Тяжкие экономические преступления не должны иметь срока давности. Как происходит на самом деле? Гражданина приговорили к десяти годам лишения свободы и на этот же срок его лишают права заниматься финансовой деятельностью. А что потом?
Недавно отгремел процесс над Перизат Кайрат. Приговор – десять лет. Матери гражданки Кайрат присудили семь лет лишения свободы. Обе женщины после колонии не смогут заниматься организацией благотворительных фондов в течение десятилетия. Сейчас Перизат 34 года. В 44 ее освободят (или раньше, если условно-досрочно). В 54 ей снова можно заниматься сбором пожертвований. Где логика?
В юриспруденции подобные казусы именуются логическими технико-юридическими ошибками. Должны, точнее, именоваться. Потому что налицо логическое противоречие. Например, больные на голову люди, к коим относятся педофилы, по определению не могут работать с детьми. К счастью, сейчас преступники по данной статье лишаются права быть педагогами пожизненно. Но так было не всегда.
В Туркестанской области в 2018 году осудили 35-летнего извращенца. Дали десять лет. На такой же срок его лишили права заниматься педагогической деятельностью. Через три года он выходит на свободу. Получается, что в 55 лет этот человек сможет снова устроиться педагогом?!
В той же Туркестанской области в конце июля по статье 122 ч. 1 («Половое сношение или иные действия сексуального характера с несовершеннолетним») осужден 54-летний Талгат Катауов. Приговорили… к двум с половиной годам лишения свободы. Как за кражу. А этот человек когда-то был директором школы. Где гарантия, что данного гражданина через три года не примут в какую-нибудь частную школу?
Законы, понятное дело, имеют тенденцию к гуманизации. Это объясняется тягой общества к либерализации. Имеется в виду, что преступник, отбывая наказание, стоит на пути к исправлению, осознает тяжесть содеянного и раскаивается. Жизнь, в случае с преступлениями против детства, не подтверждает этого. Никакая химическая кастрация не помогает, потому что она никак не подразумевает лечение. А лечится ли это?
Лечится ли болезненная тяга к наживе? К роскоши за чужой счет? К мошенничеству? Здесь, наверно, стоит вспомнить о том, что в местах не столь отдаленных люди, воровавшие миллионами, в последнее время становятся вполне себе уважаемыми. Их деяния в тюремном сообществе рассматриваются едва ли не как бунт против системы. Поэтому вряд ли срок, полученный за мошенничество с пожертвованиями, будет иметь какой-то воспитательный эффект. Человек только утвердится в мысли, что делал все правильно.
Странные чувства вызывает и обязательное в некоторых случаях уточнение формулировки дополнительного наказания, например: «главный бухгалтер пожизненно лишен права заниматься деятельностью в виде контроля и непосредственного осуществления финансовых и бухгалтерских операций». То есть, в любой другой сфере этот человек может претендовать на трудоустройство. В банк пойти не можешь, кассиром в супермаркет тоже, но вот преподавателем в колледж вполне. Учить студентов бухгалтерскому учету, например.
За безалаберное руководство компанией по сбору мусора отстранен человек с лишением права работать в сфере экологии на три года. Надо понимать, что спустя три года он станет менее безалаберным? Свежо предание.
Логика закона не должна перебивать логику морали. Осужденные, конечно, имеют право на социальную реабилитацию, это бесспорно. Но вопрос доверия – совсем иная область человеческих отношений.
