…Костанайские женщины не скрывали слез умиления. На сцене облфилармонии московские артисты заливались соловьями: «Три года ты мне снилась, а встретилась вчера!» – и каждая в зале была уверена, что это именно ей и про неё. Вот она – волшебная сила искусства.
Этот весенний подарок – бесплатный концерт известной российской группы «Кватро» – преподнесли костанайцам облакимат вместе с филармонией и продюсерским центром «ARTeL». Квартет из Москвы и в самом деле невероятный – консерваторское образование, абсолютный слух, классическое исполнение и только живой звук. Что ни песня, романс, серенада, на русском, английском, итальянском, французском, то попадание в точку: «Скажите, девушки, подружке вашей», «Mambo Italiano», «Очарована, околдована», «Americano», «Любовь, похожая на сон». И как результат – овации, которые, казалось, невозможно остановить.
До концерта московские гости вышли к теле– и фотокамерам всего на пару минут. А вот после согласились на полноценное интервью. Но только для «КН». Участники группы – Антон Сергеев, Антон Боглевский, Леонид Овруцкий и Денис Вертунов – два тенора, баритон и бас. Ответы на четыре голоса звучали как одна песня.
– После Астаны и Алматы вы попали в наш весьма скромный по размерам город. Через эти три города вы знакомились с нашей страной. Чем вас удивил, поразил или, может, даже шокировал казахстанский, и в частности, костанайский зритель? Впечатления какие?
– Если честно, после всех перелетов и переездов мы успеваем только поспать и обжиться на местной сцене. Она у вас очень хорошо оборудована, оформление на столичном уровне. Вообще, мы заметили, что у вас очень поющий народ. Причем вы любите живое исполнение. А для нас это вдвойне приятно. Потому как далеко не везде, к сожалению, это ценят. Зачастую «фанерные» концерты люди принимают на ура и не понимают, что всё это искусственно созданные голоса. У вас с большим уважением относятся к тем, кто работает живьем. Наш сольный концерт в Астане, где мы пели вместе с Даригой Назарбаевой, в сопровождении большого оркестра, получился эксклюзивным. Были очень удивлены, когда простые зрители подходили и благодарили за живой голос.
Перед тем как к вам приехать, мы просмотрели казахстанские телеканалы, чтобы узнать, какую музыку слушаете, что исполняют современные казахские певцы. И обратили внимание, что у вас в исполнительском искусстве придерживаются мелодических линий, сохраняя национальные традиции своей страны. Это здорово! Это индивидуально. Заслуживает уважения, а с нашей стороны – и особого внимания.
– У вас появилось желание исполнить композиции на казахском языке?
– Да, конечно. Мы разучили такую песню и уже пели ее. Первый раз это было в самолете. Нас пригласил выступить ваш Президент. И вот во время перелета мы задумались: было бы хорошо спеть и на казахском языке. Мы попросили девушек-стюардесс напеть нам хотя бы одну такую песню. Те застеснялись, засмущались. Мы им дали диктофон: мол, вы сейчас у себя, за шторкой, напойте, а мы потом прослушаем и выучим. Они напели, записали, вернули диктофон. Мы тут же, в самолете, разложили эту песню на четыре голоса и уже через несколько часов исполнили её. Ваш Президент даже вышел к микрофону и пел её вместе с нами. Если уж глава государства так ценит живое исполнение, значит, у вас с этим вопросом всё хорошо. К чести Казахстана, здесь сохраняют свою особенную культуру, традиции, самобытность. Вы не позволяете культуре слишком быстро осовремениваться. Это плюс. Нравственные устои, которые сохранили в Казахстане, нас просто восхищают. Тут и девушки скромные, неразвязные, заботливые, хозяйственные. Так недолго и задуматься о том, чтобы жен из Казахстана привезти! (Общий смех).
– Святослав Бэлза назвал вас феноменом современной музыкальной сцены. Он считает, что для вас нет ничего невозможного: легко исполняете и изысканный джаз, и современный романс. Однако в шоу-бизнесе «штамповка» всевозможных групп поставлена на поток. Как удается в таких условиях сохранять свою индивидуальность на сцене?
– Спасибо за лестные слова. То, что за десять лет мы прошли свой путь – от церковного хора до того квартета, которым сейчас являемся – и все же остались верны классическому исполнению, согласитесь, говорит о многом. Индивидуальность – это в какой-то мере форма, подача. У нас это получилось, наверно, удачно. Ведь мы поем романсы, арии, а не хиты-припевки на один день, но при этом наши гастроли расписаны на год вперед. Этим всё сказано.
– Каждого артиста не минуют обязательства – к примеру, участвуете в общем телеконцерте в Кремле, значит, всем петь под фонограмму… Вы не изменяли себе?
– Нет, мы не изменяли своим главным принципам. Это чувство стиля, вкус, подчеркнем, не вкусовщина, интеллигентное поведение. И как основа – классическая вокальная школа. Даже на телесъемках мы поем вживую. Нам как выпускникам Академии хорового искусства имени Свешникова это было прописано, как говорится, на подкорке. Вживили ген живого вокала! (Смеются).
– Ох, если бы был такой ген, то каждый второй запел бы, как Карузо. И все-таки сейчас есть немало хороших голосов. Но как добиться такой чистоты звучания, как у вас?
– Это постоянная работа. Но отказываться от всего – мол, вот это не есть, это не пить, никогда не отдыхать – такого у нас не было. Не нужно отказываться от жизни. Ещё в детстве, когда пели в хоре, мы гоняли мяч во дворе с другими мальчишками. И пусть это был иногда и не двор вовсе, а концертный зал консерватории, где проходили репетиции… Свободная пятиминутка – и импровизированный мяч находился быстро. Коридор – ворота, и вперед! Мы, будучи солистами в хоре мальчиков, выросли на хороших традициях хорового исполнения. Оттуда и чистота звучания. То, что сегодня некоторые прикрывают своё «недотягивание» нот какими-то спецэффектами, чести им не прибавляет.
– А ваше академическое образование не наступает на горло, когда беретесь за современную эстраду?
– Нет, хорошая аранжировка, живой вокал как раз поднимают уровень любой песни. Раньше мы слышали в свой адрес упреки: зачем вам это надо, оставайтесь в классике. Сейчас нет. Мы даем и эстрадным композициям, и классическим ариям свое прочтение. Причем первые приближаем ко вторым. Во всяком случае, пытаемся.
– И в итоге вы стали, как сами говорите, оперно-эстрадным коллективом. Такой вот музыкальный суржик из разных жанров. Это способ выжить?
– Нас изначально учили исполнительскому мастерству. То есть любить живую музыку. В училищах и вузах учат сольфеджио, фортепиано и т.д. Но не учат любви к музыке. Это как в вере: можно читать молитвы, но так и не прийти к самому пониманию веры. У нас есть главная задача: когда мы беремся за какое-то произведение (тут неважен жанр – современная эстрада или оперная ария), то стараемся донести его до слушателя теми средствами, которые считаем более оптимальными. То есть исполнить качественно, разложив на несколько партий.
Назвавшись оперно-эстрадным коллективом, мы таким образом перевели для простого обывателя своё творчество. Во всём мире это называется «классикал кроссовер», т.е. классика, приближенная к эстраде. А вообще, такое исполнение появилось давно. Ещё при легендарном Сергее Лемешеве, который выходил на сцену и пел эстрадные песни. В классическом исполнении. И те же Муслим Магомаев, Иосиф Кобзон. Так называемая старая школа была школой исполнительского мастерства. То, что «Кватро» сейчас проповедует. Поэты, композиторы, исполнители – когда их творчество сочетается, получается, как нам кажется, достойный продукт.
– Говорят, вы и сами пробуете себя в роли композиторов?
– Да, бывает, что пишем. Но мы не ставим задачи популяризировать оригинальный материал. Это песни, написанные с известными поэтами. Например, с Добронравовым, Резником. Но пока этот материал мы не выносим на сцену. Это задел на будущее.
– Насколько вам легко переходить с одного жанра на другой?
– Опыт в этом деле у нас большой. Мы – исполнители и возрождаем именно исполнительское искусство. Мы не кичимся образованием – мол, мы суперзвезды, впереди планеты всей. Просто пробуем новое постоянно. Где-то это очень рискованно. Но нам приятно, что удается брать жанры, которые сейчас не так часто используются, тот же романс. Этот жанр предполагает камерное исполнение. Под гитару, тихонько, задушевно, буквально вполголоса. Но мы рискнули придать этой музыке симфоническое звучание и не прогадали – она заиграла новыми красками. Даже все упреки – мол, молодежь далека от романса – остались в стороне. Например, на сочинской Олимпиаде нас слушали и принимали не только люди старшего поколения, на бис просили спеть и молодые.
– Задам провокационный вопрос: «Муси-пуси» и «Боже, какой мужчина» согласитесь исполнить?
– Нет, хотя бы потому, что это женские песни. А потом, если мы и беремся за эстраду, то не только музыку выбираем качественную, но и тексты играют большую роль. Уважение должно быть не только к музыке, но и к словам. Переложить «Аве Марию» на «здравствуй, моя Мурка» – не-при-ли-чно! Были пробы – и клубная музыка, и рэп, но это работа «в стол».
А сегодня мы мечтаем, ни много ни мало, о «Грэмми». И уверены, что дойдем до этого, но не опускаясь ради популярности, а только поднимая флаг живого исполнительского искусства. Любовь зрителей нас в этом поддерживает.
