За тридцать лет он сделал несколько тысяч операций, спас жизни сотням пациентов. Они благодарили, шли дальше, спешили в жизнь — радостные, налегке. И даже не знали, с каким замечательным человеком свела их судьба. Хотя, возможно, догадывались...
«Дело, которому ты служишь»
Так называется первая книга трилогии советского прозаика Юрия Германа о замечательном докторе. Пожалуй, лучшая книга о врачах, которую мне доводилось читать. Когда я разговаривала с людьми о Владимире Клепацком, думала, что он удивительно похож на героя этой книги — тот же профессионализм и новаторство, умение вытягивать самых трудных, практически неоперабельных, та же пламенная горячая всеобъемлющая любовь к своей профессии, к своему делу. Делу, которому он служил более тридцати лет.
29 ноября будет год, как его нет в живых. Сердце. Давно болел, да все по привычке не жаловался. Ему некогда было жаловаться. Доктор Клепацкий всегда умел растягивать сутки, наполняя их неимоверным количеством дел. Но время он находил не для себя. Для других — пациентов, семьи, коллег...
Теперь уже коллеги находят время для того, чтобы напомнить — Владимир Геннадьевич жив в сердцах тех, кто его знал и любил. Если вы хотя бы недолго знали этого человека — прочитайте о нем сейчас. Узнайте чуть больше о хирурге, заведующем проктологическим отделением Костанайской городской больницы, кандидате медицинских наук и удивительном человеке.
Врач и Учитель
- Нам так его не хватает, - говорит хирург городской больницы Талгат. Кайырмагамбетов. В его голосе искренняя печаль.
Коллеги говорят о Клепацком много. И каждое слово в цель. Владимир Геннадьевич действительно был редким профессионалом и человеком. Новатор. Человек, который первым привел в Костанай лапароскопию — начал делать уникальные операции на внутренних органах без разрезов. Это сейчас они уже весьма распространены. А для сложных девяностых это было что-то невероятное! Клепацкий не только сам освоил методику, он еще и учил коллег, собирал команду из разных специалистов.
- Очень сложно было соотнести изображение на экране, увеличенное в двадцать раз, с действиями, скоординировать. Но Владимир Геннадьевич умел поддержать, направить, поделиться своей уверенностью в том, что все получится, - говорит еще одна его бывшая коллега, гинеколог Ольга Бутримова. И рассказывает, что учителем Клепацкий был отменным. Как и ученым. Властный, ершистый и непокладистый, он всегда настойчиво отстаивал свое мнение. Но если оппонент излагал свою версию грамотно и обоснованно, прислушивался и соглашался. Прирожденный новатор, он чутко улавливал все то, что могло пойти на пользу дела, не отгораживался от изменений личным авторитетом. Хотя к тому времени уже был кандидатом наук...
- У него был удивительный склад ума, - вспоминает соратник и коллега, заведующий хирургическим отделением городской больницы Айдар Ракишев. - В хирургии сложно быть новатором. От врача прежде всего требуется точность, скрупулезность. Это мало сочетается с творчеством. А Клепацкий умел сочетать. Он был генератором идей, на его научную работу в сфере антибактериальной терапии до сих опираются ученые Казахстана и России. Он и от коллег тоже требовал, чтобы они не просто делали свое дело, заставлял анализировать работу, писать статьи...
В самые трудные годы он сплотил коллектив. Удержал его. Только благодаря Клепацкому многие не уехали, не бросили отделение. К нему всегда можно было обратиться за советом, помощью. Он организовывал мероприятия для всего отделения, понимая, что сплотить окончательно людей можно только в неформальной обстановке. И это при том, что больных никогда, никогда не оставлял он без внимания. Даже будучи за границей, в отпуске, звонил в отеделение и узнавал о их самочувствии. Уходил из отделения последним, заходил в выходные, проведывал, перевязывал... И мог до умопомрачения стоять за операционным столом по шесть, по восемь часов без перерыва. Несмотря на свой огромный опыт, перед сложными операциями всегда читал специальную литературу, дабы освежить знания... И вообще, читал очень много по специальность, постоянно совершенствовался...
Даже дом свой Владимир Клепацкий построил возле больницы. Сам построил, кстати. Что там еще? Посадить дерево и вырастить сына? У него сын и дочь. Оба врачи. А деревьев... Целый сад.
- А вы не ревновали супруга к работе? - спросила я у супруги Натальи Григорьевны. Она, кстати, тоже врач. Терапевт.
- Сначала, в молодости, наверное да. А потом я поняла, что это непродуктивно и нерезультативно. Меня еще до замужества предупреждала моя тетя, она была военной медсестрой. Говорила, что любовь к работе — это навсегда...
...Она была ему достойной спутницей. Соратницей, надежным тылом, товарищем, хозяйкой, мамой, женой. Человеком, который создавал уют в доме и в душе. Уют Владимир Геннадьевич очень ценил. А еще ценил возможность созидать. Строить (дом он, кстати. Строил сам), сажать деревья, работать с землей... И жена была ему в том надежным партнером — вместе ездили в Челябинск и привозили маньчужрский орех, черевишню, польские дубки... Вместе растили виноград — Клепацкий отменным был садоводом, виноделом, поваром, рыбаком, путешественником... Когда он успевал все это? Уму непостижимо... А еще они пели на два голоса... У него был идеальный слух и богатый диапазон.
Строгим он был и дома. И любовь выражал скорее не лаской, а заботой. Но родные знали, что это и есть настоящая любовь. И были с ним счастливы. И он с ними. Наталья говорит, что до сих пор не может привыкнуть к тому, что она не жена, а вдова. Может и не нужно привыкать? Потому как для всех, кто его знает и любит, он жив. А стало быть, по-прежнему муж, отец, учитель и Доктор...
