– Куда же ему теперь? Опять на остановку? – Зауре чуть ли не плакала в трубку...

...О Владимире Бондаренко «КН» писали осенью. Мужчина все прошлое лето прожил на остановке «8 микрорайон» на улице Воинов-Интернационалистов. Приличный с виду, не пил, окружающих не задевал. Сердобольные люди подкармливали его, снабжали одеждой. А осенью позвонили в газету, попросили помочь найти для него жилье – замерзнет же зимой...

Человека, который жил на остановке, мы нашли и сфотографировали. Опубликовали фото в газете, попросили откликнуться родных-знакомых. На другой день в редакцию позвонила женщина, с которой несколько лет назад этот мужчина жил в гражданском браке. Зауре сказала, что семейная жизнь с Владимиром Бондаренко выдалась недолгой. Около двух лет назад вполне благополучный мужчина стал обнаруживать признаки неадекватного поведения, а потом ушел из дома, пропал...

Через две недели Владимира Бондаренко выпишут из психиатрической больницы. Но куда пойдет больной человек без жилья? Снова на остановку?

...Владимир узнал Зауре. И благодаря ей согласился сесть в машину и отправиться в Центр адаптации. В Центре Бондаренко уже ждали – городской отдел занятости и социальных программ посодействовал. Но буквально через час мне на сотовый позвонила плачущая Зауре и сказала, что Бондаренко увезли в областную психиатрическую больницу в Затобольск. Оказывается, мужчина впал в буйство. Приступ был так силен, что пришлось вызывать санитаров.

В психиатрической больнице Бондаренко находится до сих пор. Однако на днях Зауре позвонила в редакцию – через две недели бывшего мужа собираются выписывать. И теперь она переживает за его судьбу. Куда он пойдет? Снова на остановку? Взять к себе Владимира Зауре не может. Она снимает комнату в квартире. Как привести в чужое жилье человека? Тем более с диагнозом «шизофрения»...

Логично предположить, что прямая дорога для Владимира в психоневрологический интернат. Но не все так просто. Чтобы определить больного в интернат, ему нужно пройти медико-социальную экспертизу, которая присвоит ему инвалидность. Но МСЭК невозможно пройти без удостоверения личности и прописки. Документов у Бондаренко нет. Заместитель начальника городского отдела занятости и социальных программ Бакитжан Шаяхметов говорит, что процедура может растянуться от месяца до года. И тут многое зависит от Зауре. Ей придется оформить опеку над Бондаренко, но прежде через суд его нужно признать недееспособным. А потом еще ждать, когда освободится место в психоневрологическом интернате...

Где все это время должен находиться Бондаренко? Бакитжан Акылбекович разводит руками – это проблема, с которой в отделе занятости и социальных программ сталкивались уже не раз. Куда девать людей, у которых диагностировано психиатрическое заболевание? Однозначно, не в Центр адаптации. По словам заместителя, там нет отдельных изолированных помещений. Жильцы делят комнаты друг с другом.

Для главного врача областной психиатрической больницы Рашиды Сандыбаевой вопрос – куда девать «ничьих» душевнобольных? – весьма болезненный. Впору хвататься за голову или обращаться в вышестоящие инстанции. Она обращалась. И не единожды. Писала в Управление здравоохранения, доказывала, что области просто необходим еще один психоневрологический интернат. Ведь в больнице есть категория постоянных пациентов. Это, по сути, балласт. Они здесь находятся потому, что их некуда выписать. Родственников у них нет, заниматься ими некому. Рашиде Кужахметовне уже не раз ставили в укор, что бюджетные деньги попусту тратятся на таких пациентов. Но отпустить на улицу нестабильных больных с тяжелыми хроническими диагнозами – это бесчеловечно и по отношению к ним, и по отношению к обществу.

– Как я могу их отпустить? – говорит главный врач. – Часть погибнет сразу, часть будет способствовать росту криминала...

...Такие балластные души есть не только в больницах. Здесь и дома для престарелых – ведь если у дедушки или бабушки стало плохо с головой, а в интернате для психохроников большая очередь, куда их? Приходится оставлять. Или подопечные детского психоневрологического интерната – у них возраст уже подошел для перевода во взрослый, а мест нет. Приходится ждать. А сколько раз журналистам «КН» звонили жильцы многоквартирных домов и жаловались на сумасшедших соседей, представляющих реальную угрозу. Но некому было определить их в психоневрологический интернат. Вернее, начать процесс определения...

– Это действительно очень долго, – говорит заместитель начальника Управления координации занятости и социальных программ Бауржан Мухамедяров. – Как юрист могу сказать, что порой только на признание человека недееспособным в суде уходит около двух месяцев. Ведь судьи сегодня завалены работой.

– Так, может, нужно упростить механизм определения людей в подобные учреждения? Или сделать для тех, кто не имеет документов, исключение?

– Это невозможно. Каждый человек должен иметь документ, ему положены определенные пособия от государства...

– Но кто должен заниматься судьбой душевнобольных, у которых нет родственников? Может, нужна дополнительная служба?

– У нас уже есть служба опеки...

Бауржан Болатович признает, что ситуация с «ничейными» пациентами в психиатрической больнице сложилась из-за того, что не было взаимодействия между службами. И говорит, что все решаемо – даже если у пациента нет родственников, сотрудники сферы здравоохранения могут написать запрос социальным службам, «включить» механизм оформления такого неучтенного больного. Как скоро это произойдет? Сложно ответить. Но даже если «зависших» больных задокументируют должным образом, проблема не испарится. В области сегодня ждут очереди на поступление в психоневрологический интернат 174 человека. Уже с оформленными документами. Очередь движется медленно – ведь место в таких учреждениях освобождается, если только кто-то уходит из жизни. Получается, что еще один интернат действительно нужен. И господин Мухамедяров подчеркнул, что его ведомство уже неоднократно обращалось по этому поводу в облакимат и здание под интернат подыскивается. Уже как два года…

В прошлом году в газете «Мегаполис» было опубликовано интервью с директором Республиканского научно-практического центра психиатрии, психотерапии и наркологии Сагатом Алтынбековым. Он говорил о новой программе, по которой, возможно, будет работать оте­чественная психиатрия. Казахстан в этой сфере держит курс на Европу, в которой нет домов-интернатов для психохроников. Но есть определенные условия, которые создаются для родственников психических больных, чтобы их можно было держать дома.

Депутат Мажилиса Парламента РК Ольга Киколенко подтверждает: первые шаги в этом направлении уже делаются. Правда, международная конвенция пока еще не ратифицирована. Но тенденция есть. Посему расширение сети интернатов для психохроников не приветствуется. Цель вероятных реформ в сфере психических заболеваний – не запирать людей в больницах, а обеспечить им условия, в которых лечение будет проходить дома. Но для этого нужна солидная материальная база – большой штат медицинских работников и психологов, консультационные центры, отдельные комнаты для психически неадекватных членов семьи…

– Все это решится не завтра, – заключает Ольга Андреевна.

И подчеркивает, что сегодня ответственность за судьбы одиноких больных людей лежит, прежде всего, на плечах государственных чиновников. И если местная исполнительная власть видит, что надобность в подобном учреждении назрела, она должна проявлять инициативу, действовать.

Но кто конкретно должен действовать? Управление здравоохранения Костанайской области в ответе на мой запрос подтвердило, что проблема с долговременными пациентами областной психиатрической больницы действительно есть. Но заниматься такими людьми должны органы социальной защиты. В органах социальной защиты кивают на медиков...

А чиновники, с которыми я разговаривала, по большей части винят в проблеме таких больных их родственников. Мол, люди пошли не те, бросают своих отцов и матерей. Это верно, но отчасти. Ведь, по словам тех же чиновников, государство делает все возможное, однако проблема не исчезает. Тогда получается, что местные исполнительные органы все же недорабатывают? Конечно, потерянные души не ходят жаловаться, не требуют отчетов о проделанной работе. А значит, проблемы как бы нет. Но до той поры, пока, не дай Бог, какой-нибудь из этих «потеряшек» не возьмет в руки нож и не побежит по улице. Были такие прецеденты в Казахстане...

...Неизвестно, что об этой ситуации думает Владимир Бондаренко. Он вообще живет в своем мире, в котором слышит различимые одному только ему голоса. Но для него хотя бы появилась надежда: Зауре как раз сегодня должна прийти в больницу и заняться оформлением удостоверения Владимира. Выяснилось, что прописка у него есть – в Карасуском районе. Стало быть, есть шанс, что хотя бы этот человек сможет перейти из потерянных душ в учтенные…