Трудно даже описать жестокость, с какой каратели расправлялись с партизанами и вообще со всеми жителями Кустаная. Ни для кого ведь не было секретом, что все горожане как могли помогали восставшим, которые захватили Кустанай 5 апреля 1919 года.
Неизвестный партизан
Кто твой командир?
Однако силы были неравны, слабо вооруженные повстанцы не могли долго сопротивляться натиску регулярной белой армии. Два дня по городу била артиллерия полковника Сахарова, а 10 апреля Кустанай был взят. Но еще на подходе к Кустанаю каратели жестоко расправились с крестьянами села Рязановка, которые разобрали рельсы железной дороги. Продвижение белогвардейцев к городу это не сильно задержало, но очень обозлило наступавших. Все дворы Рязановки обыскали, мужиков высекли плетьми, а кто сопротивлялся, того забили насмерть шомполами.
В самом городе каратели растеклись по дворам и переулкам и творили свое черное дело, невзирая на возраст и присутствие детей. Расстрельная стена была не единственным местом расправы белогвардейцев с попавшими в их руки партизанами и просто случайными людьми. Не жалели и своих, случайно оказавшихся в городе. В Кустанае стоял Башкирский полк, который в восстании не участвовал, но довольствие от новой власти получал. Башкиры плохо говорили по-русски, но имя Жиляева запомнили. И когда их, около двухсот человек, стали вызывать на допрос, они простодушно отвечали на вопрос: кто твой командир? Башкиры спокойно отвечали: «Енерал Жиляй». Двести человек были расстреляны из пулемета.
Бывали и вовсе анекдотичные случаи, над которыми можно было бы и посмеяться, если бы не зверства, чинимые карателями. По воспоминаниям очевидцев, часто вопрос о жизни и смерти решался очень быстро и просто. В уже упомянутом селе Жуковка карателям встретился подросток, который с детства был слаб умом. Все жители села знали его и жалели ребенка. Каратели набрели на него с вопросом: кто тут большевик? Мальчик по-своему понял вопрос и привел их к самому рослому парню в деревне: это и есть большевик. Вояки уже готовили веревку, чтобы повесить парня на ближайшем дереве, но вмешался проходивший мимо священник, который и объяснил им ситуацию.
А вот еще строки из воспоминаний упомянутого в первой публикации о восстании Василия Ченцова. Здесь уже идет рассказ о расправах карателей над партизанами и всеми, кто им сочувствовал. «В Жуково нас оказалось человек двадцать, скрывающихся от карателей. В Жуково был в доме живьем сожжен отец Уколова Григория Антоновича, сожжен в доме живым старик Пешненко Иван. Пойманные партизаны Трубников Алексей Васильевич и Киселев Максим были зверски замучены белыми.
Кобзев Николай Дмитриевич тоже был порублен саблями. В степи были расстреляны братья Дьяковы Павел и Кузьма Петрович, Шестаков Николай Варфоломеевич, Рыбин Никита Романович. Они были расстреляны в упор в голову. Облавой в степи был пойман Бондаренко Михаил, которого зарубили саблями. В Александровке был повешен Романов Иван, труп которого не разрешали забрать родным.
Колчаковские пулемётчики
Незваные гости
Свои воспоминания о том времени оставил еще один очевидец жестокостей карателей Ф.М.Филипенко.
«Весна 1919 года, 19 апреля. Поселок Сергеевский залит лучами восходящего солнца. Деревенские ребятишки высыпали на улицу, а взрослые группами собрались и сидели на завалинках. День был праздничный – второй день Пасхи. Мужики толковали о весенних работах и выезде на пашню. Река Тобол была в полном разливе, только что успел сойти лед, но еще отдельные льдины плыли по волнам.
Жизнь шла своим чередом, как вдруг содрогнулся весь поселок. На другой стороне реки появился карательный отряд. Оттуда с ревом кричали: «Даешь переправу! Мать вашу мать! Дать лодки! Красная сволочь!» Кого каратели называли «красной сволочью», было неизвестно, так как в поселке были лишь старые и малые. Сельский староста, услышав о приезде нежданных гостей, сорвался с места и забегал по комнате. Было дано срочное распоряжение и во все концы поселка побежали гонцы. Не более чем через 15 минут переправа была готова, карательный отряд занял поселок.
Незваные гости перевернули все вверх дном. Целый день тут и там гремели выстрелы, стреляли во все живое, что попадется под руку: собак, кур и просто в воздух для устрашения. По всем хатам шли повальные обыски, плавно переходящие в откровенный грабеж. Искали большевиков, партизан, и любых недовольных новой властью. Поселок был объявлен на осадном положении, улицы разом опустели. «А в поселке, пишет Ф. Филипенко, — в это время было два большевика-партизана, крестьяне лет по 45. Первый Турпин Михаил и второй Лещенко Дмитрий».
Эти люди от нагрянувшего отряда ничего хорошего для себя не ожидали и спрятались на чердаке молитвенного дома, откуда им хорошо было видно, что происходит в поселке. Одно лишь их беспокоило, что они доверили свою жизнь священнику, бывшему в то время в поселке Сергеевском, Ивану Каляпину. Что ему стоит выдать партизан и выслужиться тем самым перед белогвардейцами? Но священник сдержал свое слово и партизан не выдал, а белым и в голову не пришло обыскивать молитвенный дом.
Возможно, Жуковка, 1960-е годы.
Жестокая расправа
К вечеру пришло время расправы. Собрали сход и на крыльцо поселковой управы вышли староста и командир карательного отряда. В руках у старосты было две бумажки. На одной фамилии тех сельчан, которых следовало выпороть плетками, на другой, покороче, подлежащие расстрелу. Зачитали первый список и незамедлительно приступили к экзекуции. Крики и стоны огласили площадь. Когда один из крестьян посмел спросить, за что его будут публично пороть нагайками, он тут же получил удар по лицу. Потом староста зачитывал список осужденных к расстрелу, и под конец запутался в похожих фамилиях. Степанов, Степанкин, Степанцов.
Расправу несколько раз пытался остановить или отсрочить священник. Один раз он уговорил карателей помиловать сельчанина, у которого большая семья и маленькие дети. В другой раз попросил отложить расстрел до вечера, в надежде вообще избежать расправы. Просьбы священника нехотя уважили, многодетного крестьянина пощадили, но все же выпороли. Вечером карательный отряд, захватив в провожатые старого человека, отправился дальше, в Евгеньевку. И уже на закате за селом грянули три залпа: это расстреливали… нет, не партизан. Крестьян из второго списка.
Это была агония колчаковской власти, восстановившей против себя и бедных, и даже людей совсем иных сословий — учителей, мастеровых, торговый люд. Жестокое было время, о котором сейчас уже мало кто вспоминает. Красные партизаны? Да кто они такие и что они такого совершили героического? А в довоенное время их имена были окружены почетом и уважением. И каждый год два дня отмечали особо: 5 апреля, когда город взяла крестьянская армия. И 19 августа, день освобождения Кустаная регулярной армией Михаила Тухачевского. Были даже какие-то льготы красным партизанам. Интересно, какие в то время могли быть льготы? Но новая война отодвинула на второй план эти события.
От героев былых времен не осталось порой имен…
