В канун 58-летия АО «Костанайские минералы» инициировало создание Хризотиловой ассоциации Центральной Азии (ХАЦА). Это событие стало одним из ключевых в череде стратегических решений последних лет. Что даст такой формат сотрудничества с партнерами из Узбекистана, Таджикистана и других стран Казахстану и Житикаринскому району? Ответы озвучил председатель правления АО Ербол НУРХОЖАЕВ.
Про ценность
– Ербол Сапарбаевич, Хризотиловая ассоциация только формируется. В Житикаре прошло первое собрание ее членов. Интересы отрасли Правительство Казахстана поддерживает уже много лет. Какие задачи у ассоциации?
– В первую очередь это защита отрасли. Мы видим, как на международном уровне страны объединяются против хризотила. Они выходят единым фронтом. Считаю, что мы, в том числе наши основные потребители Центральной Азии, тоже должны общаться, обмениваться знаниями и практиками.
Если мы покажем наши предприятия, работающих с нами людей, их роль в экономике страны, то это будет важный вклад в сохранение отрасли в целом. И это надо делать сегодня, потому что завтра уже будет поздно. Все экологические требования, политику бережливого производства и заботу о людях мы должны прививать потребителям нашего волокна. Все заводы по производству материалов с использованием хризотила должны соответствовать этим стандартам.
Все инновации необходимо внедрять, в том числе, чтобы минимизировать влияние предприятий на экологию.
Наши инновационные идеи применения хризотила согласуются с мировыми трендами. Мы говорим, что уже есть работающая стабилизирующая добавка «ЭкоТоп», мастика, минеральный порошок. Потихоньку продвигаем эти продукты для строительной отрасли на рынки стран Центральной Азии.
– Ассоциация – это еще и обмен...
– ...технологиями и подходами. Коллега из Таджикистана сказал, что сумел добиться безотходного производства. Для меня это очень интересно – обязательно поеду и посмотрю. Для заводов всегда была проблемой работа с отходами. Наш партнер из Узбекистана также нашел новое применение отходам, возвращая их в цикл производства цемента. Он решает вопрос с помощью науки.
Культура восточных компаний немного другая. Они очень чистоплотные, хозяйственные. На их заводах зелено и уютно. Мы с командой часто ездим, в том числе по странам Центральной Азии, и эту особенность культуры нам надо перенимать.
– Какую долю вашей продукции потребляют компании этих стран?
– Половину. Это очень важный для нас рынок.
– Но не все правительства благосклонны к хризотилу. Позиции разные.
– Согласен, риски есть всегда. Но мы можем показать себя, свой продукт, познакомиться ближе, как это было сделано в Казахстане.
На законодательном уровне обычно никто не отслеживает влияние мировых тенденций, введение запретительных мер. Допустим, министр экологии получил предложение по изменению законодательства. Если он не знает отрасль, ее масштабы, текущее положение дел, то не сможет принять действительно взвешенное решение.
В Казахстане плотная работа с государством дает свои результаты. Мы тесно сотрудничаем с акиматом области, на уровне республики – с правительством, которое помогает отстаивать интересы хризотила на мировом уровне. Эта работа очень важна. Мы порой ее недооцениваем, но если необдуманно или, не имея полной информации на руках, принять решение или внести изменение в законодательство, то откатывать его очень сложно. И задача ассоциации в том числе видеть и предупреждать такие риски.
Про заботу
– Если обозначить масштабы предприятия, то вы ежегодно пополняете бюджет на 4,5-5 миллиардов тенге. Кроме уже имеющейся поддержки чего-то от государства ждете?
– С государством у нас отношения должны быть честные. Мы так ведем бизнес – не уходим от налогов, не занимаемся коррупционными схемами. Это не с нами. Мы будем работать, платить налоги, заботиться о наших людях. Именно такого подхода ожидаем и со стороны государства.
– 4,7 миллиарда тенге в этом году вы вложили в развитие компании. Если правильно помню порядок цифр, то это примерно на 40 процентов больше, чем в 2022-м.
– Прошлый год был напряженным. И реализацию ряда проектов мы перенесли на этот год. Традиционно потратились на техническое перевооружение, купили оборудование и технику, в том числе экскаваторы для ведения горных работ.
Есть огромный пласт капитальных ремонтов. Без этого в принципе не можем вести модернизацию технического оснащения наших производственных цехов. Также огромный поток средств идет на автоматизацию. В этом году это около 10-15 процентов от годового объема инвестиций.
– Доля небольшая, но вы придаете этому огромное значение.
– Да. Мы считаем, что технологические процессы производственной части должны быть автоматизированы. У меня мечта запустить фабрику практически в автоматическом режиме. Мы не уйдем от человека, но он будет решать другие вопросы. А рутинную работу, где человеческий фактор может сыграть против нас, отдадим машине, которая не устает.
Это не будет в чистом виде искусственный интеллект. Мы обучим машину всем технологическим процессам и контролю. Думаю, 80 процентов работ завершим к концу 2024 года.
Если мы покажем наши предприятия, работающих с нами людей, их роль в экономике страны, то это будет важный вклад в сохранение отрасли в целом. И это надо делать сегодня, потому что завтра уже будет поздно.
Про человека
– Можно ли говорить о том, что функционал, который вы хотите передать машине, первые несколько лет будет дублироваться людьми?
– Безусловно. Но машина станет помощником для наших сотрудников. Например, техника, которая работает в карьере. Условно, искусстевенный интеллект будет считывать с бортового компьютера всю информацию, отслеживать движение через умные видеокамеры, которые закрепим на борту экскаватора. Сбор данных и их анализ поможет оптимизировать процессы. В том числе логистику. Также устраним риски для людей, увидим наши узкие места, если вдруг выяснится, что на каком-то участке водителям приходится постоянно останавливаться.
Впоследствии мы ждем, что машина будет сама обучаться и начнет помогать нам принимать решения. Когда речь идет о производстве и безопасности на производстве, такая беспристрастная оценка ситуации важна.
Но нужно учитывать, что на технику можно навешать все, что угодно. А будет ли это давать отдачу? Мы будем внедрять автоматизацию, но там, где посчитаем, что выгода очевидна.
– Писать программы для системы автоматического управления будут ваши сотрудники?
– Думаю, что мы сначала купим необходимый софт. Но наши программисты увидели, что это такое и хотят попробовать свои силы. Для внутренних обновлений процессов мы лучше обучим своих. У нас уже есть договоренности с казахстанскими экспертами в этой области.
– Год назад вы говорили о планах по запуску третьей смены на фабрике, чтобы увеличить объемы производства. В этом году проект вновь на повестке дня. Должно получиться благодаря автоматизации?
– Автоматизация облегчит решение задачи, но не заменит людей. Есть рабочие профессии, где нужны руки. С нового года мы должны выйти с третьей сменой. С прошлого года 30- 40 человек осталось, еще столько же нужно будет набрать. Нам нужно подождать пока разделятся две смены, потому что эти люди – носители знаний.
Третья смена необходима еще и для того, чтобы мы смогли модернизировать наше оборудование. Если сейчас приступим к модернизации, то это снизит нашу производительность, а значит, не позволит достичь поставленных на 2024 год целей. Задача сейчас – вырасти в объемах и модернизировать оборудование. Может быть, потом вернемся к двум сменам.
– Сложно говорить об эффективности, когда речь идет о необходимости нести затраты на повышение зарплаты, социальные программы. И все это на фоне высокой конкуренции на мировом рынке.
– Да мы ставим цель сдерживать рост себестоимости нашей продукции, но не отказываемся от своих обязательств перед нашими людьми. Один из путей – наращивать объемы. В 2022 году себестоимость не сдержали. Тому были причины. Ставим новые задачи на новый год. Будет сложно. Но определенная уверенность есть. У нас все больше партнеров. На юге Казахстана сейчас набирают обороты два трубных завода, которые используют в том числе наше волокно.
