В Италии на последних президентских выборах случился курьез. Парламентарии отклоняли все кандидатуры несколько раз подряд, желая видеть президентом только 80-летнего Серджио Маттареллу.
Маттареллу любили и не захотели отпускать.
О символических госдолжностях в странах Запада и их значении для политики говорим с кандидатом исторических наук Серикжаном ИСМАИЛОВЫМ.
А король-то номинальный
– Серикжан Сагиндыкович, Маттарелла отбивался руками и ногами, но его все-таки избрали президентом. Для чего в парламентских республиках вообще существует эта должность, если в них парламент полностью подотчетен премьер-министрам?
– Во многих государствах есть номинальные государственные должности или посты, которые в принципе не играют значимой роли в политической жизни страны. Ранее они играли роли независимых наблюдателей или стороны, вступавшей в игру при различных кризисных ситуациях. Сегодня в современной модели управления государством намечается определенный кризис, требующий структурных и качественных изменений в государственной системе институтов власти. Возможно, мы с вами станем свидетелями таких изменений. Что касается желания видеть президентом Маттареллу, наверно, он просто удобен парламенту.
– О кризисе парламентаризма говорят уже больше века. Есть даже работа с таким названием у Валерия Брюсова. Создается ощущение, что парламенту всегда нужна какая-то символическая фигура, будь то монарх или исполнительный президент.
– Европа, конечно, лидер по числу парламентских республик, ведь там, собственно, эта форма правления и утвердилась. Старый Свет – это либо конституционные монархии, где есть номинальная фигура короля или королевы, как Елизавета II в Великобритании, либо чисто парламентские республики, но и там есть должность президента. Например, в Германии, где управленческие рычаги находятся в руках федерального канцлера, получившего власть по итогам парламентских выборов. Думаю, особой роли номинальные главы государств не играют, это просто дань традиции.
Освежить паблисити
– В Европе парламентаризм считается наиболее демократичной и едва ли не единственной возможной формой правления. Но как же быть с «оплотом демократии» США, где устойчивое президентское правление, судя по всему, никогда не сменится парламентской республикой.
– Точно ответить, где больше демократии, в Европе или США, нельзя. Многое зависит от тех традиций, которые сложились в том или ином государстве, от влиятельности политических партий, общественных институтов и способности общества контролировать их. Как я уже говорил, иногда традиции сильнее желания что-либо изменить. И это касается не только Америки, где сильная президентская власть привычна как воздух.
– Вернемся к Италии. Если там президент должность чисто церемониальная, зачем к ней так рвался в этот раз Берлускони, уже четырежды бывший премьером?
– Сильвио Берлускони – личность противоречивая, но интересная. Он образец руководителя государства, пришедшего из бизнеса, что сказывалось на его внутренней и внешней политике. Зачем претендовал на президентство? Возможно, чтобы напомнить о себе, освежить поблекшее паблисити.
Какая форма лучше
– Примерами смешанных, то есть парламентско-президентских республик, являются прибалтийские страны. Там 50 на 50. Можно ли сказать, что это особенность постсоветского менталитета? Или рано или поздно Прибалтика придет к чисто европейскому государственному устройству?
– На постсоветском пространстве в большинстве случаев мы видим президентскую республику. Хотя есть и парламентские и смешанные формы, но на момент развала СССР большинство лидеров в республиках перешли на президентскую форму, так как это было им понятнее и удобнее. Некоторые после эволюционировали в парламентские, другие – в суперпрезидентские формы правления. Возможно, это также связано с нашим историческим прошлым, когда был единый лидер в государстве.
– Вопрос о том, какая форма правления лучше, наверное, прозвучит некорректно. Государственное устройство, видимо, зависит от культуры и традиций народа…
– Каждое общество со временем приходит к той форме правления, которую сочтет наиболее приемлемой для себя. Главное – чтобы не было перекосов. Ни одна ветвь власти не должна быть сильнее и выше другой. Именно баланс и независимость этих сил позволяют правильно развиваться обществу и государству.
