Он говорит мне о какой-то литературной сенсации и синтезе разных жанров искусства, а я не сразу понимаю, о чем речь. Мне он интересен сам по себе, как творческий человек. В его памяти и книгах не только история местных спецслужб, которым он отдал большую часть своей жизни. Интересны его поэтические опыты и краеведческая документальная проза.
В начале пути
Знакомьтесь: автор восьми изданных поэтических сборников, которые содержат более семи тысяч четверостиший, и кое-что еще, о чем мы тоже поговорим. Литературный псевдоним — Костанай Каратаев. В миру Александр Васильевич Каратаев, подполковник в отставке, почетный ветеран КНБ. В силу служебной специфики человек не очень публичный, но в литературных кругах известный. И первый вопрос к нему продиктован чисто журналистским любопытством к его биографии, которая смогла совместить работу в органах национальной безопасности и разноплановое творчество. Вам слово, Александр Васильевич.
— Родился-крестился на Урале, в Башкирии. С родителями прибыл на целину, окончил школу в Октябрьском райцентре, в ней же трудился учителем физкультуры. Три года во флоте, на боевом корабле с красивым названием «Способный». Три океана, двенадцать морей и восемь проливов, семь портов в шести странах. В общем, посмотрел мир, вернулся домой в звании главного корабельного старшины. Затем факультет физвоспитания Кустанайского пединститута, звание кандидата в мастера спорта. Себе на удивление стал лауреатом республиканского конкурса научных студенческих работ по философии. Детский тренер, секретарь комитета комсомола стройтреста в Джетыгаре. И тут судьба меня круто повернула совсем в другую сторону.
— Речь идет, я так понимаю, о спецслужбе…
— Конечно. Меня ждали Высшие курсы КГБ, служба в УКГБ-ДКНБ в Костанае. Параллельно учеба в Университете политпросвещения. Затем работа, даже на пенсии, творческие будни, на которые наконец-то стало достаточно времени. Во втором браке. Двое детей, пасынок и пятеро внуков…
Это была награда за труд
— Оставим на будущее разговоры об органах безопасности, поговорим о творчестве…
— Оно было со мной всегда. Школьный факультатив, а в Джетыгаре был даже внештатным корреспондентом газеты «Авангард». Но почти все труды уходили в стол, по службе дозволялось публиковать только документалистику. Но и она захватила меня в последние годы службы в Управлении и даже когда ушел в отставку. Видимо началось осмысление своей судьбы и событий, в которых участвовал сам или мои коллеги. И, главное, в органах безопасности суверенного Казахстана был сформирован иной подход к обнародованию своей истории. С разрешения Комитета я получил полный доступ к региональному спецархиву и даже командирован был в Оренбург. Подготовил рукопись и получил рецензию на свой труд с разрешением на публикацию в открытых источниках. Это было наградой мне за четырехлетнюю работу, включая выходные и праздничные дни, когда, не покидая кабинет, читал не рассекреченные дела. Эта рукопись выиграла ведомственный конкурс к 10-летию КНБ. А в итоге получилась первая в республике книга по истории кнб «До ХХI века». В ней не только рассказы о контрразведывательных делах, но подлинная политическая история нашего региона за несколько веков. Дальше — больше. После исследования выпустил «Библиографию костанайских спецслужб». Статьи, документальные видеофильмы, научно-практические конференции, соавторство в ряде краеведческих изданий. Под руководством генерала Сарсембаева А.Б. создавал музей истории Департамента КНБ. Завершаю исследование «Чекисты-костанайцы мировой войны».
— Стоп, а где же чисто литературное творчество?
— Первой книгой вне документалистики был сборник прозы «Агент 008». В ней рассказ о пьянице-собаке, признанный победителем на конкурсе городского радио. С ним же, кстати, переписанным в стихопрозу, получил диплом в спецноминации «Человек и природа» российского третьего международного конкурса «Лохматый друг» в 2016 году. А также два рассказа, с которыми в 2000 году стал лауреатом первого областного литературного конкурса в номинации «Сатира и юмор». Запомнился курьезный случай, когда в конверте вместо конкурсных 25 тысяч тенге оказалось 17… Инфляция урезала?
— В разговоре мелькнул термин стихопроза. Что это такое?
— В «Агент 008» включил несколько рассказов в стихопрозе. Есть такая форма в произведениях, прозу сдабривать стихами. Тут у меня все само собой пошло. Выпустил в свет сборники «Девять поэм стихопрозы», затем «Глас стихопрозы» с уже укрупненными вещами.
Свой взгляд на жизнь
— И… наконец, пора поговорить собственно о стихах
— О, это особо душевное в плане творчества… Они всегда и всюду при мне, дома, в дороге, на отдыхе, на даче. Мне нельзя терять время, старею, могу что-нибудь недосказать. Поэтому выпускаю не малые, а серьезные в объеме сборники. Так вышла книга стихов «Посвящения», и ещё восемь только с катренами.
— Что такое катрены, почему не сказать просто — четверостишия?
— Можно говорить так и эдак. Катрен – это самостоятельное, завершенное стихотворение в четыре строки. На любую тему из нашей планетарной жизни. Давно понял, что они для меня сущая творческая находка. Заметил, что пишу их на разным тематикам, размерам, рифмам, в зависимости от времени года и мига бытия. В общем, от лирики и философии до назиданий и даже предсказаний. Видимо жизненный опыт, свой взгляд на события как-то стали фокусироваться в катрены. Думал, ограничусь выпуском первой книги «Катрены степи», но куда там… Ежегодно издаю по сборнику. В предисловии к седьмой книге распрощался с читателем, получается, что обманул. Даже в восьмой книге помалкиваю, потому как, может, дойду и до девятого издания. И так получилось, что публикую четверостишия в номерном порядке. Их на сегодня обнародованных 7107.
— Напрашивается мысль о поэтическом рекорде…
— Кажется, на шестой тысяче оформил заявку в Лондон на регистрацию в Книге рекордов Гиннеса. К сожалению, снял её в связи с изданием очередного сборника, думал, все скопом отметить. Заявил книгу в другой всемирный центр, оттуда мне ответили, что такой рекорд они пока просто не могут проверить. Ну и ладно, иногда надо вспоминать, что кроме творчества есть еще просто жизнь. Внуков не вижу месяцами, а жена Ольга Борисовна, мой главный рецензент и начальник тыла, как-то раз заметила, что живёт не со мной, а с моей спиной. И все-таки в соавторстве с сыном издали книгу «Хронология православия Костанайской области».
— Будучи не профессиональным литератором, что думаешь о том, кто, где и когда даёт человеку в руки перо и заставляет его творить?
— Этот же вопрос задают мне на встречах школьники и студенты. Скажу так. Мне очень повезло с учителями в школе, сказалась служба во флоте, с огромным желанием учился в вузах, а курсы госбезопасности это вообще разворот жизни… Мир посмотрел, был и остаюсь спортсменом, кстати, включен в сборник «Летопись о легендах, ветеранах спорта Костанайской области». Само собой охотник, рыбак, семьянин, общественник. Ну, как не начнешь писать, изливать душу, просто рассказывать о пережитом? Стал лауреатом премии Клуба меценатов области, в номинации «Культурное наследие». Значит, заметили, отметили, дали оценку моему труду.
— И ведь наверняка ещё какие-то проекты имеются в заначке?
— Иду на грозу, имея в виду совсем новый эксперимент на стыках разных жанров искусства. Проект с катренами выпуском очередного сборника завершать не хочу. Планирую некоторые из четверостиший воплотить в картины. Это будет экспериментальный жанр, который можно назвать катреноинсталляцией. Идея может воплотиться в новый вид художественного изображения, когда четверостишие дополнено картиной на ту же тему. Но это словами трудно объяснить, это надо видеть. Покажу, когда будет готово. И в завершение разговора приведу катрен, подходящий по теме. «Не просто так оставить сочиненье стихов, что донимают с самого утра. Избегаешь, прячешь вдохновенье и.. втайне держишь команду дерзкую — Пора!..
Беседовал Владимир Моторико
Фото предоставлено А. Каратаевым
