О тех, кто «сидит на игре»

За историями игроманов (их имена изменены) стоят личные и семейные трагедии, где потеря денег и вещей – еще не самое страшное. Как остановиться? Похоже, лучше просто не начинать. Пусть эти истории убедят вас в этом.

Рисунок Владимира БЕРЁЗКИНА

Радость студента

Нурлан: «Я приехал на уче­бу из деревни. Это было восемь лет назад. Получал стипендию. У меня был знакомый, старше меня на три-четыре года, он у меня брал в долг по 200-500 тенге, просил закинуть на счет. Как-то раз пригласил меня в баню, накрыл шикарный стол и рассказал, что играет на спор­тивном тотализаторе. Выиг­рыш позволил ему накрыть этот стол. Сейчас понимаю, что мною манипулировали.
 
Я начал тоже играть. Понача­лу выигрывал, радовался: для студента лишних денег не бы­вает. Потом начал проигрывать, влез в долги, вынес бытовую технику из дома. В конце кон­цов признался во всем отцу. Был большой скандал. Отец распла­тился с долгами. Я продержался месяц, потом сорвался, набрал долгов вдвое больше того, что было – полтора миллиона тен­ге. Учебу забросил, с друзьями рассорился. Родители продали недостроенный дом, зарезали скот, чтобы расплатиться с кре­диторами. Я жил в притонах, бомжевал. Игра для меня была важнее людей, потому что ожи­дание выигрыша сводит с ума».
 
Михаил: «Лет десять назад был настоящий букмекерский бум. Первые ставки, скорее, из любопытства делал. Ста­вил сначала понемногу, потом больше. Стипендия была 12- 13 тысяч тенге, а здесь за день можно было выиграть столько же. Со временем хочется боль­ше, накрывает эйфория, появля­ется ощущение, что ты можешь менять свою жизнь. После вто­рого или третьего курса мы с друзьями получили деньги на производственной практике. С зарплаты скинулись по-крупно­му, выиграли столько, что смо­гли купить ноутбуки (один та­кой около 400 тысяч тенге сто­ил тогда). Позже я его продал за 60 тысяч, чтобы очередную ставку сделать...»

Отступление первое. В какой-то момент оба молодых человека от­правились служить в армию. Там не иг­рали и вполне нор­мально себя чувст­вовали. После демоби­лизации Нурлан стал пожарным, а Михаил – полицейским.

Ставки по-взрослому

Нурлан: «После ар­мии я не играл до тех пор, пока не увидел, как коллега сидит над ставками. Предло­жил ему помощь, я же типа разбирался в спор­те. На первых порах выигрыши были, по­том опять пошли про­игрыши, долги, кре­диты – все по новой. Через месяц перестал выходить на работу, через два попросили напи­сать заявление «по собст­венному желанию». Идти было некуда, жил два месяца в компьютерном клубе».
 
Михаил: «Среди коллег каж­дый второй играл на спортив­ном тотализаторе. Я оказывал некоторые услуги людям, за что получал деньги. В какой- то момент эти деньги я тоже начал ставить на тотализатор, проигрывать стал. Успокаивал себя тем, что возьму кредит и выскочу. Долгов становилось все больше. В итоге брал день­ги, но обещанное не выполнял. Мною заинтересовалась анти­коррупционная служба. Возбу­дили уголовное дело. Светил реальный срок за мошенниче­ство. С помощью родственни­ков удалось погасить все дол­ги и меня приговорили только к штрафу».

Попытки выбраться

Нурлан: «Я ходил к психо­логу или к психотерапевту, не помню точно. Он говорил ка­кие-то правильные вещи, но меня это не цепляло, и я под­умал, что человек просто за­рабатывает деньги. Позже меня родители возили к цели- тельнице, тоже не помогло».
 
Михаил: «Посещал психоло­га, эффекта не дало. Думаю, что бессмысленно пытаться испра­вить человека, если он «сидит на игре». Так же, как и беспо­лезно начинать реабилитацию наркомана или алкоголика в момент, когда они продолжа­ют употреблять наркотики и спиртное. Когда встал вопрос о повторном визите к психологу, я отказался. Он дал контакты реабилитационного центра».

Последний выбор

Нурлан: «Отец плакал. Я сказал: если еще буду играть – повешусь. Так и случилось в итоге. После того как взял кредит на бабушку и проиграл деньги за полтора часа, я сел с веревкой в автобус. Выскочил на конечной, перекинул верев­ку через ветку, позвонил ма­тери, сказал, что прощаюсь с жизнью, сказал, где я. В этом тоже была манипуляция. Влез в петлю, повис, секунд через десять ветка треснула, я упал. Лежал на земле и обещал Все­вышнему, что больше так де­лать не буду. Каждый раз это обещал. После этого жил на съемных квартирах, сбегал оттуда и не платил. В итоге в 2022 году отец опять меня на­шел и поставил перед послед­ним выбором: или ложусь в реабилитационный центр, или меня убивают кредиторы».
 
Михаил: «После скандала с уголовным делом жена пригро­зила, что уйдет с ребенком. И я согласился пройти курс лече­ния».

Отступление второе. Нур­лан проходил реабилита­цию пять месяцев в Алма­ты, Михаил – четыре ме­сяца в Астане. Сценарий в обоих случаях один: изоля­ция, запрет на пользование телефонами, беседы с пси­хологами и психотерапевта­ми. В штат центров входят и те, кто ранее был зависим от алкоголя, наркотиков, игры. Они также помогали беседами и советами тем, кто пытался излечить­ся от игровой зави­симости. Стоимость пребывания в таком частном заведении – 350-500 тысяч тенге в месяц.

Режим самоограничений

Нурлан: «Я сейчас работаю логистом в Алматы. Не смо­трю спортивные передачи, не играю в компьютер­ные игры, смартфоном пользуюсь только по работе. Не встреча­юсь с теми, кто де­лает ставки. Что­бы не сорваться на игру, стал тру­доголиком. Букмекер­ские конторы очень до­ступны, и это большая проблема. До работы я иду 500 метров, и на этом пути мне раз пятнадцать попадает­ся наружная реклама спортив­ных ставок. Во мне до сих пор живут два человека, я это пре­красно понимаю. Один из них до сих пор тянется к спортив­ным ставкам. Если он побе­дит, то закончит свою жизнь в тюрьме или больнице».
 
Михаил: «После возвраще­ния в Костанай я устроился на работу. Начал постепенно от­давать долги – семь миллио­нов тенге. Работаю логистом и психологом – это мое первое образование. Пытаюсь помочь игроманам как могу. Спустя полтора года я снова стал по­сещать букмекеров. Ставлю не больше пяти тысяч тенге в месяц, контролирую себя. Иг­рок не может полностью вер­нуться в общество. Возможно, пять-десять процентов игроков на спортивном тотализаторе не уходят в «минус», но я таких не знаю».

Отступление заключи­тельное. И Нурлану, и Ми­хаилу в обоих центрах го­ворили о том, что из груп­пы в 20-30 человек только двое-трое не сорвутся и не начнут играть без тормозов. Это считается хорошим ре­зультатом... От этого тоже страшно. Устойчивой сис­темы, которая помогла бы игроману после реабилита­ции остаться в нормальной жизни, похоже, у нас нет. 

Ставка больше, чем всё

В нашем аккаунте в Instagram @kstnews.kz мы предложили костанайцам поделиться историями об увлечении спортивными ставками. Вот что нам написали читатели.

• «Муж взял кредит сто тысяч тенге. Делал с другом ставки. Оба проиграли. В на­шей семье произошел скандал. Супруг поо­бещал больше не играть. С банком распла­тились, но я теперь контролирую расходы мужа. Если человек увлечен этим, может запросто сорваться»
• «Только отрицательный опыт от этих ставок. Настоящая болезнь. Брат проиграл все, что можно: квартиру, машину, заложил в ломбард золото жены и мамы, дачу, семей­ный бизнес. Теперь родители рассчитывают­ся с его долгами, а он продолжает играть. Ро­дителей жалко, но отвернуться от сына они не могут».
• «Сколько семей страдают от этого! По­чему не закрывают? Мужики всю зарплату туда относят, в долги лезут, а бедные жены все это терпят».
• «Насильно букмекерские конторы не за­ставляют вроде ставить – каждый сам вы­бирает это дело. Разве не так? P.S. Я не ста­вочник)»
• «Горе родителям, когда дети хотят моментально приумножить деньги. Проиг­рали все, и в кредитах еще. Но не останав­ливаются. Болезнь. Запретить их и заблоки­ровать!»
• «Этим занимаются лодыри и халявщи­ки, ждут свою Жар-птицу. Мозги бы работа­ли! Если не умеют, то лучше туда не лезть. А конторы ни при чем: они же не заставляют это делать, выбор делают глупцы».