Чтобы написать этот материал, надо было сначала договориться о встрече с его героем. Имя – Сергей Красиворон, он в свое время работал в корректуре «КН». Но трубку взяла мама, Тамара Васильевна, с которой мы не знакомы. Я не сразу поняла, почему она разволновалась, узнав, что Сергея ищет журналистка.
Простое объяснение
– Мама опасается, что разговор пойдет о политике, об отношениях Украины с Россией…
– Только не это, – заверила я его.
Мой интерес к Сергею Красиворону разбудил глава украинской общины в Костанае, почетный консул Украины в Казахстане Анатолий Тарасенко. Мол, Сергей знает многие славянские языки. Белорусский, к примеру, выучил за два месяца. Кроме того, Анатолий Владимирович перечислил: болгарский, польский, сербский, хорватский, словенский – всего 7-8. Мне стало стыдно: Сергей работал в нашей редакции, и никто не ведал о его талантах. Украинская политика вместе с российской политикой отступили перед интересным фактом или даже явлением.
Тот день запомнил навсегда
Фамилия и внешность Сергея, казалось бы, не оставляют сомнений – украинец, с западной части страны. На самом же деле у его мамы русские родители – выходцы с Оренбуржья и Кировской области. И отец Сергея по паспорту русский, но родом из Николаева, хотя более глубокие его корни уходят немного западнее, в Каменец-Подольский Хмельницкой области. Вот однажды эти корни и ожили.
В декабре 1987 года учащийся 20-й школы города, тогда еще Кустаная, согласился съездить вместе с другом и одноклассником Вадимом в аэропорт за билетами. Они приехали в момент, когда приземлился рейс из Украины. Сергей увидел группу немолодых, просто и не по сезону легко одетых людей, скорее крестьян, чем горожан – они о чем-то между собой разговаривали. На непонятном «наречии». Сергей в то время знал только русский. Но услышав говор этих незнакомых людей, впал «в приятное оцепенение», так он сам охарактеризовал свое тогдашнее состояние.
– Как будто бы через весь организм незнакомые слова легли мне на сердце, – говорит Сергей. Потом он ещё не единожды испытывал те же чувства по тому же самому поводу.
А в тот раз приезжие люди уже по-русски, но с акцентом спросили у ребят, как проехать в город. Сергей и Вадим им рассказали, помогли донести сумки к автобусу, и все это время Сергей испытывал к незнакомцам непреодолимую симпатию, тягу, как будто родственные чувства.
Сергей Красиворон: Мы ведём разговор о славянских языках…
Эти эмоции он запомнил навсегда. На подсознательном уровне молодого человека состоялась его национальная идентификация, ныне термин – хит политической моды. Сочетание этих слов остро воспринимается на огромной территории – от Вашингтона до Москвы, а тогда все обошлось приятным оцепенением.
Закарпатские защитники
В начале девяностых в городке Державинске (Акмолинская область) еще стояли советские части – 38–я ракетная дивизия. Сергею Красиворону выпало там служить. Вроде рядом с домом, но солдатики из разных мест.
Было бы проще не поверить или думать, что Сергей преувеличивает, но передам его слова так, как они были сказаны. При знакомстве уже в полку ему доставалось от однополчан за фамилию, по их словам. Поскольку сама я в армии не служила, то не могу точно знать, получал ли «по фейсу» в те годы кто-либо за какую-то другую фамилию. Знаю точно, что мои ровесники, бывшие одноклассники и знакомые, за фамилии не «получали» – к какой бы этнической глубинке ни относились. Мое поколение было счастливым – нас вырастили интернационалистами. Потом кто-то запустил механизм вспять.
Но Сергея Красиворона защитили старшие товарищи, солдаты, призванные из Закарпатья, Буковины, Галиции. Их было немного, и они сразу обратили внимание на Сергея. Расспросили о его родословной по-русски. А Сергей попросил, чтобы ребята разговаривали на своём языке. Ему хотелось ощутить покой, почти чувственную радость и душевный комфорт – от украинского языка, как от музыки, от теплого очага, от ясного солнца…
И хотя настораживали его противопоставления: русские парни выпивали, ругались, лезли драться, а закарпатские были хорошие, и язык их согрел новобранца, но, по большому счету, мне были понятны глубинные движения души Сергея. Армия – трудная школа. Кто поддержал, тот и друг.
– Ладно, Сергей, – сказала я. – Это всё политический текущий момент. Не будем о москалей зубы точить…
Он согласился: может быть, там всё так совпало. Компромиссный вариант: каждый народ имеет своих проблемных представителей. Мы же ведём разговор не о русских и украинцах, а о славянских языках…
Украинский – по радио
Наконец, мы перешли к тому, как учить языки. Украинский Сергей учил по радио. Причем это были не языковые радиокурсы, а передачи на украинском языке «Голоса Америки» из Вашингтона, ВВС – из Лондона и «Немецкой волны» из Мюнхена. Понимал ли Сергей, что голоса эти были эмигрантскими, а значит, мотивированными на политику, но он говорит, что больше значения придавал качеству звука, причем, к сожалению, в середине 90-х в Костанае не было ни одной радиоволны с Украины. Качество было отличным, и очень скоро Сергей Красиворон хорошо, как он сам думал, знал украинский. Правда, когда на этом языке он заговорил на Украине, его стали спрашивать, откуда он приехал: из Канады, из США или Австралии. Он удивился этим предположениям, так как был уверен, что по радио говорят на чистом украинском языке, литературном.
Но это был новый диалект – англизированный, а может быть, американизированный украинский, с некоторыми вкраплениями в «мову» заимствований от соседей.
Дерево истории растет вверх, вглубь, вширь. Под его кроной формируются человеческие судьбы и истории. Сегодня, как никогда раньше, понятно, что язык играет огромную роль в становлении личности, в политике, что он может стать как рычагом «национальной идентификации», так и причиной для противостояния на баррикадах.
Эмигранты из Западной Украины уезжали на дальний Запад после окончания Великой Отечественной войны, после зачистки УПА. Часть их попала в советские «гулаги». В тот период они были врагами. Когда период этот закончился, вернулись героями, патриотами и стали делать политику. Что остаётся в этих условиях человеку, который всей душой полюбил язык Западной Украины, почувствовал с ним глубокую связь, выучил его в совершенстве? Именно в совершенстве. В 2001 году Посольство Украины в Казахстане проводило конкурс на знание языка. Почти 500 украинцев Казахстана участвовали в этом конкурсе. Проходил он в три тура, со всей серьёзностью. Сергей Красиворон в своей возрастной группе – до 35 лет – занял первое место. Сегодня украинский язык – его главное богатство, человек служит ему верой и правдой. И мы должны это служение уважать, несмотря ни на какую политику, не обращая внимания на остроту конфликта между Востоком и Западом.
Белорусский – из Толстовки…
Белорусский национально-культурный центр искал учителя языка для своей воскресной школы. Председатель Центра Леонид Владимирович Шевченко спросил у Тамары Васильевны Красиворон, не может ли её сын Сергей взяться за эту работу.
– Мама сказала, что я смогу. Тогда я спросил: почему ты решила, что я знаю белорусский? Мама даже удивилась тому, что я не знаю. Посоветовала мне сходить в Толстовку, взять учебники и выполнить обещание, данное Леониду Владимировичу.
Сергей отправился в библиотеку за учебниками и пособиями. Пожалуй, сегодня он самый грамотный «белорус» в Костанайской области. Для этого ему потребовалось два месяца.
– Разве это легко, Сергей?
– Не знаю. Когда меня приглашают перевести документы с сербского, болгарского, хорватского, я просто смотрю в текст и почему-то понимаю его смысл. Хотя не скажу, что я знаю эти языки в активном формате. Просто понимаю…
Не ради престижа
Сергей говорит, что учит языки не по принципу их престижности или по ареалу распространения. Желание изучить какой-то другой язык зависит в том числе от степени её музыкальности, что ли. Это тоже, наверное, передалось по наследству – отец Сергея окончил музыкальный факультет Николаевского пединститута. Наш герой учит и диалекты. Бывая во Львовской области, он говорит так, как местные жители. В Закарпатье он говорит на русинском диалекте, в Черновцах – на буковинском, на Гуцульщине он тоже свой – по языку.
Сергей говорит, что если судьба распорядится так, что надо будет уехать из Казахстана, то желательно в полиязычный и полиэтничный Ужгород, административный центр Закарпатской области. Город стоит на границе со Словакией – здесь можно услышать симфонию славянских языков.
Хох Ол – цвета знамени, а не прозвище
«Все думают, что «хохол» – это прозвище, – говорит Сергей. – А на самом деле в период упадка Орды князья Киевской Руси уже ездили под трезубцем (или «трисутием») и под сине-желтыми знамёнами. Увидев эти знамена, монголы и кричали: «Хох Ол!» То есть «сине-желтый»...
Логично было бы теперь впасть в дискуссию, чья же прародина Киевская Русь – украинцев или русских. Кто не хочет, чтобы истоки были общими? Но это уже была бы политика, наша же тема – языки. Поэтому я прошу Сергея дать совет: какой метод изучения эффективный. Он посоветовал доверять душе: если тянет к языку, если нет отторжения, тогда учение будет в радость.
