Слушания проходят в спецсуде по уголовным делам с участием присяжных.
Сразу же, как только подсудимый начал говорить о применении к нему насилия и понуждении признать вину в убийстве («пакет надевали на голову, я дышать не мог»), судья Мерей Аманжулов остановил Омарова и зачитал для присяжных находящиеся в материалах уголовного дела результаты служебной проверки по этим фактам. Согласно им, факты, на которые были жалобы подсудимого, не подтвердились. Однако и после этого Омаров продолжал рассказывать, как из него, якобы, выбивали показания.
Напомним. 12 апреля этого года в поселке Красная Пресня в своем доме был обнаружен с четырьмя ножевыми ранениями местный житель, 63-летний Ермакан Тлеубергенов. Как позже установит экспертиза, убийство произошло в ночь с 10 на 11 апреля. Нашел труп, можно сказать, приятеля 56-летний Максут Омаров. Оба мужчины были разведены, жили одни в своих домах, часто встречались, выпивали, помогали друг другу по хозяйству. Только Тлеубергенов был высокого роста, а Омаров ниже среднего. Тот, кто обнаружил труп, стал главным подозреваемым, а потом подсудимым. Сотрудники полиции в суде говорили, что он с самого начала вел себя подозрительно. Омаров же объяснял, что находился в шоке. Согласно обвинительному акту, 10 апреля подсудимый вечером был в гостях у Тлеубергенова, они рассорились. Омаров сходил домой, взял нож и убил.
Максут Омаров с этой версией категорически не согласен. Утверждает, что 10 апреля дважды встречал Тлеубергенова: утром, когда тот возвращался с работы и заглянул в местный магазин, и около трех дня на улице. Больше, по словам подсудимого, он погибшего не видел. Весь вечер провел дома. А дальше, по его словам, все выглядело так.
12 апреля с утра он ходил в гости к соседу. Там выпил. Пришел домой, заметил, что у него на мобильном пропущенный звонок от местного жителя Садвакасова. Возможно, тот хотел предложить ему работу. Однако денег на телефоне не было, и позвонить в ответ он не мог. Поэтому решил сходить к Тлеубергенову. Садвакасов часто бывал у Ермакана, если его на этот раз не будет, то Тлеубергенов со своего телефона ему позвонит. Отправился с этой мыслью, зашел в дом и уже из прихожей увидел хозяина всего в крови.
В ходе допроса Омарову не раз задавали вопрос, почему он сразу не вызвал полицию и скорую. Он повторил, что на его телефоне не было денег, а что на «103» и «102» можно звонить бесплатно, он не знал. Поэтому, трясясь от страха, побежал к соседу, к которому заходил утром. Немного успокоился, когда выпил пару рюмок водки. А совсем скоро о происшествии знал уже весь поселок.
Вторая часть допроса касалась его задержания. И здесь не все однозначно. В деле имеются два признания Омарова в убийстве. Первое он дал еще в райцентре, второе – находясь в следственном изоляторе. От первого он позже отказался, когда на допрос пришел прокурор. Со вторым – сложнее. В следственный изолятор Костаная Омарова как подозреваемого в убийстве привезли 19 апреля. Предыдущие пять дней он отбывал наказание за административное правонарушение, которое совершил, будучи под присмотром сотрудников полиции. Сам подсудимый рассказал об этом так.
— 13-го днем захотел по нужде. За акиматом есть туалет. Но сотрудник сказал, что «Зачем туалет? За угол зайди…». Я сделал все и назад зашел. Не видел, чтобы меня фотографировали.
Но, оказывается, фотографировали и предъявили это доказательство в суде. Любопытно, что точно такой же прием был применен и в отношении племянника Максута Омарова, который тоже попадал под подозрение.
По показаниям подсудимого, давили и угрожали ему, чтобы повторно дал признательные показания, так называемые смотрящие. Это осужденные, которые свой срок отбывали в СИЗО. Омаров даже назвал их имена. Их впускали в камеру, и те, угрожая, «уговаривали» его сознаться. Потом этих людей выпускали. Один из них потом присутствовал, когда он писал признательное показание. В суде Омаров в очередной раз заявил, что никого не убивал.
Эксперты установили, что удары ножом потерпевшему были нанесены с достаточной силой. В суде допросили понятого Аслана Баталова. Он рассказал, что в конце марта Омаров упал с лошади (по словам подсудимого, кобыла брата сбросила). И попросился у него пожить, потому что не мог даже печку затопить. Поскольку свидетель тоже живет один, то согласился приютить соседа. Тот прожил у него дней пять, то лежал, то сидел, скрючившись. А когда «шевелиться стал, боль, видно, отпустила», пошел к себе домой. Медсестра поселкового фельдшерского пункта подтвердила, что Омаров обращался к ней, говорил, что упал с лошади, жаловался на боль в груди. Установить диагноз – ушиб мягкий тканей или что-то серьезное, она не могла, порекомендовала ехать в районную больницу. А, если не поедет, надеть корсет и находиться в покое. По словам медработника, даже если это был ушиб, на выздоровление потребовалось бы не меньше трех недель.
О падении Омарова с лошади рассказал и второй понятой, Нурлан Искаков. По его словам, с тех пор, как он молодым пришел в село агрономом, ни разу не видел, чтобы Максут с кем-то дрался. Года три у него работал. Но главное, что интересовало адвокатов подсудимого, это применение при осмотре места происшествия служебных собак.
— Служебная собака была, — подтвердил второй понятой. – На задах дома ходила, сначала через двор, в сарай и дальше. Пошла в противоположную от дома Омарова сторону. Нас с ней не было. Потом говорили, что собака до асфальта дошла и след потеряла.
В суде допросили кинолога, который работал 12 апреля в Красной Пресне с собакой. Он заявил, что явных следов тогда не было, поэтому обыскивали местность в поисках вещественных доказательств. Результатов не было.
Судебное следствие продолжится.
