В этом продолжении истории о полковнике Рюбине речь пойдет о правой руке Владимира Карловича. Много лет он во всем полагался на уральского Кулибина, которым был якобы неграмотный парнишка Павел Зотов (на снимке) из простой рабочей семьи.
Официально — неграмотный
Родился он в небольшом городке под Екатеринбургом, который в ту пору и названия-то не имел. Так, рабочая слобода при строгановских рудниках, на которых он и начинал трудиться. Как и другие мальчишки из рабочих семей чистил котлы, выгребал золу, подметал железные стружки в слесарном цехе. Бывало, и ночевал там же на этих стружках. Но к ремеслу имел интерес, и потихоньку, вприглядку обучился слесарному делу. И не только рукам дал привычку трудиться, голову тоже пустой не держал. И вот что из этого вышло.
В начале 1900-ых годов прошлого века на Урале отбирали грамотных, толковых ребят для работы на конных заводах и иных государственных предприятиях. При почти поголовной неграмотности рабочего сословия это была непростая задача. В поле зрения государственной комиссии попал и Паша Зотов. Официально он был необразованным парнишкой, в школу никогда не ходил, но грамоту знал. Чтению и письму его научила сестра из Кустаная, какое-то время он и жил у нее. Воспитывала она его в строгости, и на экзаменах этот неграмотный парнишка сумел удивить целую комиссию ученых людей. Звали его сестру Ольгой, была она монашкой Иверского женского монастыря, но ее трагическая судьба пока пусть останется за рамками нашего рассказа.
Паша Зотов был объявлен выигравшим конкурс и парня отправили учиться инженерному и кузнечному делу. Стоит ли упоминать, что учился он с большой охотой, божья искорка, которая зародилась в нем еще на строгановском заводе, разгорелась в нем в полную силу. В конный завод он должен был приехать с направлением и конкретной рабочей специальностью: кузнец. Но было одно препятствие, совершенно неожиданное для молодого рабочего. Направление на государственное предприятие выдавали… только женатым людям.
Было тогда Зотову 17, в России же дозволялось венчание мужчинам с 18, а женщинам с 16 лет. Но ему повезло, была у Павла на примете невеста. Александру Тюрину, Саню, как он ее называл, присмотрел он, когда той едва 15 стукнуло. И как-то так сошлись в одной точке симпатии молодых и… казенная необходимость брака. Павел прислал сватов, Сашенькины родители не сильно им обрадовались, уж очень молоды были их молодые. Тем более, что сватал ее уже и другой, состоятельный человек и потому более приязненный старикам. Но Сашенька уперлась и другого жениха знать не хотела. Согласились, скрепя сердце, и пошли просить в церкви разрешения на венчание. Потом поплакали, дали за дочкой приданое, одели, обули и проводили в Кустанай.
Полковник сам нашел его
Полковник Рюбин не сразу оценил его таланты. Когда Зотов приехал в конезавод с направлением на работу, Рюбин был в долгой командировке в столице. В отсутствие Рюбина парню отказали в месте, и он вынужден был сам искать себе жилье и занятие. С работой в городе проблем не было, вовсю крутились мельницы, разливал напитки пивзавод господина Лореца, открывались частные мастерские. Безработных не было. Но государственный конный завод был мечтой любого мастерового человека, и по многим причинам.
Самая главная — зарплата на оборонном предприятии была на порядок выше, чем даже у Лореца. С конного завода не брали в армию, как с любого другого оборонного предприятия. Прийти вот так, с улицы и получить работу здесь было просто невозможно. Ну и само собой престиж, порядок во всем, включая день выдачи зарплаты. Такая работа была по душе Зотову.
Рюбин сам нашел его в Кустанае, получив предписание от комиссии. Но прежде всего по дотошной немецкой привычке убедился, что он профессионально пригоден как кузнец. А проверив на профпригодность, поселил его в квартирке, в том же доме, где жил и сам. И этот неграмотный вроде парнишка вырос со временем в толкового и хозяйственного инженера.
С внуком
Чинил все, что ломалось, любую деталь мог выковать или выточить на станке. С ярмарок и командировок привозил для конного завода всякую оргтехнику — арифмометры, пишущие машинки, инструменты. Однажды на ярмарке под одобрительные крики толпы забрался на верхушку гладкого столба и снял оттуда главный приз — недорогой барометр. Полковник посмотрел на этот прибор, определил как кустарную дрянь и поручил ему купить хороший, швейцарский. На заводе к удивлению редких гостей работала местная телефонная связь, и мне без слов понятно, кто ее устроил. Однажды Павел Герасимович нечаянно обругал полковника по телефону. Рюбин не обиделся, но попрекнул: это ты что ли меня немецкой колбасой обозвал?
Чинил, читал, писал стихи
Жена Зотова Александра Дмитриевна тоже вроде была не очень грамотна. Но много позже племянница ее вспоминала, как в свои 85 лет она читала ей наизусть отрывки из «Евгения Онегина». У нее было восемь детей, и как-то не очень верится, что Пушкина она заучивала, оторвавшись от очередной детской кроватки. Так же и сам Зотов, писал словно курица лапой, но грамотен был от природы. И читал много, все газеты, какие были доступны. На закате жизни не раз, бывало, взявшись чинить очередную пишущую машинку, начинал он выстукивать на ней собственного сочинения стихи.
И здесь я не могу удержаться, чтобы не упомянуть один эпизод из жизни семьи Зотовых. Для полноты картины или чтобы не выглядел Павел Герасимович с моей подачи эдаким героем безупречным. Ничто человеческое не чуждо было ему. В сентябре 1914-го года подошел срок очередных родов, но целых три дня не могла его жена, Александра Дмитриевна, разрешиться от бремени. Павел Герасимович ударился в панику, побежал к полковнику с просьбой открыть церковь и устроить молебен. Жена Рюбина, Клавдия Васильевна, услышала это и сказала с укоризной: «Павел Герасимович, вы же просвещенный человек, храм-то открывайте, но кучера я за врачом пошлю». Врач помог появиться на свет девочке, которую по такому случаю назвали Клавдией.
Ольга Зотова
Много позже доведется им пережить всякое, даже самое страшное, когда тетю Олю поставят к стенке за то, что ходила некогда в Иерусалим, помолиться святым местам. В семье одно время хранилась газета со списком расстрелянных в 1937 году «врагов народа». И в том списке была Ольга Зотова. Да и самого Павла однажды тоже поведут на расстрел, посчитав барским прислужником. Но рабочие вступятся за него: «Он же свой, такой же простой человек, как все мы».
Этот удивительный человек, переживший столько, что иным на десять жизней хватит, был в общем-то нашим современником. Местный Кулибин, он прожил почти 92 года, и в последние мгновения на этом свете его карманы как обычно были наполнены гайками, болтами и другими железяками. А в мыслях витала не болезнь, а ремонт очередной какой-нибудь машинки. Наверняка найдутся старожилы, которые помнят и его самого, и золотые руки этого мастерового человека. Подскажу, что одно время он служил в Кустанае в Госбанке.
…Если есть на небесах рай, то он и там, наверное, сейчас что-то чинит, ведь любой механизм рано или поздно изнашивается, и даже в тех чертогах…
(Окончание следует)
Фото из архива автора.
