды партии, они стали преподавателями физики и математики, а первый из названных еще и секретарем партийной организации, второй – замдиректора института по заочному обучению, третий еще заведовал областным методкабинетом. Мария Мефодьевна Кан работала старшим преподавателем географии. В Учительском институте в 1940- 1941 годах упоминаются: Ким – старший бухгалтер, Ким А.Н. – старший лаборант.

Все это были грамотные специалисты с высшим образованием. До депортации они получили дипломы Дальневосточного и Томского университетов, Московского государственного пединститута.

Историки Черныш и Хан обратили внимание, что осенью 1938 года после годичного перерыва для детей-корейцев возобновила работу Краснопартизанская школа на территории Корейского поселка. Из 14 учителей там было 7 корейцев, владевших корейским и русским языками.

– Отдельная школа для корейских детей – очень круто по тем временам...

– В мае 1938 года принимается постановление президиума Кустанайского облисполкома «О строительстве здания для НСШ в корейских колхозах «Самир» и «5 декабря». В октябре 1938 года детей школьного возраста в корейских колхозах значилось 490, из них не охвачено учебой 60. Крайне не хватало учебников. С января 1938 года корейская школа переведена на русский язык обучения. Об этом могли просить сами корейцы, так как русский язык тогда открывал путь к высшему образованию. – Корейцы воспользовались этим шансом? – В 1939 году на отделение русского языка и литературы Учительского института был зачислен Леонид Ким, на физмат – Изомруд Ли, Борис Нам, Дик-Чен Тен, Исон Шин, на историко-географическое отделение – Петр Ким, Михаил Ли, Петр Н Ли, Р. Нигай. Для сравнения: на первом курсе на 1 января 1940 года из 96 студентов по национальному составу значилось: «казахов – 26; корейцев – 17; русских – 48; украинцев – 1; прочих – 4». В июне 1941 года дипломы по физико-математическому факультету получили Матвей Ким, Александр и Денай Ли, Николай Сон. В 1942- 1943 годах: Чейгу-Сон, Лидия, Вера, Зоя Пак, Феликс Ли. Все они поступили в вуз в довоенный период, то есть в первые же годы после депортации.