Много букв
О чем сегодня пишут сатирики? Где они берут сюжеты для своих творений? Да вообще, есть ли они еще в природе, эти самые сатирики? Не кажется ли вам, что они совсем уже повымерли, как мамонты, а в жизни остались одни юмористы? Вон они, на всех каналах шутки шутят. Ну, и на сайтах еще периодически анекдоты пересказывают. А сатирики?
Как говорят, еще на берегу давайте определимся, что есть юмор, а что — сатира. Не научно, конечно, кому точность нужна, посмотрите в интернете. Нет, чисто по-житейски, как сами понимаем, без ученых умов. Так вот, юмор, по-моему, это когда смешно или потуги есть. А сатира, это когда так смешно, что плакать хочется. И кого-нибудь еще на известной скамье мечтаешь повидать, в хорошей компании с прокурорами и судьями.
А сатирики сохранились в природе, как это ни странно, хотя вроде и печататься им негде. Нет уже журналов типа «Крокодил» или «Ара-Шмель», а наш всеобщий гламур только плоские шутки приемлет. Не сатиру, это точно. Но есть еще реликты, есть. Да с одним из них читатели «КН» знакомы, года полтора назад я писал про него на сайте нашей газеты. Это Бакеш Айсин, в прошлом водитель автолавки, а сегодня народный сатирик, как он себя позиционирует. Ну и пенсионер в придачу, ибо от одной сатиры сыт не будешь.
Иногда по натоптанной дорожке заходит он ко мне, рассказывает, какие идеи бродят в его поэтической голове, а мне интересно. Не только насчет идей, а вообще про его жизнь дальнейшую. Знаете, меня всегда занимала такая ситуация. Вот написали про человека и все, вроде как забыли и жизнь его на этом остановилась. А ведь он дальше живет и чего-то такое может сотворить, что вся наша прежняя писанина про него насмарку. Сколько раз такое лично наблюдал.
Так вот, сразу же вопрос, да не один, а несколько, чтоб все узнать про него сегодняшнего. Как живешь, Бакеш? Над чем работаешь? Как продвигается твоя вечная книга, бесконечная, как песнь акына? Да ты и есть акын, только с сатирическим уклоном. И заодно, если не надоело еще, где сюжеты берешь? Его небольшая книжка лежит у меня на рабочем столе, и там на родном казахском языке он шутит над нашей яркой удивительной жизнью. Кто не верит в сатиру, тому даю почитать стих, как он пытался запчасти для велосипеда купить в магазине «Интим» и что из этого вышло. Стих называется «Запчас», если по-русски, - «Запчасть». Хотя тут и без перевода понятно.
Люди листают книгу и смотрят на меня с уважением. Смотри-ка, думают, с какими поэтами знаком. А я скромно умалчиваю про то, что понимаю его стих через слово, а полностью читал его в хорошем русском переводе Абдрахмана Досова. Но юмор оценил и сатиру тоже. Однако, к делу, вернемся к вопросам и ответам, слегка упредив один из них подсказкой друга.
Старый товарищ Бакеша как-то рассказал мне, откуда он берет свои сюжеты. Если в двух словах, то можно так сказать: из жизни. Вся наша жизнь дает ему бесконечное море сюжетов для сатиры. Не зря же он числит себя народным сатириком. Вот остановился он у супермаркета возле торговки семечками и говорит с ней про ее древнейший промысел. Вы можете смеяться, но мировой экономический кризис ее бизнеса никак не коснулся. Покупают! Да вон и по телевизору без конца идет реклама семечек. А ему, Бакешу Айсину, готовый сюжет.
Вот приценился он к старым ложкам-вилкам, которые продают пожилые люди на рынке. Отчистили, навели лоск, блестит металл не хуже того гламура. Кому-то, может быть, сгодится. Как-то и сам я покупал тут сковородку для дачи, а пойди, купи за такие смешные деньги вечный чугунный казан в супермаркете! Продавщица рассказывает ему, как ходила за коммуналку платить и запуталась. Туда ходи, сюда не ходи, или вам деньги не нужны за ваши услуги? Тема сама просится в стих. А вот в автобусе он едет и невольно слушает разговор по мобильнику. Народ ведь любить кричать о своих бедах на весь автобус. Вот вам еще одна тема для стиха, и может быть даже ночью кто-то словно вложит рифмы прямо ему в голову.
Творчество, это такая штука, в любое время может втемяшиться.
Я его спрашиваю, над чем работает, что написал? Он говорит, что сатирический стих написал про аксакала, который боится, как бы не упекли его родные в дом престарелых. Неужто актуальна эта тема для автора? Упаси всевышний, такая участь сатирику не грозит, но знает он про семьи, в которых при живых детях не нашлось места родителям. Понять ему это очень трудно, иначе он своих детей воспитал. Но про такую беду знает. Для того и пишет, чтобы задумались люди.
А еще, конечно, много мыслей навевают телепередачи и газетные статьи. Вот включишь телевизор, а там такие умные, грамотные, хорошо одетые начальники рассказывают, как денно и нощно пекутся они о благе народном. Как все силы прикладывают ко всеобщему благоденствию. Но время летит быстротечное, и вот хлоп тебе по затылку, а те же люди уже в наручниках сидят. И повсюду снимки их дворцов, лимузинов, ресторанов. Бакеш никогда не считал себя сталинистом, упаси боже, но в голове поневоле всплывает вождь народов и общеизвестный факт.
Ушел он из жизни, а в наследство оставил поношенный китель да пару хромовых мягких сапог, уж простите за не оригинальный образ. И страну оставил, которую все уважали. А что осталось наследникам нашего Бородина Андрея Михайловича? Примерно то же самое. Стыдно было красть, и наказуемо. Почему сейчас не стыдно? Рука сатирика сама тянется к перу, на компьютере он не может, по старинке пишет, шариковой ручкой. Но как-то туго идет рифма на эту тему, без азарта.
Я полагаю, потому так тяжко пишется, что уж слишком массовым стало воровство. Как будто последний день Помпеи наступает. Если бы один украл, другой попался, это бы можно и заклеймить. А когда повсеместно и каждый день, то кому и зачем про это рассказывать? Элемент новизны или неожиданности пропадает. Все обыденно и скучно. Украл — в тюрьму, как в том фильме. Не пишется про это. Но то, что написано, пользуется в народе спросом.
Бакеша Айсина знают все и он всех знает. Не только на рынке находит он собеседников, в редакции тоже заходит, стихи приносит. Таксисты, продавцы, бизнесмены узнают его в лицо и всегда просят почитать чего-нибудь новенького. Он читает, а если людям нравится, то берет себе на заметку и включает потом стих в свою бесконечную книгу. Напомню, он пишет ее все последние годы, заменяя устаревшие темы более злободневными. В ней сегодня, как изначально было, ровно 323 страницы. Несколько стихов уберет, столько же новых вставит. Такой вот бизнес и творчество, два в одном.
За последние десять лет продал, говорит, тысяч десять экземпляров своей книги. Народ покупает, хотя в магазинах ее не увидишь. Он сам себе магазин, даже автолавка можно сказать. Его же не только в Костанае знают, его повсюду привечают. Особенно в Западном Казахстане, откуда родом его родители. Вот едет он в те края, на свадьбу позвали, а по дороге предлагает свою книгу. Люди покупают, читают, смеются. Назад едет, друга навестит, а у друга сын родился. Радость большая, праздник у людей, а он и про это стих напишет.
А однажды, в прошлом году, был случай, директор большого завода заказал и купил у него сразу сто экземпляров книги. Понятно, не только сам читал, может, своим рабочим подарок такой решил сделать. Ну и на том спасибо. Людей насмешил и поэта поддержал. Сатирику некогда скучать, сюжеты роятся в голове, словно пчелы, а народ принимает его творчество с пониманием. Как раз полное отсутствие сатирических журналов делает его творчество еще более востребованным. Хотя были бы живы эти журналы, нашлось бы ему место и там. Ну, а пока он пополняет и обновляет свою книгу и не забывает газеты. Тоже, случается, печатают его колючие стихи.
В гости ко мне в редакцию он приходит как всегда с новыми идеями, старыми фотографиями, а теперь еще и с жалобой на болячки. Ну, что поделать, возраст. А достанет фотографии, и забывает про свои хвори. Как-то еще в прошлые его приходы заметил я у него фото старой «Победы». Это машина такая была, одна из первых легковых после войны, если кто не знает. Замечательная была, между прочим, машина. Простая в ремонте, с надежным движком. Радио было — весь мир можно было слушать на средних волнах. Скорости на руле переключались, как у американских кадиллаков. Да я сам на такой в детстве учился рулить.
Бакешу ее подарил брат, уезжая в Астану. Года два он поездил на ней, пока она совсем не проржавела. Антикор тогда был никакой, брали в основном толщиной металла. Крепкие были машины, но ржавели быстро. Хотя и делали их, по слухам, еще из переплавленных немецких танков. А тот же самый его друг рассказал, что жил Бакеш в районе рынка, дом стоял за громадной лужей, которая высыхала только к зиме. Вот пару лет он по ней поплавал на «Победе» и пришлось ему с такой чудесной машиной распрощаться. И сатира не помогла.
На чем сейчас ездит? Зимой на общественном транспорте да на своих двоих. А летом выкатывает свой старенький «Москвич», которым заменил когда-то «Победу». Говорит, 38 лет на этом «Москвиче» катается. Минувшим летом ездил на нем в свой родной Старый Наурзум, по дороге заехал, посмотрел на гору Кызбель. Фото сделал на память. Когда-то он здесь на своей автолавке все дороги объездил, каждый кустик знал. Но, можно сказать, умирает его родной поселок, больше развалин, чем живых домов. Скоро уже и в гости не к кому будет приехать.
Но не будем о грустном, есть и для радости поводы. Любимая внучка Анара учится уже на втором курсе Астанинского медицинского университета. Закончит, может быть, она и подлечит деда Бакеша. Правда, смеется сатирик, учится она на стоматолога, а у него болит колено. Как в той шутке про уколы и про больную голову. Куда колют и что лечат? Но ведь врач она будет, должна и про такие болезни знать. А самое смешное, по словам Бакеша, что в детстве Анара больше всего боялась лечить именно зубы. Он даже снимок показал, где она бежит от поездки к врачу. Теперь сама лечить будет. Бакеш хочет, чтобы от его Анары больные не бегали, а сами к ней шли.
А колено, ну что колено? Лечить придется, по больницам ходить, в очередях сидеть. А там такого насмотришься и наслушаешься, что впору новую книгу будет начинать. Вот уж где сюжеты для сатиры. Наши больницы это вообще неисчерпаемый кладезь тем для такого человека. Да его же друг если расскажет, как два года пытался в бесплатных больницах лечиться, так это поэму можно будет написать. Слава богу, жив пока. Внучка, говорите, обидится? Это вряд ли, ведь Бакеш не со зла пишет, а чтобы нам всем лучше было.
P.S. Мой предыдущий очерк здесь про Новый год в советские времена собрал полтысячи просмотров, семь лайков и три коммента. Два одобрительных и один критический. Спасибо всем, кто поддержал, за понимание и добрые слова. Но и недовольному автору тоже мой респект. Там и правда было очень много букв. Точнее, 1643 слова, устанешь читать. И в самом деле, к чему этот поток сознания? В чем польза слов? Надо подумать.
Пока же выкладываю еще одну публикацию и с опозданием, но извиняюсь, опять много букв и архаичный стиль, как верно подметил критик. Я могу и по-другому, но стрём. Или жесть. Или западло — как вам ближе. Публикую для тех, кто приемлет и стиль, и поток сознания, и много букв. А чтобы не напрягать своим строчками тех, кто не любит такого, поставил рубрику: «Много букв». Ребята, не читайте в следующий раз, это не для вас. В качестве своего оправдания скажу, что здесь были намёки на юмор.
Владимир Моторико.
Все фото из семейного архива Бакеша Айсина, народного сатирика, и одно — автора.
Владимир МОТОРИКО
