Правительства США и Британии обсуждают возможный ответ на предполагаемую химатаку в сирийской Думе. Чего может добиться Запад, прибегнув к военному вмешательству?
У сирийской армии было больше двух дней, чтобы эвакуировать свои самолеты, другую технику и людей на российские базы в Латакии, Тартусе и Хмеймиме, где они будут под защитой надежных российских противовоздушных ракет С-400.
В ожидании удара сирийцы уже эвакуировали людей с военных баз и максимально рассредоточили свои войска.
Российские войска, безусловно, будут защищать свои базы в случае нападения, поэтому ситуация чревата войной между сверхдержавами или случайным конфликтом.
Для западных военных стратегов два основных вопроса в этой ситуации: чего они могут добиться в военном плане и как удар может изменить ситуацию в более широком стратегическом плане.
Сирийская армия предупреждена, рассредоточена и находится под защитой России. Таким образом, основной целью Запада должны стать неподвижные военные объекты — взлетно-посадочные полосы, здания и оборудование, которое осталось на базах.
Удар Запада вероятно будет направлен на уничтожение командно-контрольной системы Сирии. Возможно, будут применены противобункерные бомбы и заглубляющиеся боеголовки. Вероятно, с их помощью уничтожат военную инфраструктуру, которую Сирия фактически восстановила с 2015 года.
Более рискованный и амбициозный сценарий: США веберут более долгосрочную стратегию и будут наносить удары по этим целям регулярно. Тогда сирийские ВВС не смогут покинуть российские базы, и над Сирией (по крайне мере на некоторое время) установится своего рода бесполетная зона.
Через день сирийские ВВС через день возобновили боевые вылеты.
США постарается не допустить того, чтобы это повторилось, поэтому можно ожидаем более продолжительной кампании с многократными ударами по ключевым объектам.
Каким стратегическим целям это может служить?
Это определенно не изменит жизнь обычных сирийских граждан, которые столько претерпели как от собственного правительства, так и от множества групп ополченцев, боевиков и террористов, которые не только стремились представлять волю народа, но и запугивали сам народ.
Президент Асад вряд ли откажется от идеи вернуть себе контроль над всей страной.
Так зачем рисковать эскалацией в отношениях с Россией и неопределенными последствиями, которые, как правило, следуют за ударами?
Сама по себе военная сила ничего не значит. ее применение должно быть частью военной стратегии. В данном случае стратегия вращается вокруг вопросов более глобальных, чем ситуация в Сирии, а населению Сирии дает лишь призрачную надежду на мир.
Первоочередная задача — противодействовать "нормализации" использования химоружия в военных конфликтах.
Табу на использование химоружия, принятое после Первой мировой, оказалось на удивление сильным. Конвенция о запрещении химоружия 1993 года оказалась одним из самых эффективных механизмов нераспространения в современной истории. Сирия ее подписала.
В 2013 году президент Обама заявил, что будет считать нарушение этого запрета пересечением "красной черты", но потом не предпринял никаких действий. И хотя правительство Асада это категорически отрицает, есть множество свидетельств того, что сирийская армия с ведома России с тех пор регулярно применяла химоружие против собственного народа.
Многие политики на Западе считают, что при всех "серых зонах" с точки зрения морали, они не могут вновь попустительствовать применению химоружия. Вопрос стал принципиальным с точки зрения верховенства права в международных отношениях, которое в последнее время попирается во многих областях.
Фото: Русская служба ВВС
Кампания против так называемого "Исламского государства" с геополитической точки зрения всегда была побочным процессом. Влияние Запада на то, что происходит в странах от Иордании до Йемена, в последние годы стремительно падало.
Разумеется, у западных лидеров большое искушение просто не вмешиваться в ситуацию, и их можно понять. Однако стоило им расслабиться в борьбе с ИГ, как будущее региона стали определять Иран, Россия, и отчасти Турция.
Необходимо просчитать, что лучше отвечает долгосрочным интересам Запада — вмешательство или безразличие к группировке держав, выходящих из-контроля.
А сирийскому населению остается надеяться, что эффективная военная кампания, возможно, вернет президента Асада к переговорам, так что война может иметь более гуманный исход, чем жестокая победа.
Пускать в ход военную силу всегда нелегко, но она может быть эффективна, если является частью связной и реалистичной политической стратегии.
