Илья Иванович Невсевря никогда не был на фронте, но разве скажешь, что Великая война прошла мимо, не зацепив его ничем? Еще как зацепила, да разве найдешь у нас такую семью, которую миновала эта беда?
За быками ходили…
Родом он с Украины, из Днепропетровской области, но еще до войны родители его переехали в Казахстан. На Украине до войны было совсем голодно, думали, тут полегче станет, но ошиблись маленько. И тут народ не шиковал, но хоть просторно жили, ту же картошку было где посадить. Жили вначале в поселке Красный май Урицкого (Сарыкольского) района, работали в колхозе с таким же названием. Отец Иван Емельянович трудился кузнецом, мама Анна Игнатьевна ходила за быками, — чуть погодя объясню смысл этого выражения.
Дети тоже работали, семья была большая, семеро ребятишек, всем находилось дело и без выходных. Гусей пасти, картошку полоть, огород поливать. Когда отца забрали на фронт, Илье было двенадцать лет, и разом навалились на его плечи совсем недетские дела. Был еще старший брат Андрей, но младшему хватало работы, и не только в семье. От отца в 1942 пришло одно письмо: «Едем на фронт». И все, на этом переписка закончилась. Потом пришла не то чтобы похоронка, а казенная бумага: «Пропал без вести». А это еще хуже похоронки, потому что ни солдатского тебе аттестата, ни какой помощи от колхоза.
В тринадцать лет он поработал заправщиком сеялок, а потом записался на курсы трактористов. Война выгребла из поселка мужиков, остались одни старики да дети. А он уже не считал себя ребенком, и на курсах рядом с ним сидели девчонки немногим старше его. Когда он собирался на учебу, маме колхоз выдал два кило отходов, вроде как подъемные. Мама просеяла тот мусор, смолола в муку и испекла лепешек, которые даже молодые зубы не брали. Он их размачивал и потихоньку подъедал. Когда через пару месяцев возвращался с тракторных курсов, мама всплеснула руками: до чего исхудал мальчишка. Как ему теперь с трактором управляться?
Вначале вручили ему старенький СТЗ, колесный еще, Сталинградского тракторного завода. На нем и пахали, и боронили, и сеяли. Это потом уже пришел ему на смену гусеничный ДТ-54, тоже гремучий и тяжелый в управлении. Но сменщицей у него была девушка, которая бралась за те же рычаги в ночь. Трактор работал круглые сутки, и разве мог он при таком раскладе жаловаться? Никогда, тем более, что был перед глазами героический пример. Кино у них смотрели вначале в амбаре, потом приспособили под клуб землянку, в ней даже сцена была. Илья забывал про все, глядя на экран и впитывая в себя песню танкистов-трактористов: «Гремя огнем, сверкая блеском стали / Пойдут машины в яростный поход». И дневная усталость сама спадала с плеч.
Неправильный колхоз
Жили просто, и в этом моем рассказе не будет интриги или замысловатых сюжетов. Обыкновенный человек, но на таких держалась страна, и не просто держалась, а вон какого врага разгромила. Вся Европа воевала против и не смогла победить, потому что были у нас такие вот люди. И еще вынужден добавить, что это был какой-то неправильный колхоз. Понятное дело, война, все для фронта, но сеять хлеб и жить впроголодь, это уже на совести председателя. Однажды я писал про колхоз «Красный передовик», контора которого была примерно на месте сегодняшнего Сити-центра в Костанае. Так в том колхозе и зарплата была, и никто не голодал.
А это был не колхоз, а какая-то пародия на него. Жидкая похлебка не требовала ложки, через край выпивали, а кормились больше в лесу. Грибы, ягоды, корни лопуха, а еще вороньи яйца из гнезд на деревьях. Яичница получалась вполне съедобная. А председатель, видно, больше думал о дырках на пиджаке под ордена, чем о своих работниках. Однажды везли они в колхоз на подводе мешок с хлебом, а он возьми и развяжись, и выпала на землю пахучая буханка белого хлеба. Мальчишки такого и не видели нигде, руками разделили поровну и тут же умяли. Но когда закончилась война, тот же председатель оседлал коня и скакал по полям с флагом в руках и кричал: «Глушите трактора, распрягайте быков. Конец войне, мы победили!» Люди плакали, обнимались, радовались Победе.
Про отца ничего больше в семье не узнали, но вернулся живым с фронта старший брат Андрей, пошел работать на комбайне. Жизнь понемногу начала налаживаться, хотя до самой целины больших перемен к лучшему не было. В 1950 году Илью призвали в армию, служил три с половиной года в Ташкенте. Там же к своим двум классам образования добавил еще два. Свою будущую жену Галину Михайловну Илья знал с детства. Как и он трудилась она в колхозе с тринадцати лет. Ходила за быками. Бык тянул по полю плуг, а она изо всех девчачьих сил направляла его в борозду. Илья на тракторе тягал такой же плуг, а она «ходила за быками». Поженились без особых застолий, а потом переехали в совхоз «Севастопольский» Урицкого (Сарыкольского) района. Там и школа, и больница, и прочая цивилизация.
Обходился без санаториев
Во времена целины Илья Иванович, уже на тракторе С-80 пахал и сеял, зарабатывал получше, звание получил «Ударник коммунистического труда». И медали не обошли его стороной, за освоение целинных земель, юбилейные, к каждой годовщине Победы. Но более всего дорожил он медалью, которая ровняла его с фронтовиками: «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Его имени нет в списке ветеранов-фронтовиков, но в мыслях он всегда ставит себя в один ряд с ними. Какие-то блага или льготы? Никто и никогда не предлагал ему ни санаторий, ни дом отдыха, что удивительно. Но Илья Иванович не сильно огорчался по такому поводу. Лучшим отдыхом для себя считал регулярные вылазки в лес или на речку, на рыбалку.
Тем более, что обзавелся он к тому времени надежным транспортным средством. Подошла его очередь на мотоцикл «Урал» и он сразу выкупил его на собранные деньги. На нем и в лес выезжали, и сено возили. Дочь его Надежда Ильинична рассказывает, как любил отец водить их по лесу и показывать съедобные растения, которые так выручали в годы войны. Сено косили вручную, укладывали в валки и ждали, когда подсохнет. Потом сгребали в копейки и на том же «Урале» везли домой. А дома восемь соток картошки и заработанные в совхозе дрова. Точнее, березовые чурки, которые им, ребятишкам, надо было пилить.
Погулять тоже умели, но по-своему. Когда собиралась вся большая семья, на стол выставляли гору домашних заготовок и одну бутылку вина, которую с трудом допивали до конца. Ну, непривычные они к выпивке, работа у них в семье лучше получалась. Но обязательно доставали гармошку, и тут уж никто не смог бы перепеть эту семью. Хорошо гуляли, от души, как и работали. Их бы на передачу к Андрею Малахову.
Перед уходом на пенсию Илья Иванович долго болел. Отказывали ноги, видно, аукнулись и тракторные посевные, и работа в холодной МТМ. Перевели в помощники завгара, на легкую работу, а потом и проводили на заслуженный отдых. Ему, ветерану трудного фронта, полных 95 и он не имеет обид на судьбу. Жизнь прожил трудно, но честно, детей поднял, всех пятерых, выучил, и нет средь них бездельных. Присматривает за ним и во всем помогает дочь Надежда Ильинична, в семье которой он живет в городе Рудном. Одно огорчает: новости из телевизора. «Мы думали, что вот поднимем целину, понастроим всего и заживем при коммунизме. А оказалось, что мы тогда и жили при нем, когда пахали и сеяли».
И с ним трудно не согласиться.
ВЛАДИМИР МОТОРИКО
ФОТО ИЗ АЛЬБОМОВ СЕМЬИ НЕВСЕВРЯ
