В течение получаса четыре пчелы со всего маху засадили в меня каждая по двухмиллиметровому черненькому жалу, похожему на острие раскаленных шприцев. И я невольно зримо представил, как по жилам потек яд... Говорят, 40 укусов – и ты не жилец.
- Да не маши ты руками! Стой тихо, как мерин у водопоя, – с легким украинским говорком инструктирует меня Ганганыч. Он стоит на настиле, на котором установлена дюжина ульев. Сам 71-летний пчеловод невозмутим, как послушник монастыря Шаолин. Такой же тщательно выбритый череп, философское отношение к труду, смысл которого – делай дело, и тебе воздастся.
Ганганычем мы называем его в узком кругу. Потому что от него исходит некое сказочное умиротворение, похожее на то, какое мы испытываем от крокодила Гены или Винни-Пуха. В миру он – Анатолий Николаевич Ганганов, смотритель и душа небольшого фруктово-огородного участка в одном из хозяйств Сарыкольского района. Пчелы – это как довесок к его природным дарованиям. Всю жизнь Ганганыч проработал шофером. Понятия не имеет, что такое водка или курево.
Я напросился сделать репортаж. Что мы знаем о добыче меда? Пчелки, аки божьи агнцы, порхают по райским цветочкам, вкушая нектар, затем несут его в ульи на радость людям. Это понятно. А конкретно – как эта радость выглядит в натуре?
В натуральном выражении – это нестерпимо жарко в одежде и под маской накомарника. Недвижное душное марево при 35-градусном воздухе липнет к телу вместе с лесной мошкой и злыми вездесущими пчелами. В их глазах мы, наверное, враги. Они два с половиной месяца пахали, каждый день проделывая километровые рейсы по соцветиям гречихи, рапса, горчицы, бесчисленных степных и лесных трав. Все для того, чтобы нектар в процессе насыщения ферментами густел и превращался в мед. А потом вдруг некто берет и вскрывает это темное, насыщенное воском и сладостью жилище.
В пчелиных массах – предреволюционное состояние. «Кипит наш разум возмущенный, и в смертный бой идти готов...» Пчеловод успокаивает «народ» толикой древесного дыма и начинает рационально делить национальное богатство – голодными и разоренными пчел он не оставит. Тут уж все зависит от мудрости пчеловода. Мед зреет в сотах 3-4 недели. Если пожадничать и выкачивать несозревшим, он закисает быстрее из– за большого количества влаги.
Рамки с сотами на миру выглядят непрезентабельно – они покрыты белым как известь воском. Ганганыч погружает их в ящик, вскинув который на плечо, я, как мороженщик, быстренькой иноходью передвигаюсь к двум молодым сельчанкам. Ира и Таня как будто родные сестры Евы в Гефсиманском саду: от них пахнет свежими надкусанными яблоками и тем непередаваемым ароматом, когда тело весь день купается в ауре лесного благовония. Но работа у них очень земная: они соскабливают с рамок воск. Чтобы не повредить соты, движения их должны быть нежными, поглаживающими.
По-ученому, мед бывает двух видов: монофлёрный – его пчёлы собирают преимущественно с одного вида растений, и полифлёрный (смешанный) – этот мёд получается при переработке пчёлами нектара, собранного с различных растений. По мне, лучше второй вид. Представляете, какой коктейль вы получаете, когда в сотах нектар со всего учебника ботаники – и с чертополоха, и с лугового василька, и с акации...
Но ближе к делу, точнее – к железной бочке. Это медогонка. В принципе, обычная центрифуга с ручкой и ременным приводом наверху. Ставлю четыре очищенные рамки в специальные зацепы и раскручиваю центрифугу. Мед из сот под влиянием центробежной силы вылетает на стенки бочки и медленно стекает на дно. Мед с примесью пыльцы, кусочков воска, сот... Открываешь краник, и густая янтарная масса готовым натурпродуктом заполняет тару. Впервые в жизни пробую его, что называется, с пылу, с жару. Таким вот, неочищенным, первобытным, он и на вкус – словно прямиком от сотворения мира.
Это финиш. Два с половиной часа на каждый улей. А если у вас таких с десяток? Прямая иллюстрация поговорки: не потопаешь – не полопаешь. Поэтому если у вас когда-нибудь возникнет мысль заняться пчеловодством, сразу же настраивайтесь на то, что вам придется горбатиться, как по приговору народного суда. Это Ганганыч мне сказал. А я убедился воочию.
Анатолий Ермолович
Фото автора
