Директор Рудненского политехнического колледжа Аманжол САГНАЕВ в юности мечтал о журналистике, а стал педагогом.
Встреча
С Аманжолом Набиевичем мы познакомились в прошлом году, когда он с педагогами и студентами в аэропорту встречал победителей международного конкурса. Меня тогда еще поразили простота и теплота, с которыми он создал настоящий праздник с шашу, музыкой, ростовой куклой для прилетевших, специально приехав с командой поддержки из Рудного. Такой руководитель дорогого стоит, отметила я, и мы договорились встретиться.
И вот я в кабинете Аманжола Сагнаева. На полках – кубки и дипломы колледжа, фото корабля, на стенде – сертификаты и грамоты Сагнаева, фото с коллегами, значки с футбольных чемпионатов, чемпионатов Worldskills. «Мой иконостас», – улыбается директор. Отдельно особая гордость – диплом за победу в городском этапе нацконкурса «Мерейлi отбасы». За чашечкой чая – откровенный разговор. О жизни, о себе, о работе.
Ведомый мечтой
– Жаль, что не получилось стать журналистом, и что никто из моих детей не выбрал эту профессию. Родился в с. Озерное в Северо-Казахстанской области на границе с Костанайской. Я хорошо учился, нереально много читал. К счастью, в Доме культуры и дома была большая библиотека. Мои сочинения учителя читали вслух всему классу. Рос общительным парнем и активным, занимался спортом. И мечтал стать спортивным журналистом. Даже
нашел координаты двух журналистов из Алма-Аты и Москвы. Написал им письма, они ответили, порекомендовав поступать на журфак. Загорелся, но журфак был тогда только в КазГУ. Это казалось несбыточной мечтой: 25 мест на республику – капля в море. Ну куда мне, деревенскому мальчишке?
На филфак принципиально не хотел. Моя мама вела русский и литературу, и я помню, как она вечерами сидела над тетрадями, планами… Решил поступать на истфак в Петропавловск. Конкурс был большой: факультет
перспективный. Переживал, но домой возвращаться, не поступив, было стыдно.
Медленно тянулись дни ожидания результатов. И тут внезапно меня вызвал декан филфака: ему понравилось мое
сочинение. Он предложил место на филфаке в городе Сумы (Украина).Город очаровал меня своей красотой, я влюбился в цветущие каштаны, клумбы из роз, фонтаны.. Проучился год и ушел служить.
«Морской волк»
– Попал на флот. Сначала полгода в морском учебном центре в Пинске в Белоруссии. До сих пор с благодарностью вспоминаю обучающих нас офицеров, мичманов. Нам сразу дали четкую установку: кто будет лучшим радистом, тот повидает мир. Кроме обязательных для радиста чувства такта, ритма и идеального слуха, требовалось усердие, дисциплина. Кроме азбуки Морзе, вязали морские узлы, штудировали Корабельный устав, строение корабля, морские традиции, историю флота… Мой портрет часто висел на Доске почета. Даже предлагали остаться дальше в учебке, но мне казалось это неромантичным. Я же собирался стать радистом на флоте. И отправился на Северный флот за полярный круг на далекий Кольский полуостров.
Радист Аманжол
– Мой корабль «Маршал Устинов» – флагман Северного флота – всего два года как был спущен на воду. Поднимаемся на палубу, нам кричат: «Кто такие?». – «Радисты». И слышится разочарованное – «А, пассажиры…». Так называют радистов на корабле или «корабельной интеллигенцией». Мне предложили стать писарем, когда узнали, что я с филфака и умею печатать «слепым» методом. Не согласился. Я же хотел быть радистом.
С благодарностью вспоминаю то время и службу на флоте. Многое повидал. Особенно, когда день за днем – и шторм, и штиль. В памяти день за днем голубое небо сверху, внизу голубой океан. И ни души, ни островка. Только ночью вдали мигают огоньки. Вода нереально прозрачная. Мы проходили Гибралтар, Дарданеллы, узкий
пролив Босфор: четыре часа словно по Стамбулу идешь – с берега доносится турецкая речь, музыка, ароматы восточной кухни. Были и в районе Бермудского треугольника. Нет никакой мистики, просто треугольник, словно загруженный перекресток – так много судов, лодок, танкеров, сухогрузов… Так что кораблекрушения часты.
Отдельным особняком в памяти 1989 год. Наш корабль должен был совершить первый дружественный визит в США. Два американск и х фрегата шли в Севастополь, а два советских боевых корабля должны были причалить
к американскому берегу в Норфолке штат Вирджиния. Началась полугодовая подготовка всей команды.
Не нужен нам берег американский
– Боевой корабль – не круизный лайнер. До выхода в море списали треть экипажа, заменив новыми сотрудниками. Так возвращаешься с ночной вахты в кубрик, а у тебя новый сосед. Формулировки списания с корабля были разными – воспитывался бабушкой, рос в неполной семье, есть родственники за границей, меркантилен, неблагонадежен…
Во время подготовки команды почувствовал себя немного журналистом. Вместе с замполитом корабля и командиром оргкоманды записал цикл видео выпусков про Америку. А потом их изо дня в день смотрел весь экипаж. Перед выходом посетил нас и представитель СССР в ООН. Он нам рассказывал об американцах. Что,
мол, не враги они нам. И им очень интересна наша советская символика. Особенно ценят наши часы, фотоаппараты, значки. Мы сразу начали строчить письма родным, чтобы прислали нам вещи для обмена.
К берегам Штатов два корабля и танкер шли 21 день. Пять дней наш корабль встречал туристов. Экскурсии организовали и для нас. Американцы были дружелюбны, с нами фотографировались на «Полароид» и даже дарили фото на память. До сих пор храню эти запечатленные моменты.
А мы, доходило до смешного, когда закончились взятые для иностранцев сувениры, начали обмениваться частью своей формы – головными уборами и срезанными с бушлатов пуговицами с якорем и звездой. Старпом потом кричал, что отдаст всех под трибунал за порчу госимущества. Кстати, старпом потом надолго станет главнокомандующим Тихоокеанским флотом.
Заземление
– Возвращение на берег было неизбежным. Пока учился, развалилась большая страна. Мог вернуться домой, в Казахстан, но Сумы не отпускали. Да и не в моем характере бросать начатое на полпути. Когда наступили трудные времена, мы с сокурсниками подрабатывали на сахарном заводе, пока и он не закрылся. Потом стали заниматься перепродажами. Вечером сел в поезд, утром – в Москве. Везли аудиокассеты производства г. Шостка Сумской области, возвращались с дефицитным товаром для Украины. В 1993 году вернулся по распределению домой. Отработал в селе Аксуат в Северо-Казахстанской области, и в 1994 уехал в Костанай.
С детства, когда приезжал к тете в гости, мне нравилось гулять по этому городу. И первым делом решил исполнить давнюю мечту. Пришел в редакцию «Костанайских новостей». Ходил, писал под руководством Ольги Абалаковой. Но потом погрузился в педагогическую деятельность. Первые пять лет каждый год, в силу
разных обстоятельств, работал в разных школах. Даже в шутку придумал себе звание «Учитель года».
В 1998 году встреча с замечательным человеком Геннадием Шестаковым изменила мою жизнь. Будучи заведующим Федоровским отделом образования, Геннадий Васильевич предложил мне возглавить школу в п. Джарколь. Мне было 28 лет и я, честно говоря, не был готов, но Геннадий Васильевич убедил меня. А через
год предложил должность директора Успеновской школы, так как нужен был человек со знанием госязыка.
Горжусь, что смогли из основной школы сделать среднюю, хотя в те годы все было наоборот. В этом большая заслуга дружного коллектива и Геннадия Васильевича, который стал для меня крестным отцом. Вторым крестным
отцом в педагогической жизни считаю Кусаина Каткенова, который, будучи руководителем Департамента образования области, заметил меня. Так я стал директором ПТШ-5 Рудного. О чем ни разу не пожалел.
19 лет работы пролетели быстро в череде дел и забот. Контингент колледжа был непростым, приходили ребята с разными судьбами, многие из неполных семей. Горжусь, что педагогический коллектив ребятам дал путевку в жизнь. Многие из выпускников стали отличными специалистами, руководителями на производстве и хорошими
семьянинами.
«Мы пойдём своим путём…»
– Правда, мысль о журналистике не давала покоя. Помню, как-то придя домой после очередного неприятного момента на работе, разочарованно воскликнул: «Чем я занимаюсь? Чего добился?». Мудрая супруга предложила поехать в Астану покорять отечественную журналистику, чтобы потом я не говорил, что из-за семьи не реализовал мечту. Это меня отрезвило, и больше вопрос о журналистике не поднимал.
В системе образования 32 года. Очень часто встречаю своих студентов, их родителей… И они помнят меня. Как
могу жалеть о сделанном выборе? Конечно, судьба предоставляла много разных шансов, но я – педагог! Как и вся моя семья. Супруга работает в школе, сын Арман – тренер и педагог допобразования, старшая Алина
– студентка, младшая Амина – еще школьница. Да, в нашей работе много сложностей, но она замечательная. Это мой выбор, моя судьба.
Продолжение о системе образования – в следующем выпуске «КН».
Фото Сергея МИРОНОВА и из архива А. САГНАЕВА
