«Я нашел тебя, мама…»

Марату не было и года, когда из его жизни исчезла мама.

– Просто однажды ушла, – рассказывает мужчина. – Папа пил, бил. Я не помню, знаю по рассказам. Мама и ушла. А меня оставила…

А когда они, мать и сын, встретились спустя 46 лет, женщина объяснила: если бы взяла тогда младенца с собой, могли просто оба замёрзнуть. Но это Марат узнал в 47 лет.

Сначала его нянчила 12-летняя сестра мамы. Потом жил по родственникам. А потом отец умер. От рака легких. И Марат оказался в детском доме.

– Там было вовсе неплохо, но мы то и дело сбегали.

– Домой тянуло?

– Да дома-то и не было, но не поэтому бегали. Просто, когда подросли, захотелось романтики. Мир посмотреть, что называется. Начитались того же «Чука и Гека». Кстати, в советских детдомах дети много читали, за это я благодарен той системе. Ну, вот, решили мы, начитавшись, бежать. Тёзка мой Марат Хамитов и мальчишка по фамилии Тришин, имени уже не помню. Втроем мы и промышляли. Интересно, как их жизнь сложилась…

– Убегали, а что потом?

– Курили, воровали, попрошайничали, а главное – путешествовали. Рекорд – до Караганды. Это было в восьмом классе. Залезли в Кустанае в первый попавшийся товарняк и вперед. Вылезли в Караганде, потому что надоело ехать. Там-то нас и поймали.

– Что воровали? Еду?

– Однажды поймались на двух ящиках мороженого. Универмаг. Женщина торгует мороженым на крыльце внутри, а за стеклом, на улице, чтобы не растаяло, стоят ящики с мороженым. Целых два! Мы схватили и бегом. Она увидела, орёт, за нами народ бежит. Потом уже и милиция. Я тогда открыл ящик, и на ходу мороженое есть начал.

– Так сильно хотелось?

– Ну да. Догонят же, отберут.

– Наказание последовало?

– Мыли все три этажа интерната целый месяц. Но вскоре я снова сбежал. Уже домой. Точнее, сюда. В поселок, где осталась родня.

Но родня, по словам Марата, не сильно радовалась его возвращению. Подросток был чистой воды хулиганом.

– Помню, то и дело «поджиги» делал.

– Это что такое?

– Фильм «Брат 2» смотрели? Помните, главный герой в лицо афроамериканцу стрельнул такой штукой самодельной из спичек и гвоздиков? Вот я умел такое мастерить, но никто не пострадал. На испуг действовал больше. Потому родню прекрасно понимаю – кому я, такой проблемный, был нужен.

Но 13-летнему сироте однажды повезло. Жил он в поселке на крышах, на базах, в сараях. Вот и в очередной раз заночевал на одном из сеновалов. Стоял холодный ноябрь. Было уже около 12 ночи. Хозяин дома возвращался домой и заметил парнишку.

– Он вытащил меня из норы в сене, повел домой. Поднял жену. Та накормила, напоила. Это была моя мама. Та, что вырастила.

Сеилхан и Шайзада Нургалиевы с той ночи стали родителями Марата. Хотя растили 10 детей. Как сложно им это далось, знают только они, но Марат говорит: «Никто из десяти детей мне ни разу не намекнул, что я – лишний рот. Они мне стали самыми родными братьями и сестрами. И человеком я стал, благодаря маме и папе».

Марат в 14 лет уже работал на стройке, потом механизатором, выучился на водителя. Как сам говорит: «жил как в Чечне: днем – мирный, а ночью опять за своё. Досталось родителям…»

Свою биологическую маму Марат хотел найти всегда. В шестом классе даже написал письмо об этом в «Комсомольскую правду». Но в ответ ничего. А с появлением Интернета, заинтересовался, понятное дело, социальными сетями.

– Сначала думал: встречу – обматерю. Потом с возрастом начали мучить мысли, а вдруг ей плохо. А меня нет рядом. Нашел через соцсеть дядю в Омске. По фамилии нашел. Дядя Сережа пишет: «Да, Марат, я – твой дядя». У меня маму зовут Елена Михайловна, она – наполовину немка и татарка, папа – казах. Так что, во мне три крови. Потом написала тетя Катя. Потом начались звонки. По часу-два с родней разговаривал, они меня помнят все. Маленьким. Слова сами лились.

А потом позвонила девушка: «Меня зовут Лена. Получается, я – ваша сестра». Голос настороженный. Я понял: зондирует почву, не враждебный ли у меня настрой. Она спросила, хочу ли я поговорить с мамой. И передала ей трубку…

Во время этого разговора в московской квартире дочь стояла возле матери, держа в руках шприц с лекарством. Галина Михайловна – гипертоник, сердце могло просто не выдержать.

– Я услышал голос мамы, а потом были слёзы и просьбы простить. Маме сейчас 67 лет, живет у дочери в Москве. Ей выпала нелегкая жизнь. Она снова вышла замуж. На юге Казахстана работала в бокситовых рудниках, потом под Актюбинском на комбайне, потом они переехали в Белоруссию, и вот в итоге Россия. Жили бедно. Со вторым мужем у нее шестеро детей. Так у меня появились еще три сестры и столько же братьев. Я, выходит, первый. Ну, или седьмой.

Они встретились. Российские родственники пригласили Марата на Новый год к себе.

– Тетя Катя, она живет под Омском, организовала эту встречу. Она вообще, как мать Тереза, всем помогает. Это сестра мамы. Я сел в автобус, поехал. Сидим у тети Кати, и вот звонок. Приехали. Так я в первый раз увидел свою маму. Она вышла из машины, а я смотрю… Не знаю, как сказать… Вот чувствую, что полные глаза слёз. Но они не выкатываются. Кончились. Нет больше. На нее смотрю, она на меня, а губы у нее стали такого цвета. Темно-темно синие. И вижу, ноги подкашиваются у нее. Я подбежал, на руки ее подхватил. Она заплакала, прижалась ко мне. Так, потихоньку-потихоньку домой ее завел. И вот помню такую картинку: я встаю на колено и помогаю ей сапоги снять. Все стоят и молчат. Тишина такая, словно, кроме нас с ней, нет никого в мире.

В этот момент слезы навернулись у всех участников этого интервью.

– Потом, когда легли спать (а я спал на полу), мама всю ночь сидела и смотрела на меня. Смотрит и говорит: «За всю жизнь насмотреться бы, как спит сынок».

– Вам легче стало после этой встречи?

– Намного легче. А мама сказала: «Вот тебя увидела, теперь и умирать можно». Её тоже всю жизнь наше расставание мучило. Новому мужу она рассказала про меня, но он не поддержал стремление найти меня. Тогда, ради новой жизни, она решила закрыть дверь в старую. Шестерых детей поднимать надо было.

– А её дети, как они вас встретили?

– Дочери знали про меня, а сыновьям мама не говорила. Я, признаться, переживал. Даже свидетельство о браке родителей прихватил. Но когда брат позвонил, и я в трубке услышал: «Салам алейкум, брат!» – сразу отлегло. Приняли.

Марат долго не соглашался на интервью. Говорит, не герой он, чтобы о нем писать. Даже высшего образования нет. Всю жизнь проработал механизатором. А вот в Каскате его считают героем. Это ведь он минувшей зимой из бурана на своем «Беларусе» машины с людьми спасал. Между прочим, рискуя собственной жизнью. И люди чувствуют в нем силу характера.

– Это не моя заслуга, а жены. Ей низкий поклон, что терпела меня и до сих пор рядом. Я ведь пил. Страшно пил. А потом остановился. Как раз в тот год в Астане вахтой работал. Так вот, пока я вахту дорабатывал, жена мне сына родила. Вернулся я домой, напился на радостях. И вот сижу пьяный, смотрю на сына, и тут картинка из детства выскочила: я – маленький, а отец пьяный буянит. И, выходит, я веду себя так же, как он. А мой сын… И он так будет? Нет, не хочу! Это был последний раз, когда я выпивал.16 декабря 2004 года. В этом году 10 лет будет. Сын Ислам уже в 4 классе учится.

У Марата есть еще две дочери – Сабира и Гульшат. И очаровательный внучок Жансултан, которому скоро 2 года.

– Вот вы себя ругаете, что высшего образования не получили. Зато дочь в вузе учится. Всё не напрасно, учитывая, каким тяжелым был старт вашей жизни?

– Да, дети у нас с Гульжан хорошие. Дочка на практике была, она учителем биологии станет. Я смеюсь и спрашиваю, как тебя ученики-то называют. А она выдает: «Гульшат Маратовна». Я опешил. И так мне внутри хорошо стало. Наверное, ради этого стоит жить.

P.S. Марат Жаркин не так давно отметил 25-летие совместной жизни с Гульжан. Воспитавшая его мама Шайзада Нургалиева живет сейчас в Костанае, папы уже нет. Со всеми Нургалиевыми – братьями и сестрами – Марат в самых теплых отношениях. А летом к нему в Каскат приедут в гости три новых брата – российских. За Жаркина радуется весь поселок, о его мечте найти родную мать здесь знал каждый. И хоть со второй попытки, но они обрели друг друга. Односельчане смеются: две мамы – лучше, чем ни одной.