Помните свою первую удочку? А магазин, в котором её купили? Мой магазин, если можно его так назвать, приехал ко мне едва ли не в дом прямо с удочкой.
Еще река не вошла в свои берега, еще тальник светит голыми ветками, а он уже едет на своей телеге. Вот зараза! И нет бы чуть позже, когда проберемся мы на луга и притащим оттуда столько всего, что можно будет скупить весь его товар. Так нет же! Едет и кричит на весь поселок: «Старье берем, цветмет, овчины, вёдра». И никогда деньгами не платит пацанам, что бы ты ему ни принёс. Всегда только удочки, свистульки дурацкие с шариками, какие-то игрушки глиняные.
А старье и цветмет лежат в это время за рекой, на которой еще бурлят мутные воды. По нашей старице, которую мы всегда звали Тоболом, лёд трогался неспешно. Сначала просто стоял, набухая влагой, вбирая ручейки со всей округи. Но вот однажды по реке прокатывалось эхо, что-то громко лопалось сверху по течению, и начиналось! Река несла мимо нас все, что плохо лежало или стояло в Затоболовке. Сараи, колеса, какие-то тачки, тележки. Когда вода спадала, мы за пару дней выполняли годовой пионерский план по металлолому. Вот бы тогда ему приехать со своим драгоценным товаром!
А товар и впрямь был на вес золота. Или свинца для грузил. В нашем сельпо чего только не было, начиная с бочковой селедки на входе и кончая цветными карандашами для школы. Но ни разу ничего рыбацкого не появилось на тех неказистых прилавках. Видимо, наши потребности никак не вписывались в планы совхозрабкоопа — вот как это называлось. Бывалый старьевщик только и снабжал нас рыбацкими принадлежностями. Обычно это были серые картонки, на которые намотана леска, привязан крючок, свинцовое грузило. Да, еще был дурацкий пластмассовый поплавок, который тут же выкидывали. Гусиное перо надежнее.
А удилище? Удилище там же, за речкой, в зарослях тальника. Иногда полдня пролазишь по кустам, пока выберешь себе удочку. Но срежешь, ошкуришь, подвесишь за конец на чердаке, и как высохнет, готово удилище. Не бамбук, конечно, но легкое, длинное и в меру надежное. Во всяком случае, пескаря без проблем выдернешь. Ну или окуня, чебака, кто попадется.
У самой старицы всё уже лет сто хранит имена, наверное, еще со времен полковника Рюбина. Роща, Ручей, Луга, Ребячье, Девчачье. Каждое имя как зарубка на памяти не одного поколения конезаводцев, как бы наш поселок ни переназывали.
И вот уже спала вода, частым гребнем прошлись пацаны по лугам, добывая осевшую в лужицах рыбу и всякий приплывший хлам. И на ручье уже толпится народ, потому что есть тут течение, за мелью глубокая яма и, само собой, именно здесь самое рыбное место. Человек десять плечом к плечу стоят на разных берегах и дергают мелких окуньков. В такую толчею лучше не лезть, с большими парнями состязаться себе дороже. Но однажды повезло.
Леска была как специально толстенная, по крайней мере 0,3 мм, крючок на большого окуня, но поплавок хорош, из гусиного крыла. Протиснулся к берегу, закинул и вижу, как поплавок мой немного поплавал и тут же пошел ко дну. Тяну, и чувствую, что не вытяну. Коряга, вот беда, пропал крючок. Где же другой взять? И тут леска подалась, рывками пошла вверх, а на крючке оказался хороший такой окунище. Лапоть! Я его схватил двумя руками, удочку подмышку и домой, пока не отобрали.
Но такое редко бывало, чаще придешь на берег, встанешь по колено в воде и прямо из-под ног тягаешь пескарей. Мелкая, но сильная, красивая рыбка. Десяток наловишь, и вот тебе обед из хрустящей вкуснятины. Форель потом пробовал, севрюгу с осетром, но ничего лучше жареного пескаря не ел. Да сама ловля ни с чем не сравнится. Ловишь его, а он под водой щекочет тебе босые пальцы. Ты его видишь в прозрачной воде и смеешься от удовольствия.
А еще в мечтах было пойти на Быстрое и уж там такого наловить, что вся семья жареной рыбой объестся. Быстрым мы называли настоящий Тобол, который отличался от нашей старицы течением и надеждой на большой улов. Это были, конечно, чисто фантазии, рыбы там было ровно столько же, сколько и у нас, но так верилось в рыбацкое счастье. Быстрое было словно сказка на краю света, дойди до него, и сразу окажешься с рыбой.
И вот уже собралась гоп-компания, ночуем у нас в летней кухне, бросив на пол старые матрасы. Еще с полудня здесь душно, печь давно погасла, но её бока до сих пор отдают тепло. Дверь на крючке, занавеска на окне задернута, темень абсолютная. Надо бы спать, поутру предстоит марш-бросок на Быстрое, но разве уснешь? В темноте так сладко и жутко слушать всякие небыли, которые днем даже в голову не полезут. И вот начинается.
- Пацаны, а знаете, что я видел в ту субботу, когда была сильная гроза, - заводит свой сказ Гришка Черняев. - Ну, когда на большом доме молния башенку сбила. Перед самым дождем я услышал, как на девчачьем кто-то смеется. Интересно стало, кто там, а вдруг девчата переодеваются. Вот бы подсмотреть.
Тут Гришка стихает, видимо, чтобы нагнать побольше жути. Все его начинают подзуживать: давай, не тяни, что дальше было? И Гришка, приглушив голос, чтобы всех проняло, продолжает.
- Подкрался я тихонько по кустам, страшно мне, уже гром гремит, молнии сверкают, а в речке кто-то плавает. Я тихонько выглянул, а там девчонка плещется, совсем раздетая.
- Кто это был, кто, - оживились пацаны.
- Дед Пихто, - подает голос Гришка. - Я присмотрелся и вижу, что тут что-то не так. И аж мурашки по коже! Вместо ног у нее рыбий хвост. А она углядела меня за кустами, уставила на меня палец, и он растет, растет, вот-вот дотянется. И в это время как грохнет над головой, да как долбанет в берег молния...
А у нас в этот момент кто-то со всей дури как бабахнет в дверь. Раз, другой, а потом начал стучать, как будто ломится в кухню. Гришка с перепугу подавился своей сагой и вместо «мама» начал мычать что-то невразумительное. Потом кто-то захохотал от двери, и это оказался Юрка Фадеев, любитель таких вот жутких шуточек. У меня же с перепугу сердце зашлось, будто на физре стометровку бежал. В общем, хороший рассказ получился про русалку.
Потом, когда все успокоились, вспомнили и другую водяную жуть. Живой, он же конский волос, который плавал в нашей речке. И горе было тому пацану, которому он влезет под кожу. Пострадавших от волоса не видел никто, но встречали этот страх на мелких местах все. А встретив, с воплем вылетали из воды. Колодец припомнили, поставленный точно еще в царские времена. В наши дни такого никто уже не строил. Вокруг колодца возведен был деревянный шатер и даже, судя по петлям, с дверью. Летом еще ничего, а зимой да в сумерках туда лучше не ходить. Ничего не видно, валенки скользят по наростам льда вокруг колодезного сруба. А там, в глубине, что-то булькает и ворочается. Самый храбрый мог крикнуть туда и получить в ответ глухой отзвук. Водяной? А кто же еще?
Так до утра трепались про всякие жуткие небыли. А утром сонные, невыспавшиеся, побрели через силу на Быстрое. Спросонья даже червяков забыли и пришлось ловить чебаков на хлеб. И чебаков этих оказалось в той речке ничуть не больше, чем в нашей. Но как радостно собирались, сколько всяких баек ночью вспомнили. И бог с ней, с рыбой, не она на рыбалке главное, а сам процесс или даже подготовка к нему.
А то, что рыбы в нашем тихом Тоболе немало, я убедился много позже, когда с первой же получки купил себе спиннинг. На Зеленом рынке, там, где сейчас выезд на улицу с верхней оптовки, стоял ветхий рыбацкий магазинчик. Сколько себя помню, торговал там всегда один и тот же дедок, который знал и снасти, и любителей. И вот собрал он мне все причиндалы для спиннинга. Бамбуковое удилище, катушку, моток лески, грузила, пяток блёсен. Чуть не десять рублей отдал.
Вечером все сто метров лески намотал я на катушку, нацепил грузило, привязал блесну. И еле дотерпел до следующего вечера, когда у щуки начинается самый жор. Затаив дыхание, вышел на песчаный берег, взмахнул удилищем и... до самой темноты распутывал «бороду» из лески. Когда распутал, наконец, дошло, что и 25 метров лески хватит. И вот на том же пляже с пятого броска я взял щуку. Она резко ударила по блесне, крепко села на тройник и блеснула в сумерках белым животом. А я ведь чуял, что есть здесь рыба, хотя днем весь песок был усеян ребятней.
Так и пошло, с мая по октябрь каждый год не расставался со спиннингом. Щучьи повадки изучил на практике, а потом и теорию добавил, когда повезло купить книгу Сабанеева про рыбалку и рыб. Ловил всякое и везде, где бывал. Жереха на Или, судака на Капчагае, не говоря уж про наши речушки и озера. Жалею, что со временем угасла эта страсть к рыбалке, переселившись, наверное, в сыновей. Иногда глянешь, как сидят у лунки двое, и в одном угадаешь мальчишку, и позавидуешь обоим. Ну почему же ушла эта тяга к рыбалке, без которой когда-то жить не мог?
А еще иногда подумаешь, почему такой проблемой были рыбацкие снасти? Ведь можно же было попросить отца купить хотя бы лески с крючками. Не знаю. Никто из пацанов не просил, тем более, что у многих и отцов-то не было. Не приучены были просить, если могли добыть сами. А удочки потом бывали всякие, и супер лески японские, и блёсны. Но лучше всего была та удочка, которую сделал сам.
Автор и ведущий проекта
Владимир МОТОРИКО. Тел. 54-18-35 E-mail: motoriko_v@mail.ru
Фото автора.
