Первый ревком, созданный отрядом Василия Чекмарева в январе 1918 года, полной власти в Кустанае так и не добился. Часть балтийцев, сопровождая эшелоны с хлебом, уехала в Петроград, а часть осталась здесь. Но их было слишком мало, чтобы реально влиять на обстановку в городе. Это еще одна забытая страница из истории Костаная. Трагическая, в чем-то нелепая, но так было…
Борьба за реальную власть
В городе к этому времени образовалось хрупкое троевластие, трудно было понять, кто тут реально правит, а чьи приказы можно пустить на самокрутки. Городская дума принимала одни решения, земская управа писала свои указания, а ревком отменял и те, и другие. В январе 1918 года ревком созвал съезд советов. На съезд, который проходил в здании кинотеатра «Фурор» (ныне русский театр драмы), собрались не только представители поселков и аулов. Самое активное участие в его работе принимали эсеры и меньшевики, представители купечества. В президиум съезда вошли Михаил Летунов, Лаврентий Таран, Омар Дощанов и другие. «Но съезд прошел вяло,» — написал позже участник этих событий Иван Грушин. В исполком, избранный на съезде, вошло 105 человек, с самыми разнообразными взглядами и убеждениями.
Исполком продолжал в меру сил дискредитировать городскую думу и земскую управу. Своими решениями он предписывал не выполнять их распоряжений, а затем и вовсе объявил городскую думу распущенной. Взамен нее был учрежден новый руководящий орган — совнархоз, а вместо земских управ на местах планировались выборы в волостные и сельские советы. Однако и в исполкоме не было единства. Глухая подспудная борьба за власть рано или поздно должна была вылиться в открытую схватку. Нужен был лишь повод для нее, и очень скоро он подвернулся.
В распоряжении исполкома был небольшой отряд красной гвардии из 70 человек, плюс еще два десятка вооруженных рабочих на станции Кустанай. Кроме того, можно было рассчитывать на поддержку части солдат местного гарнизона и оставшихся в Кустанае балтийских матросов. Между тем в городе назревал мятеж, а увлеченные выборами в местные советы руководители исполкома не замечали опасности. А она созревала с каждым прибывавшим в город поездом. В Кустанай возвращались демобилизованные и бежавшие с фронта офицеры. В союзе с эсерами и меньшевиками они представляли реальную угрозу для новой власти.
Заговором, по словам Ивана Грушина, руководили поручик Мартынюк и штабс-капитан Алекрицкий. Последний, кстати, был даже избран в президиум совета, и знал все дела и планы новой власти. Он же смог наладить связь с командным составом местного гарнизона, нашел себе сторонников среди эсеров, в числе которых оказался и начальник станции Кустанай Филев. В вооруженной схватке он в нужный момент открыто выступил против новой власти.
Город и уезд в это время были переполнены оружием, которое привозили с фронта солдаты и офицеры. Никто не знал, сколько его было, но ничего хорошего такая ситуация для власти не сулила. В любой момент и где угодно это оружие могло заговорить, да порой и пускалось в ход мелкими бандитскими группировками. Чтобы разрядить обстановку, коменданту станции Кустанай (он же командир железнодорожного красногвардейского отряда) Кононову было поручено отбирать у демобилизованных солдат оружие и обмундирование. Это порождало массу конфликтов, но до поры до времени все ограничивалось руганью или небольшими потасовками. Оружие неожиданно заговорило на рынке, где его тоже пытались изымать у солдат и торговцев. Это случилось на кустанайском рынке в марте 1918 года.
Облава на рынке
В этот день Кононов решил устроить на рынке облаву и арестовать скупщиков и продавцов оружия и обмундирования. Он шел по рынку, с ним было четыре красногвардейца, а торговцы осыпали их руганью и угрозами. В итоге свара скоро перешла в потасовку, и Кононов достал наган. И нет бы выстрелить для острастки в воздух, чтобы отпугнуть толпу. Но он пальнул прямо в толпу, одна торговка упала замертво, получил ранение подросток. Тут толпа взревела и навалилась на проверяющих всерьез. Кононов выхватил гранату, толпа отпрянула, а он бежал, чтобы укрыться в здании уездного исполкома (бывший народный Дом).
Весть о стрельбе на рынке всколыхнула город. У здания исполкома начала собираться толпа, которая была настроена очень агрессивно. Вначале люди просто осаждали здание, а потом принялись взламывать двери расположенного неподалеку оружейного склада. Стрельба по взломщикам не помогла, и скоро стало ясно, что сила на стороне вооруженной и уже организованной толпы. Что было дальше, описал в своих воспоминаниях красногвардеец Алехин. Осажденные начали звонить на станцию и просить помощи. «Комиссар железнодорожного отряда красной гвардии Наумов сообщил о вооруженном восстании в городе. Надо было собрать всех железнодорожных красногвардейцев, выдать им винтовки и двинуться в город к зданию уездного исполкома».
Собрав всех имевших оружие рабочих, отряд цепью двинулся по улице Большой (Аль Фараби) в сторону осажденного здания. Однако силы уже были неравны, на ближних подступах к зданию их встретил плотный оружейный огонь. «Мы попадали в снег. Затем по команде вперебежку постепенно продвигались вперед по Большой улице к зданию уисполкома, которое было окружено мятежниками со всех сторон и обстреливалось сильным огнем. Перестрелка длилась 2 часа».
Шаткое равновесие властных сил в городе, которое держалось с января 1918 года, закончилось, С этого случая с осадой уездного исполкома стало ясно, что по эту сторону баррикад — красные, а по ту — белые.
Примерно к полудню мятежники начали контрнаступление, и отряду рабочих пришлось спасаться бегством. От верной гибели их спас пассажирский поезд, который в это время по расписанию должен был отойти от станции. И тут свое слово сказал начальник станции Филев, который скомандовал отправить поезд пораньше. Но отряд Кононова задержал отправку и в полном составе погрузился в вагоны. Наступавшие белогвардейцы издалека обстреляли поезд, побив стекла и прострелив стены. Но эшелон уже успел набрать ход.
Помощь пришла с Урала
Высадились на станции Джаркуль, где их встретили вооруженные отряды уральских рабочих, которые спешили на помощь кустанайцам. В Кустанае в это время железнодорожная станция, почта и телеграф были в руках белогвардейцев. Осажденные в здании уисполкома большевики смогли скрыться и перейти на нелегальное положение. А в Джаркуле собрались комиссары всех отрядов, чтобы оценить обстановку и решить, что делать с восстанием в городе.
Руководители белого мятежа надеялись на симпатии горожан, но поддержки нигде не нашли. Кустанайцам было все равно, кто правит городом и уездом, белые ли, красные. Между тем Мартынюк, лидер восставших, узнал, что на город готовится мощное наступление. От греха подальше Мартынюк скрылся и дальнейшая его судьба неизвестна. Между тем часть членов городской думы, чтобы избежать кровопролития, решилась на переговоры с красными. Переговоры велись по телефону, командир отряда железнодорожников Толмачев изложил условия перемирия, и все они были приняты. Мятеж завершился мирно, без стрельбы и кровопролития.
«В 6 часов утра 19 марта 1918 года красногвардейские части прибыли на станцию Кустанай, где царила мертвая тишина; на платформе, кроме делегации от городского самоуправления, никого не было». Примерно к полудню у здания исполкома начался многолюдный митинг. С речами о неизбежной победе большевистской власти и мировой революции в целом. Так была перевернута еще одна страница истории нашего города.
Владимир Моторико
В основе публикации все та же книга Ивана Грушина «Красные пратизаны Кустаная» (Казахстанское краевое издательство. Алма-Ата- Москва, 1934 год), с портала «Костанай и костанайцы».
