22 декабря День архивиста. Профессиональная дата людей, чья обязанность – хранить прошлое. В реальной жизни большинство из нас вспоминает о существовании архивов, лишь когда на горизонте замаячит пенсия. Справки, выписки, истершиеся чернильные печати… И внутренняя мольба: о, Боже, лишь бы вся эта ветхая бумаженция сохранилась!
Личный опыт
Не знаю, как кто, но у меня пиетет к архивариусам особый. Возможно, потому, что еще в прошлом веке, когда «Костанайские новости» назывались «Ленинский путь», а в райцентры летали самолеты, мне предложили возглавить редакционный архив.
Собственно, возглавлять было некого: комнатка, больше похожая на кладовую, с единственным тусклым окном и деревянными стеллажами, до потолка забитыми подшивками бумаг, обещала, на первый взгляд, жуткую скуку. Но! Никогда не обходите любое подобное место, сокрытое от посторонних глаз ошибочной пеленой внешнего забвения: в нем полно тайн и открытий.
Моим открытием были разрозненные тома Большой Советской Энциклопедии издания 1926- 1947 годов. Я не был антисоветчиком, но по тому, как история в фотографиях и текстах энциклопедии буквально вымарывалась рукой цензоров, заставляло меня ревизовать и кое-какие собственные взгляды. На фотографиях окружение Сталина в лице отдельных высших партийногосударственных деятелей было жирно заштриховано синими чернилами. Репрессированные и оболганные. С текстами то же самое… Потом вычеркнули и самого генералиссимуса. Но архив-то сохранился…
Хранить историю пытались с древних времен – в папирусах, бересте, глиняных дощечках... В Российской империи Петр Первый крепкой рукой корабела ввел Указ о «Генеральном регламенте», определивший основы организации централизованной системы архивного дела. Распоряжение устанавливало обязательный учет государственных бумаг и государственную должность актуариуса, эволюционировавшего позже в архивариуса, которому надлежало «письма прилежно собирать, оным реестры чинить, листы перемечивать...».
Кульки для семечек
Первое из двух типовых зданий областного архива в Костанае появилось в 1971 году, второе спустя четыре года – на ул. Майлина и Тарана (ныне Тəуелсіздік). Это был своеобразный отсыл к непререкаемой мысли: прошлое не вырвешь из контекста современной жизни. Мне рассказывали, как в послевоенные годы архивариусы выходили на базары и выискивали тех, кто менял на мелочь кипы архивных бумаг, из которых торговцы делали кульки. Сельсоветы в глубинке держали архивы, содержавшие сведения о целых поколениях, на сырых чердаках. Наш госархив, созданный на базе губернского архивного бюро в 1923 году, был тогда всего лишь неким зародышем будущего масштабного хранилища. Основание так думать мне дают те же самые архивные сведения, относящиеся к 1936 году. Цитирую: «Многие дела запрелые, неподшитые, нет описей». Имущество – «Три стула, два шкафа, семь стеллажей, три портрета и топор».
Прошел 101 год. Вместе с директором госархива области Сабитом Козыбаевым поднимаемся на последний этаж хранилища. Никаких батарей отопления. Ряды стеллажей, только металлических. Спустя 47 лет с момента возведения этого здания, понимаешь, насколько оно функционально подзадержалось: нет климатического оборудования, не сыщется здесь и современной лаборатории по восстановлению ветхих экспонатов. Полвека назад, будучи актуарисом, я узкими полосками марли вкупе с бумажным клеем скреплял обветшавшие предания старины далекой...
Но перемены, безусловно, есть. Компьютеры, планетарные сканеры по 17 млн тенге за штуку, перевод части архивных материалов в электронный формат – все это в наличии. Огромная документальная база – более полутора миллионов единиц хранения – должна укладываться в жесткое ложе основных требований: комплектование, оценка, упорядочение и описание, сохранение и доступ. Этим в рамках масштаба областного архива занимаются 247 человек, включая районные филиалы. Попытавшись было популярно расчленить на доступный язык «Правила комплектования документов…» Минкультуры РК (госархивы в его ведении), регламентирующих рабочую жизнь архивариусов, я понял, что проще пересказать Библию. Каждый день в архив поступает от 20 до 45 запросов из разных земных точек – США, Израиль, СНГ и далее везде. Люди ищут родственников, переименованные учреждения, документы, часть из которых церковные метрики, справки времен коллективизации, вести об эвакуированных и насильственно переселенных... Кроме этого, есть еще рутинный пласт работы по подготовке к хранению залежей ведомственных бумаг. В общем, работенка еще та.
Возрождение из небытия
Платят за нее не очень, как и всем, кто от природы привязан к творчеству, но люди здесь действительно штучного порядка: они проводники между прошлым и настоящим. Исследователи. То, что для обыденного глаза архивная пыль, для них – крупицы человеческих тайн и судеб. Очень сложно подтверждать родство. Уже в качестве журналиста, помогая некоторым авторам в создании автобиографических книг, я видел, насколько сложен этот поисковый трекинг. Чтобы выжить, люди скрывали свое происхождение. Меняли имена, фамилии, годы рождения. Воссоздавая историю некоторых семей, архивисты сталкиваются с проблемой, которая называется «Тайна усыновления». Архивы не выдают документы, содержащие тайну усыновления и люди упираются в тупик. Но это не значит, что поиски остановлены.
Еще одна немаловажная особенность архивистов – просветительская деятельность. Это не волонтерство, не эпизодические движения энтузиастов, а неотъемлемая часть архивного существования, обеспечиваемая государственной казной. По плану минкульта в область спускается программный перечень изданий, посвященных прошлым событиям и героям. Очередной, например, красочный сборник о Героях Социалистического Труда. Следующим будет о ветеранах ВОВ. Все эти вещи расходятся по архивным филиалам, в библиотеки, вузы. Не бестселлеры, но для пытливых умов пища занимательная. Вот передо мной плотненькая книжица с названием «Архивист. Отраслевой информационный бюллетень», издаваемая дважды в год. Помимо сугубо профессиональных сведений, в ней настоящая залежь для историков, писателей, краеведов, составителей генеалогических схем и просто любопытных читателей. На языке исследователей – истоковая база. Это серия емких очерков под рубрикой «Документы повествуют» за авторством самих архивистов. Без поэтических завитушек, чистый фактчекинг. Например, о налогах.
Почему я о них? Совпало, потому что актуально, ведь декабрь – время, когда фискалы ненавязчивыми эсэмэсками напоминают мне о главном правиле уходящего года: «Заплати налоги и спи спокойно». Стартовав из архивной статьи в тридцатые годы прошлого столетия (молодость моих родителей), я прикинул, каково это было тогда. Неслабенько: налог со строений, земельная рента, налог с верблюдов, волов, ишаков, лошадей – тягловый транспорт, – регистрационный сбор за собаку (пять рублей с головы), налог с посетителей публичных зрелищ и увеселений. Последний вид налога взимался путем процентных надбавок к цене входных билетов по следующим ставкам обложения: музыкальные комедии, концерты, цирки, аттракционы – 10 процентов, маскарады (!) и танцевальные вечера – 30, бега и скачки с тотализатором – 60 процентов. Зато налогу со зрелищ не подлежали посетители оперных театров и колхозных цирков. Знать бы еще, где таковые цирки находились…
