Ветер с востока

Я впервые был рыбаком и снимал крючок с губ рыбы. А она смотрела на меня одним глазом.

С почином!

Утром, 19 февраля, я вышел из машины в селе Абай (Узун­кольский район). Рядом с ним огромное озеро, которое назы­вают по имени села. Вышел, по­тому что образовалась очередь. Записывали номера машин и брали плату – 1000 тенге с чело­века. Дул сильный ветер. Меня затрясло от холода.

– Ветер с северо-востока, это плохо, – сказал мой спутник Алексей Богданов. (Мы втроем приехали на озеро).

– Почему?

– Если ветер дует с востока – рыбы нам не видать.

– Почему?

Алексей пожал плечами и по­шел раскладывать трехслой­ную палатку «Снегирь». Я до­гнал его:

– Ну почему?

– Никто не знает, но это так. У нас в области, на нашей высоте, рыба хорошо клюет при атмос­ферном давлении 745-750. А если ветер с востока, ничего не жди.

– Как же она чувствует ве­тер?

– Помогай.

Мы ставили палатку и бурили лунки. Озеро промерзло силь­но. Оглянулся и изумился – буд­то в ауле. Вокруг кибитки, па­латки. Начал считать и сбился.

– Подсекай, – говорит Сергей Михайлович.

Я вытащил своего первого ка­рася в жизни. Он был не таким, каким я вижу его в рыбной лав­ке. Верхние плавники взъеро­шены, подняты.

– Это же ерш!

– Настоящий карась, – отве­тил Сергей Михайлович. Ловко отцепил его от крючка и бро­сил в угол. Рыба забилась. Рот ее раскрывался.

– Молчит как рыба об лед, – сказал.

– С почином!

Глухозимье

– Новичкам везет, – смеется Сергей Михайлович.

Я достал четвертого своего карася. Все они бьются в кула­ке, столько много у них мышц. Один порезал до крови меня плавником. А еще смотрят сво­им одним глазом… Бросаю в угол палатки. У нас там уже де­сять карасей.

– Я понял удовольствие ры­бака, – говорю. – Тащить и з черной глубины рыбу, чувст­вовать трепет лески и пред­ставлять, что там будет.

Мои товарищи согласились. Я вышел из палатки, уже было 17.00. Рядом сидел мужчина, со­гнувшись над лункой.

– Как успехи?

– Ничего, даже поклевки. А у вас как?

– Десять карасей где-то…

– Повезло вам с местом, – вздохнул рыбак. – На что ловите?

– На мотыля, а вы?

– И на червя – проку нет, – мужчина снимал с себя рыбац­кую одежду.

И все, кого я встречал, гово­рили: глухозимье. Рыба не идет и ветер с востока. А в нашей ки­битке уже было двадцать кара­сей. Мы были чемпионами этого озера в этот день. Не заметил, как пролетело время. Мы говорили, часто на политические темы.

Люди и животные

– Какое отношение у вас к новому закону о животных? – спрашиваю у Сергея Ми­хайловича.

– Главное – в правопри­менении закона. Кто-то причинит вред собаке – по закону он заслуживает наказания, а по итогу остается безнаказанным. Законы все пра­вильные, а применяют их – как кому вздумается…

– Вот люди и устали, переста­ли молчать как рыба об лед…

– Да, это сейчас популярно и модно. Выкрикивать лозунги – то же, что писать законы. Но где реализация? На прошлой неде­ле я был на конкурсе, где отби­рали кандидатов в «Обществен­ный совет». Спрашиваю: «Что такое исполнительная власть, законодательная?» «Не знаю. Мне это не нужно, я буду стро­ить дороги и дома. У меня есть желание…» Так говорили мно­гие и многие соискатели, а уз­нав, что в Общественном совете не платят зарплаты, уходили…

– У вас клюет Сергей Ми­хайлович.

– Нет. Сорвалась.

Перед отъездом к нам подо­шли два молодых человека.

– Ого! Сколько здесь? Двад­цать? Мы ко всем на озере под­ходили – две-три рыбы.

Ребята заняли наше место. В городе товарищи оставили мне почти весь улов. Я его вынес на лоджию. Открыл окно – почув­ствовал кожей, что ветер восточ­ный, безрыбный, безрезультат­ный. Потом поворочался, уснул, а рыбы на лоджии затихали.