История преподносит уроки и отмечает вехи, которые были важными когда-то и остаются важными сейчас. О том, на каком этапе сейчас находится казахстанская историческая наука, как заполнить белые пятна в истории, корреспондент «КН» беседует с директором научного центра гуманитарных исследований «Евразия» при ЕНУ им. Гумилева, доктором исторических наук, профессором Зиябеком Кабульдиновым.
– Зиябек Ермуханович, у меня такое ощущение, что сейчас в Казахстане наблюдается всплеск интереса к исторической науке. Как думаете, с чем это связано?
– Этот всплеск – явление не внезапное, а закономерное. У Льва Николаевича Гумилева есть знаменитая теория о пассионарности, согласно которой каждый этнос в среднем живет 1200-1500 лет. То есть рождается, развивается, формируется, доходит до вершины своего развития, а потом начинается упадок. Если брать за точку отсчета время создания Казахского ханства – середину 15-го века, то мы сейчас начинаем подходить к пику своего развития. А «пик развития» – это и есть пассионарность. Это французское слово, в буквальном переводе оно означает «страсть», желание сделать что-то невозможное, свернуть горы и ставить перед собой, казалось бы, невыполнимые задачи. А такой вдохновленный подход к жизни предполагает и всплеск народного самосознания, который и определяет интерес к исторической науке.
– Но как определить – на подъеме, спаде ли, или, может, вообще на взлете находится тот или иной этнос? Только ориентируясь по датам?
– Ну, понятно, что спад характеризуется плохими показателями во всех сферах жизни страны. А у пассионарности есть свои признаки. Во-первых, увеличивается количество собраний, на которых обсуждаются планы, выдвигаются новые идеи, принимаются неожиданные решения. ..
– Мы вообще-то привыкли думать, что любовь к собраниям досталась нам от советских времен.
– …так вот, казалось бы, собрания проходят каждый день, мы привыкли, что собирается правительство на высшем уровне, собираются местные исполнительные власти. Но в масштабе всей истории наличие собраний, на которых идет конструктивный диалог, – это хорошая тенденция. Во-вторых, и это очень важно, у людей проявляется интерес к прошлому. К закономерностям развития своей родины, причинам и следствиям того или иного события. Ну а в-третьих, это появление большего количества пассионарных личностей. Сильных, смелых, тех, которых не пугают преграды и которые выводят страну на новый уровень. Посудите сами – семь медалей Казахстана на Олимпиаде в Лондоне, чемпионат мира по боксу в Алматы. И это только спорт! Но ведь раньше такого не было! Казахстанцы поют в Ла Скала, кто-то демонстрирует успехи в искусстве, кто-то в науке. А кто-то в политике. И без сомнения, сейчас самой сильной пассионарной личностью является Президент. Амбициозные планы, Программа «Казахстан – 2030», Стратегия «Казахстан – 2050» – не что иное, как проявление этих признаков.
– То есть вы считаете, что Казахстан сейчас находится на пике своего развития?
– Не совсем. Потому как тот же Гумилев в одном из своих последних интервью в 1992-м году на вопрос, что в ближайшем будущем ожидает Казахстан, ответил – всплеск пассионарной активности. «Час евразийцев настал», – сказал он. Именно всплеск, а не полный расцвет сил. Кстати, самой сильной пассионарной личностью в истории Казахстана он назвал хана Кенесары. Достигнем ли мы высшего пика пассионарного развития – это зависит только от нас. Для этого нам необходимо полностью побороть коррупцию, поднять сельское хозяйство. Сделано на этом пути уже немало, но еще многое предстоит сделать.
– А не получится ли так, что вершины пассионарного развития страна может и не достигнуть?
– Она в любом случае будет. Все зависит от людей, стоящих во главе страны, и от людей, живущих в стране. Секрет простой – просто нужно очень много трудиться.
– И программа «Народ в потоке истории» – тоже часть этого труда?
– Да, ведь если народ хочет двигаться вперед, он должен учитывать уроки прошлого. А эта программа дает простор для движения в верном направлении. Уже создан ряд исторических центров и лабораторий, увеличено финансирование исторических исследований. В этом году 23 наших ученых побывали в десяти государствах. Они искали новые источники о прошлом Казахстана, активно работали с архивами, старыми бумагами. И такие исследования будут продолжаться, потому что они могут дать хороший результат. Эта программа важна еще и тем, что она побуждает нас использовать междисциплинарные связи. Если раньше историк один, с авторучкой в руке, работал с источниками, то теперь важное историческое открытие может сделать и биолог, и зоолог, и геолог. Сейчас эпоха междисциплинарных связей.
– Вы хотите сказать, что сегодня каждый может стать историком?
– Каждый ученый может сотрудничать с историками. Например, сделал геолог какое-то важное открытие, связанное с полезными ископаемыми, а оно проливает свет на какой-то из периодов истории. Это и есть междисциплинарные связи, которые нужно поддерживать. Но написание официальных исторических трудов нужно оставить все-таки историкам. А к вопросу, может ли каждый стать историком… По сути, это большая проблема современного Казахстана! В советское время конкурс на исторический факультет был таким же высоким, как на экономический, юридический, если не сказать, что еще более высоким. Большинство партийных функционеров имели высшее историческое образование. А в хаосе 90-х годов, когда прервались хозяйственные связи между республиками, ранее бывшими братскими, куда-то пропали и эти ценности. Сейчас в условиях рыночной экономики мало кто из родителей отправит ребенка на платное отделение на исторический факультет. Уж лучше на того же экономиста или юриста, или же на какую-нибудь рабочую специальность. И на рынок педагогического труда хлынули второгодники, выпускники-заочники, инженеры, агрономы, зоотехники, танцоры, все те, кто получил второе высшее историческое образование заочно. Многие из них сейчас преподают в школах! А какие знания такие специалисты могут дать? Мы ослабли. И историческое сознание ослабло. И нужен очень большой труд, чтобы все это восстановить с нуля.
– На ваш взгляд, какой из периодов в истории Казахстана самый малоизученный?
– Почти вся наша история мало изучена. Сначала был Советский Союз, и конкретно истории Казахстана не уделялось должного внимания, потом мы строили новую страну, и приоритетные задачи были другими. Сейчас, спустя двадцать два года после обретения независимости, можно вздохнуть спокойно и обратиться к прошлому. Но, пожалуй, самый обидный факт – это то, что мы почти ничего не знаем о периоде голода в Казахстане. Кто погиб, какая область где и сколько людей потеряла. Знаем только, что половина населения, и все. Хочет кто-нибудь суры из Корана прочитать или свечку в церкви поставить за этих людей, а имен не знаем. Хорошо в этом плане поработала Украина. Они проводили подворные обходы, опрашивая старожилов, свидетелей событий, собирали семейные записи, а потом издали несколько Черных книг с именами погибших от голода. А мы этого не делаем, хотя в процентном отношении Казахстан потерял больше людей. И делать ведь это нужно сейчас! Пока еще есть в живых свидетели событий. Только они могут сказать: «Вот здесь был аул, столько-то дворов, столько-то выжило». Или: «Вот в этом доме столько-то членов семьи выдержало голод, а столько-то нет». К этой работе можно даже студентов привлекать и оплату назначать как за работу в отряде «Жасыл ел». Польза от этого не меньшая.
– Но, по-моему, решить столь важные задачи невозможно без качественной подготовки историков, без участия студентов в исследованиях…
– Конечно! Да, необходимо улучшить подготовку кадров в высшей школе, но можно было бы внести изменения и в систему среднего образования. Почему бы не ввести краеведение в учебный курс? Мы переходим на двенадцатилетку, а чем заполнить двенадцать классов, кроме зубрежки тестов для ЕНТ, не знаем. Краеведение туда просто просится. Если рассказывать детям о географических особенностях своего края, его прошлом, его культурном наследии, промышленности, за счет которой живет население, можно вырастить хороших патриотов. Ведь большое начинается с малого! Свой край любят все, и знать о нем необходимо тоже всем.
– Вы говорите о междисциплинарных связях, о привлечении студентов в процесс исторического познания. А есть ли в этом процессе место простым людям, интересующимся историей? Вот у нас в Костанае есть семьи, где из поколения в поколение может передаваться знамя предка-батыра, или же около века ведется запись семейной истории и родословной.
– Мне кажется, никому нельзя запрещать заниматься исследованиями, если ему это нравится. Даже простой студент вдруг может сделать гениальное открытие. И, конечно, нужно быть особо внимательными, если люди рассказывают о своих семейных реликвиях или об истории своей семьи. Ведь в истории одной семьи можно найти то, что важно для истории всего Казахстана. Людей надо стимулировать на такую активность. Мы ведь вместе строим страну и вместе пишем ее историю.
