В вековом селе Щербиновка сейчас живут восемь человек и два памятника.
Всем миром
Щербиновка не столько далеко, сколько глубоко. И даже свой топоним получила от слова «щербина» (выемка, углубление). Немного не доезжая райцентра Айет (Тарановка), сворачиваешь на село Красносельское и остается всего 16 километров до Щербиновки. Едешь между рядов деревьев словно по аллее, видишь вокруг цветущие краснокнижные анемоны, дубравные ветреницы.
Над Щербиновкой хмурится небо. Но даже это не портит пасторали и настроения. Зато плохая дорога портит. 16 километров до Щербиновки длятся медленно и очень долго. Перестаешь замечать красоту вокруг. Можно сказать, что дорога приговорила село, основанное в 1902 году.
Мы едем в Щербиновку из-за памятника солдатам-щербиновцам, погибшим на войне. Село бесперспективное – в акимате сельского округа сказали, что средств на ремонт нет. Тогда жители бросили клич в Whatsapp. Германия, Россия, Казахстан – эмигранты из Щербиновки (94 семьи) отправляли деньги на ремонт, а щербиновцы, что поближе, приехали спасать свою память и свою гордость. Всем миром.
Эхо
Памятник видно издалека. Есть в нем размер и монументальность. Такого не встретишь и во многих городах. Щербиновка была крупным селом из 400 домов. Сейчас жилыми остались только пять.
Мы читаем имена солдат на плитах мемориала. С фронта не вернулись 123 щербиновца. Сколько жизни, будущих детей и семей выбила война из Щербиновки. Транда, Гирник, Ильченко, Колесниковых, Минькиных не вернулось двое, Рудневых и Кондриных – трое, Валяевых – четверо. Мы все меньше говорим про эхо войны. А это вот – оно и есть.
Щербиновка – старое село нашей области. В начале XX века выходцы из Украины и центральной России приезжали и селились семьями, кланами – потому так много братьев и родных высечены на мемориале. Мир тесен – мы увидели на памятнике фамилию Дычко И.В. Как оказалось, это прадед бронзового олимпийского призера, боксера из Рудного, Ивана.
Простые люди
Посмотрели на ухоженный памятник и стали искать людей. Ходить по Щербиновке странно. Кроме разрушенных домов есть и совершенно с виду целые. Заходишь во двор и думаешь, что люди только вышли и сейчас вернутся. Но только зелень берет свое и подсказывает – здесь уже никого нет. Здание бывшей школы утопает в сирени. Сирени в Щербиновке вообще очень много. Оттого в воздухе и этот глухой запах и ж-ж-ж шмелей и пчел.
Если плохая дорога постепенно вымывала из Щербиновки жизнь, то закрытие школы резко ускорило миграцию. Но какая-то родственность щербиновцев остается и спустя сто лет. Например, чтобы сохранить школу жители Щербиновки брали в свои семьи воспитанников детских домов. Так боролись за жизнь села. Но и это не помогло.
Мы пришли к дому уроженки села Ольги Тажибаевой. Восемь лет назад она и муж Серик взяли из детдома двух девочек-сестер, Алену и Руслану. Старшая сейчас заканчивает третий курс колледжа, а младшая 9 класс в Красносельском.
Мы отвлекли семью от домашних хлопот. На огороде сушится картошка, Серик обшивает диван: «Живем заботой о доме, хозяйством, скотом». Так живут все, кто остался в Щербиновке. В селе нет мобильной связи, есть глубокая скважина с пресной водой и электричество.
Вернулась с работы учитель русского языка и литературы в Красносельской школе Марина Саитова.
– Когда я вас искал в Красносельском, то попросил учениц школы позвонить вам. А потом попросил их назвать лучшие фильмы о войне. Они ответили «А зори здесь тихие» и сказали, что это вы познакомили. А в Щербиновке зори тихие?
– Теперь тихие…
Большая история
Мы вместе едем к памятнику. Я хочу сфотографировать сельчан рядом с ним. В дороге Серик показывает на пустыри:
– Вот здесь был медпункт, столовая, склад, МТМ, клуб, магазин…
Подъезжаем к памятнику «Героям Гражданской войны». Здесь, у церковной ограды (на месте разрушенной церкви сейчас разрушенное здание бани), 26 марта 1919 года были расстреляны карателями Колчака Никита Ермоленко, Емельян Пономаренко и Леонтий Высотский. Похоронены на сельском кладбище. За их могилами сельчане ухаживают.
– Не обошлась трагедия без предательства. Мы знаем много о селе благодаря краеведу и поэту Василию Ильченко. Появился в Щербиновке какой-то странник, а потом и навел на село карательный отряд. Били пленников жестоко, заставляли указать на других партизан в селе. Никто ничего не сказал, – рассказывает Марина Николаевна.
– Жив ли Ильченко?
– Умер года два назад, – ответил Серик Тажибаев.
Если забудем
Все помолчали у памятника солдатам, погибшим в Великой Отечественной войне.
– А что вами двигало, когда вы решили всем миром спасать памятник от разрухи?
– Люди ушли из Щербиновки, а вот Щербиновка из них нет. Приезжают на 9 Мая и на родительский день. И еще мы до сих пор широко празднуем день Щербиновки, в последнюю субботу июня. Людей приезжает много, – рассказывает Ольга. – Издалека люди едут поклониться памятнику, своим родным, земле.
– Как же мы забудем историю? – продолжает Марина Николаевна. – В последний раз, когда я была в Петербурге, познакомилась с женщиной из профессорской семьи. А она вдруг говорит: «А ведь мы были в ваших краях». Немецкий угол – так нас называли. Здесь расселялись репрессированные немцы, а еще корейцы. Казахи помогали пережить первую трудную зиму. Все здесь жили дружно, счастливо… Что же станется, если мы все забудем?
Фото автора и предоставлено жителями Шербиновки
