В январе Костанайский социально-технический университет имени Зулхарнай Алдамжар прошел аккредитацию по 24 своим специальностям.
Это и стало поводом для нашего разговора с ректором вуза, доктором физико-математических наук Кадыргали ДЖАМАНБАЛИНЫМ. Как этот факт отразится на студентах, и гарантирует ли он качество образования?
— Кадыргали Коныспаевич, молодежи, родителям впору запутаться в терминах, которые сопровождают сегодня казахстанскую высшую школу — лицензирование, аттестация, теперь вот аккредитация…
— Главное, что они должны понимать — процедуры эти обеспечивают легитимность высшего образования на отечественном и зарубежном рынках. А аккредитация еще, которую мы проводим в рамках требований Болонской конвенции, позволяет студентам переводиться из вуза в вуз, т. е. быть мобильными. У нас уже есть такие студенты, которые начинают обучение в Казахстане, а заканчивают его или в России, или в какой-то западной стране. И чем больше мы будем адаптироваться к европейской системе образования, тем активнее казахстанские вузы будут прибегать к аккредитации своих специальностей.
— Но это все же внешняя мотивация, а есть внутренняя, чтобы вузы Казахстана понимали: им без аккредитации и на отечественном рынке не обойтись? И каким образом она способна влиять на качество высшего образования — ведь именно это сегодня больше всего волнует тех, кто получает образовательную услугу и оплачивает ее?
— По поводу внутренней мотивации… В Казахстане вводится такое правило: если вуз хочет готовить специалистов по государственным грантам, то специальности, на которые они выдаются, должны быть аккредитованы. Теперь о качестве. Аккредитация специальностей проводится негосударственными агентствами, в частности независимым казахстанским агентством по обеспечению качества образования. Как она проходит? Мы подавали заявку, на каждую специальность отправляли отчеты на трех языках. После этого к нам в вуз прибыло 26 экспертов. Все специальности были разбиты на пять блоков по направлениям. На каждый блок был обязательно еще распределен один международный эксперт. Например, блок экономических специальностей у нас оценивал эксперт из Германии — его специально приглашало агентство. В других блоках были эксперты из Москвы, Омска… И конечно же были казахстанские эксперты из ведущих вузов. Аналитики отдельно беседовали с администрацией университета, деканами, преподавателями, студентами, выпускниками и работодателями. И только после этого они выдавали сертификаты на аккредитуемые специальности.
Замечу, аттестация, которая использовалась раньше в высшем образовании Казахстана, такого глубокого анализа не предполагала.
— Если я вас правильно поняла, задача аккредитации — выяснить, насколько вуз заявленной специальностью учитывает потребности рынка труда и соответствует ли ей его материальная база…
— Да, это главное. И фигура работодателя в этой образовательной цепочке и процедуре аккредитации не случайная, я бы ее назвал ключевой. Сегодня вузы Казахстана заинтересованы в том, чтобы работодатель участвовал в их учебном процессе. Ведь на Западе, если предприятию нужен специалист, он его вузу заказывает. А у нас что? Государство выпустило специалиста, затратило на него деньги (а это, как правило, больше миллиона тенге за четыре года обучения), а предприятие берет его бесплатно. Мало того, его руководитель еще ропщет: «Не так готовите. Переучивать приходится…» А должно быть иначе. Работодатель приходит в вуз и предлагает необходимые дисциплины, оказывает помощь с приобретением оборудования и прохождением практики. И только тогда он получит специалиста с хорошей теоретической подготовкой и прекрасными практическими навыками. То есть, господа производственники, если не покупаете специалиста, тогда соучаствуйте в его подготовке! Одновременно при таком подходе решается и другая важная задача — трудоустройство выпускника. Это сейчас ставится в высшей школе Казахстана во главу угла. Выпускники вузов не должны пополнять ряды безработных!
Кстати, Минобразования спустило требование: подтверждать трудоустройство выпускников данными государственного выплатного центра. Если человек работает — идут пенсионные отчисления. Верно ведь?
— Интересно, и какой процент трудоустройства у выпускников КСТУ?
— 82 процента трудоустроены — и теперь я могу это подтвердить данными ГЦВП.
— Это хороший процент?
— Это очень хороший показатель.
— И на что вуз после этого может рассчитывать, какая государственная политика по отношению к нему будет вестись?
— Мы получаем право на госзаказ, потому что государство видит, куда ушли бюджетные деньги. Они не были выброшены на ветер. Кстати, уже в прошлом году по такому принципу госзаказ и размещался. То есть, к примеру, если выпускники вуза по специальности «физика» не были трудоустроены, то госзаказ на эту специальность в этом институте уже не размещался.
— Кадыргали Коныспаевич, но мне сложно поверить, что такое хорошее трудоустройство ваших выпускников — прямое следствие того, что бизнес взял и развернулся на 180 градусов к вузу.
— Конечно, пока играют большое значение мои личные контакты и контакты моих коллег. И когда у меня эксперты спрашивали, как мы трудоустраиваем своих выпускников, я так и отвечал: извините, пользуюсь служебным положением. Иду к руководителю предприятия и прошу: возьмите моего специалиста. Но я уже говорил: так не должно быть!
— А без ваших контактов выпускнику сложно найти работу?
— А это и от него самого во многом зависит. Я студентам всегда говорю: идете на практику — должны рвать и метать, чтобы вас потом пригласили на производство. Многие так и поступают и трудоустраиваются. Знаете, у нас нет безработицы, у нас не хватает специалистов, которые бы хотели качественно работать.
— Кадыргали Коныспаевич, помните, мы с вами говорили, что в Казахстане произошел крен в сторону высшего образования, в результате чего средние специальные учебные заведения лишились своего контингента. У нас стали исчезать специалисты среднего звена, рабочие профессии…
— Я не сторонник административных решений — закрыть, оптимизировать… Мы через это уже прошли, и все это осталось в прошлом. Уверен, что такие процедуры, как аккредитация, способны отрегулировать образовательный рынок, оставив на нем достойные вузы. Думаю, что эта процедура коснется и колледжей — они тоже должны, как и вузы, работать в связке с предприятиями. Маляров, штукатуров, строителей колледжам должны заказывать компании, фирмы, тресты… Ну, и конечно, государство свой заказ на подготовку специалистов должно отдавать только тем образовательным организациям, которые трудоустраивают своих выпускников.
— Кадыргали Коныспаевич, хотелось бы обсудить несколько общих вопросов, связанных с образованием. Вот мы недавно отказались от перехода на двенадцатилетку, причем на непонятный срок. Ваше мнение на этот счет?
— Двенадцатилетка — это требование европейской системы образования, и мы в нее уже начали интегрироваться. Понятно, сегодня есть сложности, и все-таки мое мнение: не нужно нам было останавливаться, отказываться от двенадцатилетки.
— Но родители говорят, что не для нас она. Слишком много: 12 лет в школе, шесть лет в вузе. Тяжело стало учить детей…
— А как же они тогда относятся к такому утверждению, что необходимо учиться всю жизнь? А мы не хотим. Надо учиться!
— Но ведь дорого, к тому же если учится не один, а два ребенка…
— А вы видите, на каких машинах наши люди ездят? Берут для этого кредиты, и немалые. А машина завтра поломалась, ее угнали — и все же тратятся. А на образование жалко! На машины и шубы находим деньги, а на ребенка нет. Я всегда говорю: я вас, родители, не понимаю. Почему ребенок по остаточному принципу идет? Не туда инвестируете. В образование надо деньги вкладывать, дивиденды от него человек получает всю жизнь.
— Но вот еще проблема: не жалко было бы вкладываться, если бы были уверены, что за всем этим стоит высокое качество…
— А вы, родители, участвуйте в учебном процессе! Родители и общество не могут быть посторонними наблюдателями за тем, чему и как учат детей. А потом есть Интернет, заходите на сайты вузов, проверяйте, какие оценки у вашего ребенка, какая посещаемость. Ко мне недавно приходил родитель, ребенок его учится в Евразийском университете. Мне он так понравился! Он все про своего сына знает — сколько баллов набрал по предметам, что у него плохо, что хорошо…
— Вы в своем вузе не собираетесь возвращаться к « живым» экзаменам?
— Собираемся и вернемся. Жизнь заставит. И многие преподаватели сегодня настырно мне говорят: не будут оценивать знания через компьютер! Тот же Сергей Михайлович Жалыбин. Их, правда, пока единицы. Но, уверен, будет больше.
Ольга Абалакова
