Для кого-то в этом слове вся его жизнь и он точно знает, что целинники – люди особенные. Другой на слово «целина» отзовется вопросом: «А что это? Где это?» Будьте терпимы к таким людям. Это не их вина, просто их так учат в школе и вузах. А самим в Интернете порыться на сей предмет просто лень.
Чтобы никого не томить интригой, сразу скажу про засланцев. Это, конечно же, условное словечко, им я помечаю особую категорию людей, которые все чаще являются словно из параллельных миров и учат нас, как нам жить. Являются они и сразу же взбираются на высокий насест, то бишь, в руководящее кресло. Прошлое их сокрыто мраком, где росли, какие академии кончали, как пробились в начальство, неведомо. Зато гонор на лице, и перст указующий кажет всем цель. Сколько мы таких странных командиров перевидали, сколько сгинуло их по конкретным статьям уголовного кодекса – не счесть.
А для меня самая страшная тайна – кто их засылает к нам? Где подбор и расстановка кадров, как говаривали при прежней власти? Ведь должна же быть какая-то логика в их посадках на мягкие кресла, а затем на жесткие скамьи в зале суда. В поисках истины обратился я к человеку, которые в не столь далекие времена ведал кадровыми делами в нашей области. Многие из тех, кто и сегодня при власти или при хорошем бизнесе, выдвинуты были им на эти кормные луга. Так вот, ответил мне этот мудрый, скажем так, кадровик. При любой власти, если нет на то какой-либо экстренной причины, желательны все же свои начальники, выросшие здесь же, на глазах у будущих подчиненных. Бывает, конечно, всякое, но этот путь наверх самый верный для дела.
Тогда зачем их засылают к нам и в чем тут страшная тайна? Уж не пахнет ли все это коррупцией или, господи, пронеси, покупкой должностей?
Не хочется верить в страшное, но вот один пример, который сразу и не знаешь, как истолковать. Дело был так. В одно наше ведомство, не сильно денежное с виду, прислали нового руководителя. Кто, как, откуда, почему своего не взяли – народ терялся в догадках. В том числе и бывший босс, который по причине пенсионного возраста притулился тут же, на третьестепенной должности. С любопытством наблюдал он, как новый вождь из трех кабинетов громоздит себе новую приемную, размером с баскетбольную площадку, как окружает себя секретарями и референтами, как вальяжно является к полудню на службу. Кому не нравится тесниться в комнатушках вместо прежних кабинетов – нет проблем, двери на выход открыты.
И тогда бывший босс, которому терять было нечего, позвонил в тот район соседней области, где совсем недавно обретался этот новый начальник. Оговорюсь, что было это лет пять, если не больше назад, и звонивший уже, к сожалению, успел уйти в мир иной. Так вот, старые товарищи нового начальника рассказали ему тогда много удивительного. Как выяснилось, он иногда позванивал своим бывшим коллегам и делился с ними впечатлениями. По его словам, тут его приняли со всеми положенными по чину почестями. Областное начальство со всем уважением, подчиненные души не чают. Сам аким области приезжает к нему за советом, в особо ответственных случаях. Тут наш пенсионер не выдержал и, извините, заржал в трубку. И немудрено, разве мыслимо удержаться, представив себе, как Сергей Витальевич Кулагин едет к своему подчиненному за советом. Сквозь смех он смог только спросить: «На вокзале аким его с букетом не встречал?».
Этот вальяжный босс, как мне достоверно известно, протирает сейчас казенные штаны где-то недалеко от Кушмуруна. Сел по милым сердцу засланцев статьям Уголовного кодекса о мошенничестве и хищениях. Ну, бог с ним. Обидно вот только, что мы их принимаем всерьез, пытаемся решать какие-то проблемы, а им наши слова просто смешны. «Глупые вы недоумки, - наверное, думает такой засланец, - я тут будущее свое кую, а вы с дурацкими предложениями лезете, отвлекаете». И каждый уверен, что уж его-то пронесет, финпол не заметит, УК минует. Печально, если это не просто отдельные частные случаи, а некая система, которая успела укорениться в обществе.
Совсем немного скажу про свое понимание посланцев. И правда, были среди целинников посланцы коллективов, городов, областей – об этом до сих пор напоминают имена наших сел, бывших совхозов. Люди искренне почитали за честь, что именно им вручают путевку на целину. Бывало, что просто уезжали от бедности, зная, что уж на целине-то впроголодь жить точно не будут. Кто с амбициями был, тот надеялся на карьерный рост. И кто хотел и мог работать, тот уж точно в обиде не остался.
Не хочу лакировать действительность, и в целинные годы было всякое. Был бардак, неразбериха, был просто бандитизм. Да что далеко ходить, на одной со мной улице в Конезаводе жил-поживал тихий старичок, который в годы войны зверски служил фашистам. Целина, надеялся он, поможет ему затеряться в массе людей и мирно дожить свой век. Но не получилось, органы тогда копали натуральных врагов тоже. Но не будем о грустном, из глубоких закутков нашей памяти достанем людей достойных, которые чурались высоких слов, но дело большое делали. Были молодые люди, которые не боялись черновой и совсем уж грязной работы. Как в той песне: «Трактора мы вместе рядом поведем». А были и совсем пожилые, которые трактор лишь издалека видели. Но и они пригодились целине.
Об одном таком скажу чуть позже, а пока помяну добрым словом председателя колхоза имени Чапаева Кустанайского района Фридриха Кункеля – земляки помнят этого удивительного человека. Тут опять же оговорюсь, что целина – это ведь не только знаменательный 1954 год. Ее осваивали долго, пока строили совхозы, искали наилучшую систему земледелия, растили новых, целинных детей. Так вот что рассказал мне другой мой товарищ, внимательный читатель моих историй. Этот самый колхоз расположен был в старом немецком селе Воскресеновка. Я такие села знаю, помню, как-то зашел в сельпо в Силантьевке, и мне показалось, что не дома я, а где-то в Германии. Продавец, три тетки с покупками, и ни одной фразы на русском.
У Кункеля в колхозе было то же самое, но, как он понимал, еще усугубленное демографией. Немцы женились на немках, и видел председатель, как нужен приток чужой, инородной крови в этот узкий мирок. И вот стал он под целинные лозунги заманивать в колхоз молодежь из Украины, Белоруссии, России. И как-то незаметно немецкий поселок стал меняться в интернациональную сторону. То украинский парубок остепенится тут, а то русская девчонка найдет себе здесь жениха. Даже потом, когда стихла хрущевская шумиха вокруг целины, что, собственно, изменилось? Поля остались, совхозы и колхозы тоже никуда не делись. Каждую осень, как подходила пора уборки, вся страна слала сюда технику и людей. Целые воинские части не дачи генералам строили, а возили хлеб.
Кункель и здесь выгадывал, приглашая молодых приехать и поработать на току, в поле, на бригадных станах. Глядишь, по осени снова играют свадьбы. А тут очень кстати подоспели выдавленные нашими китайскими друзьями русские люди из Харбина. У того же моего товарища вот так по пути из Китая в Казахстан родилась на станции Чулым в Сибири будущая жена. Теща потом рассказывала, как со всей больницы сбежался народ посмотреть на «китаянку». Спрашивают, куда ж тебя понесло, в таком-то интересном положении? На целину, отвечает «китаянка». Эх, не представляешь ты, что такое целина, горестно просветили ее медики.
Примерно в те же годы на экраны вышел культовый, как сказали бы сейчас, фильм «Иван Бровкин на целине». Понятное дело, агитка, но красивая, с хорошими актерами, которые своим талантом как бы осеняли великую целинную идею. Критика, понятно, тоже не дремала. И где же вы такие целинные села видели? С ванными комнатами, с горячей водой? Что сказать в ответ на справедливые упреки? Да, еще нет у нас таких сел. Но ведь будут, для того и едут на целину люди со всех концов страны. Так оно, в конце концов, и получилось, и не вина этих людей, что нет уже совхозов, и остались в прошлом зарплаты, которым завидовали городские. Да что завидовали, многие ездили на заработок в совхозы. Было такое, поверьте, кто не застал.
А вот еще один целинник, о котором рассказала мне его внучка, сотрудница нашего радио «КН» Елизавета Лучко. Дед ее, обладатель известной в наше время фамилии Трахтенберг, Яков Менделевич, в свои 54 года таки тоже двинулся из благодатных украинских краев на целинные просторы. И не один двинулся, а со всей своей семьей — трое сыновей и дочь. Фронтовик, рассказала Елизавета, прошедший всю войну, дед был ранен на фронте в сердце, но на целину все же поехал. Потом уже, в конце шестидесятых, в городе Киеве его оперировал великий кардиохирург Николай Михайлович Амосов. В те годы это имя знал каждый в стране, а его книга «Мысли и сердце» до сих пор цела в моей библиотеке. Амосов и поставил Трахтенбергу кардиостимулятор, который помог дожить ему до 88 лет. У нас такого фронтовика и целинника, понятно, на трактор не послали, но как опытному кулинару доверили руководить первым в Кустанае рестораном. Это был ресторан на ж/д вокзале. Оговорюсь опять же, первым это ресторан был, скорее всего, в целинные времена, а где-то в годы становления города наверняка был у него предтеча. Но мне упоминание о нем пока нигде не попадалось. И вообще, тут еще одна интересная история кроется, про рестораны и кулинаров.
Речь же пойдет пока о маме рассказчицы, Светлане Яковлевне Трахтенберг. В Карасу в самые целинные годы она преподавала в школе русский язык, литературу, а заодно и немецкий язык. Комсоргом была, в туфельках на высоких каблуках после работы могла пробежать по полям, навестить ребят трактористов. На память о тех временах остались газетные вырезки, медаль, почетная грамота. Газеты эти мне хорошо знакомы, особенно «Молодой целинник». В этой газете впервые был напечатан мой первый опус. В школе задали сочинение на какую-то душевную тему, а газета подобрала их и самые интересные напечатала. Школьные поэты, помню, стали после этого со мной за руку здороваться. Сама же целинница может рассказать куда больше моего, было бы кому слушать. Сейчас жалею, что в свое время пропускал мимо ушей рассказы про те времена своих родителей. Что-то осталось, конечно, что-то сам запомнил, но ничтожно мало. Жаль.
Целина и целинники – неисчерпаемая тема, тихо поблескивающая сквозь даль десятилетий своими бесчисленными гранями. Почему тихо? Да потому что уже 60 лет этой дате, а ни праздника, ни заслуженных слов благодарности в адрес и первых, и последующих что-то не видно. Не слышу грома духовых оркестров, не вижу гор цветов у монумента первоцелинникам на одноименной площади в нашем городе. Кстати, на всем пространстве бывшего СССР это единственный монумент такого рода. Если не считать там и тут поставленные на постаменты трактора. Да и те, подозреваю, давно на лом растащили. Между тем, один из авторов монумента московский скульптор Михаил Смирнов на его открытии в 1984 году сказал, что бронзовые фигуры при надлежащем уходе простоят 800 – 1000 лет. Дай-то Бог да был бы уход.
Генплан помню тех лет. По замыслу авторов площадь должна была быть чиста для всяких торжественных дел, а домишки сзади снесены и там должен был встать Дворец бракосочетаний. Ну, Бог с ним, с генпланом и монументом, это разговор совсем уже особый – где хотели поставить, как строили, что вокруг завихрялось - тут свои интриги были. Тихо пока у монумента, нет ни пионеров с цветами, ни пенсионеров с речами. Ну, тем ярче прозвучит то, что сказано наособицу.
Вот вам еще один человек, которого не знает только совсем чужой приезжий. Анатолий Васильевич Сытенко. Этот человек, конечно же, заслуживает отдельного рассказа, но, к сожалению, он уже ушел из жизни. Лет десять назад он подарил мне свою книгу, которую ему помогли друзья издать в Киеве в 2001 году. «Взгляд в прошлое. Воспоминания ветерана-целинника». Это не бестселлер, конечно, но много интересных вещей я из нее вызнал. Пробегая вскользь его рассказы о производстве, я с любопытством вчитывался в строки про студенческие строительные отряды. Для тех, кто не застал это явление, стройотряд – это был реальный способ студенту заработать летом приличные деньги. Вроде «Жасыл ел», но на порядок круче. Строили в селах все, что было этим селам нужно. Причем не все подряд студенты, в стройотряд брали самых сильных и знающих. На эти деньги потом можно было год прожить безбедно. Или купить что-нибудь приличное в семью.
Так вот, Анатолий Васильевич, уже дослужившись до больших чинов, продолжал руководить этим движением. Считая себя моряком и одесситом, он регулярно привозил к нам на целину стройотряды со всей Украины. Многие стройотрядовцы остались здесь, их имена знакомы каждому кустанайцу. Как и наш теплоход «Кустанай» Азовского морского пароходства, порт приписки город Жданов (ныне Мариуполь). Он держал с экипажем связь, да и кому ж, как не ему, заниматься морскими делами Кустаная? Моряки приезжали в Кустанай, наши делегации бывали на теплоходе. У меня сохранилась газета с поздравительной телеграммой от экипажа по случаю 1 Мая, а у Анатолия Васильевича и фотография, которую он поместил в книгу.
Под занавес своей карьеры он руководил областным управлением связи. Любил забраться подальше, куда-нибудь в Наурзумский район, позвонить оттуда в город и порадоваться качеству связи. А еще почитал за благо, что в его ведении была не только связь, но и почта, а где почта, там и филателия. О, почтовые марки – это особый разговор, а у него были редчайшие, с «космическим» гашением. Стоило посмотреть, как солидный человек, в ранге одного из руководителей области (а он был и заместителем председателя облисполкома), словно пацан торгуется из-за какой-то марки…
Разные люди приезжали на целину. Кто-то уехал, кто-то остался. Да вы и сами знаете их, они же рядом с нами живут. Незаметно живут, в отличие от засланцев, которые всегда на виду, во всех СМИ маячат. Уверен, рассказы этих скромных людей гораздо интереснее моих будут. Я же только пересказываю, а они все видели сами. Не пожалейте времени, послушайте целинников. Расскажите о тех временах детям, внукам, правнукам. Пусть знают, как это было, а то ведь скоро и прочитать про целину негде будет…
О снимках. Вначале — пара архивных фотографий. Первый эшелон и первая борозда. Фото, которые связаны с целинными годами Светланы Трахтенберг. Затем — Анатолий Васильевич Сытенко. Первые годы на целине, теплоход «Кустанай», украинские стройотряды...
