Май 1941 года выдался холодным, капризным, без дождей, но с налетавшими вдруг короткими снегопадами. К вечеру дунуло, нанесло по балкам мелких сугробов, а к полудню, глядь, все растаяло. В поле грязь, сапоги вязнут, лошадиные копыта скользят, не весна, а недоразумение. Надо было сеять, а земля еще не прогрелась, и неясно было, когда будет готова. Но посеялись, пропуская мимо ушей рассказы стариков про подобные же погоды в их времена. Стали ждать летних дождиков, которые могли добавить урожая на каждой пшеничной клетке. За этими хлопотами и нервотрепкой с посевной было и одно приятное событие, которое как бы венчало труд коневодов.
А было так. В Москве перед войной уже вовсю работала Всесоюзная сельскохозяйственная выставка (ВСХВ), будущая ВДНХ, а затем и ВВЦ. Гостей и жителей столицы встречала всемирно известная статуя Веры Мухиной «Рабочий и колхозница», которая украшала советский павильон на Всемирной выставке 1937 года в Париже. Уже сверкал позолотой знаменитый фонтан «Дружба народов», символ братства всех союзных республик СССР. По замыслу устроителей выставка была призвана всему миру демонстрировать достижения сельского хозяйства великой страны. Попасть сюда, стать участником ВСХВ, было великой честью. На выставку могли позвать лишь за очень реальные достижения, которые очевидны даже непосвященному. А они, знатоки и просто любопытные, ежедневно проходили здесь сотнями, а то и тысячами.
Можно себе представить, как все это в Москве выглядело, стоит лишь вспомнить кадры из старых советских фильмов. Нарядно одетые беззаботные люди, пиво-воды, закусочные, музыка с многочисленных площадок. Может быть, фокстроты тех времен, а может и патриотические: «Все выше, выше, выше стремим мы полет наших крыл... В стране было не очень много возможностей, как бы тогда сказали, для культурного отдыха. Но высок был патриотический настрой, по крайне мере, публично, на людях. В деле культуры и отдыха ВСХВ была в стране бесспорным лидером. Да и фильмы те нередко снимались здесь же, на выставке.
И вот в кои то веки наш конный завод удостоился чести побывать на ВСХВ. Не весь, конечно, завод а один из его лучших представителей. За далью лет и отсутствием свидетелей мне трудно сказать, кто и как добивался этой возможности. Директором конного завода в те годы был Николай Николаевич Джан, подполковник по званию. Может быть, он и выбил путевку в столицу, а может быть, наоборот, из столицы дали команду, спустили разнарядку, говоря официально. Так или иначе, но появилась вдруг возможность блеснуть своими достижениями в Москве. В качестве экспоната выбрали самого красивого и сильного на то время коня. Пусть блистает в столице. И статью своей, и грозным именем — Зевс.
Историю эту рассказал уже упоминавшийся ранее Григорий Захарович Соломатко. На конный завод он пришел еще в 1936 году, помнил и день — 15 июня, а на пенсию ушел в 1964-м. С началом войны не воспользовался положенной рабочему оборонного предприятия бронью, хотя мог — конный завод был приравнен... Ушел на фронт, воевал, но быстро, после ранения, в 1942 году, вернулся домой. И очень вовремя, чтобы стать свидетелем и даже участником финала этой истории.
Вернемся, однако, в июнь 1941 года, когда предчувствие войны еще только витало в душах людей.
В дорогу посланца степей собрали быстро. Да и что там особо собирать, не чемодан же ему с галстуками и пижамой для курорта. Железная дорога подала вагон, навезли туда сена, воды, завели красавца по сходням. Я видел такие передвижные денники, специально оборудованные для перевозки лошадей. Если ехать летом, то это не поездка, а курорт на колесах. Лежишь себе на персональном стоге сена, глядишь на пейзаж за окном, за конем присматриваешь. На больших станциях можно вывести его размяться. Но в этот раз, скорее всего, пришлось ехать с задраенными дверями. Холодно, загорать в дороге конюху не довелось.
Конечно, не это самое печальное, но факт - недолго блистал на выставке наш Зевс. И недели не покрасовался в столице, как грянула война. Москвичи уходили на фронт, который очень быстро подошел к столице. И Зевсу нашлась работа на той войне. Ведь, как говорили фронтовики, война это и есть работа, грязная, жуткая, тяжелая. И если человеческая душа в этой мясорубке не стоит ничего, то велика ли цена конской жизни? Скорее всего, трудился он на доставке боеприпасов, а может, раненых возил в ближайший госпиталь. Или продукты бойцам подбрасывал. Так или иначе, но без дела коню сидеть не пришлось.
В конном заводе цену войне знали, ведь и сам завод растил лошадей прежде всего для ратных целей. Для кавалерии, для транспортных дел. Но Зевса не забыли. А Григорий Захарович Соломатко, который собирал своего любимца в дорогу, все вспоминал, как обрядил он его в суконную попону, а директор отругал его: «Нашел на чем экономить!» Григорий Захарович тогда устыдился и поскакал на станцию, прихватив нарядную бархатную попону. Поезд уже отходил, но он догнал его и успел швырнуть в вагонные двери парадный конский прикид. Где теперь та бархатная попона, жив ли сам Зевс?
Вы не поверите, но при плановом хозяйстве, что было в той стране, которая называлась СССР, можно было найти даже коня на фронте. Когда зимой 1941-го враг был разбит под Москвой, Соломатко с новым директором завода Александром Николаевичем Глотовым отыскали таки его следы. Это был 1942 год, тяжелое, можно сказать, переломное время для всей страны. Еще силен было фашист, еще не было побед у стен Сталинграда и на Курской дуге. А два сумасшедших лошадника из далекого Казахстана на перекладных перебирались из одного совхоза в другой колхоз в поисках какого-то коня. Как их СМЕРШ там не взял в качестве немецких шпионов, чем они вообще мотивировали свои передвижения в прифронтовой по сути полосе? Я не знаю. Но цели своей они достигли. В каком-то свинсовхозе под Москвой, не так давно отбитом у немцев, они нашли таки своего Зевса.
Они с трудом узнали бывшего красавца. Тощий, кожа да кости, он едва шевелил ногами, возил в том совхозе воду. Но это был наш Зевс, и он, кажется, тоже узнал своего хозяина. А теперь представьте, каким образом они выбивали под своего коня целый вагон. Ведь в 1942 году еще уезжали в эвакуацию предприятия, везли солдат, технику, раненых. А тут — конь, причем чуть живой. Но они где-то и кому-то доказали, что это особый конь, что он с оборонного предприятия и тоже заслуживает внимания. И добились своего и увезли Зевса домой, в конный завод. Довезли живым, спасибо, в подмосковном совхозе не пожалели сена, а дома выходили, откормили.
Григорий Захарович потом рассказывал о красоте и мощи своего любимца. «На апробации по тяговой силе он брал 9,5 тонны, это три автомашины груза!» От Зевса и ему подобных и пошла Кустанайская порода лошадей. Были рекордсмены, были чемпионы породы, были просто очень красивые кони. Зевс — родоначальник линии. Кстати, если погулять по Интернету, то наших коней можно найти и в центре России, и на Урале, и на Дальнем Востоке (там их почему-то более всего), и даже в дальнем зарубежье, во Франции, к примеру. Можно даже почитать переписку любителей и владельцев кустанайских коней и вставить свое словечко.
Зевс тоже имел всякие награды и звания, какие полагались ему по статусу и за всяческие достижения. А вот медали «За оборону Москвы» у него не было. Коню такая медаль не положена. Хотя он ее, наверное, заслужил.
Первое фото, конечно же, Зевса, слава Богу, оно сохранилось для истории. Остальные собраны с просторов Интернета. Принцип подбора прост: кони на войне. Может быть вот так же и герой этой истории под Москвой помогал нашей Победе. Понимаю, конечно, что это была война техники и моторов. Но вот и кони оказались тоже не лишними.
В самом конце поисков попался на глаза редкий снимок бойцов на фоне знакомого знамени. Прошлым летом я видел это знамя в Москве, в музее на Поклонной горе. А воинская часть формировалась у нас в Кустанае и с этим знаменем дошла до Берлина.
Из воспоминаний старых конезаводцев:
Василий Иванович Родионов:
- Помню, был такой случай. При мне, когда я оставался за директора, у нас два сарая были покрыты житняком. Приехал к нам секретарь райкома партии тов. Ш. и спрашивает: «Что это у вас зеленый корм на сараях лежит?» Я говорю, что это бросовый сорняк. А зимовка в том году была тяжелая, кормов не хватало. Этот житняк и спас нам скот. Мы и клуни на току раскрыли, отдали солому на корм скоту. Тяжело было, но мы перезимовали без потерь.
Александр Сергеевич Голубых:
- Наши рабочие в Свердловской области три месяца заготавливали лес для конезавода. Я им установил оклад по 600 рублей, включая суточные и командировочные. Большие по тем временам деньги! Приехали, пришли ко мне, я помог им составить авансовый отчет. А главбух его не принял! Тогда я попросил их написать на мое имя заявление и наложил визу: «Гл. бухгалтеру. Оплатить». Он снова не платит! Тогда я им говорю: пишите на меня заявление в народный суд. Они написали, суд присудил платить. «Теперь, - говорю, - будешь платить?» «Теперь, - говорит, - буду, все законно». Вот же бывают такие законники!
Клейменов Андрей Михайлович:
- С 1967 года я на пенсии, но работу свою не бросаю, занимаюсь общественными делами. Мне уже 75 лет. Принимаю участие в патриотическом воспитании школьников, читаю лекции в районном военкомате.
Я являюсь почетным гражданином города Одессы, города Николаева. За оборону Москвы я получил медаль.
Ефанов Дмитрий Федорович:
- В 1926 году я оформился в штат конного завода ездоком в тренерское отделение. Ездил на скачки в Москву, Алма-Ату, Фрунзе. В 1930 году меня как комсомольца послали учиться на курсы трактористов в Садчиковку.. С 1931 года я уже работал трактористом. Мне в то время было 18 лет. В том же году я женился...
