«Украли лавочку…»
Так получилось, что за несколько дней до смерти Натальи Генриховны в редакцию позвонила София Павловна. Пожилые люди довольно часто обращаются к журналистам – обсудить, пожаловаться, рассказать о собственной жизни. София Павловна беспокоилась не о себе – а о подруге 86 лет от роду, которая живёт в районе КСК: женщина не может погулять в своём дворе, потому что там украли лавочку. Старушка ещё способна спуститься с третьего этажа, но отдохнуть ей уже негде. Поэтому на мир она смотрит только из окна. Не успела я ухватиться за эту историю, как София Павловна сказала, что она расскажет мне ещё кое-что, об одной женщине, но при личной встрече. На тот момент о Наталье Генриховне мне не было ничего известно. Но уже через день я узнала о её жизни, пожалуй, всё самое важное.
«Сообщите
в полицию»
Во время нашего следующего разговора голос у Софии Павловны дрожал. Она назвала номер телефона и имя-отчество женщины, которая лучше, чем она сама, знает о том, что случилось с Натальей Генриховной.
– Я собиралась вам рассказать, но не успела. Вы позвоните Вере Ивановне, она вам всё расскажет, а потом, может быть, вы сообщите в полицию.
Рассказ же Веры Ивановны, если вкратце, таков:
– Накануне Наташа мне сказала: вот, машина подъехала, Вера Ивановна, я их боюсь…
Но тот разговор прервался, а на следующий день квартирант сначала сказал, что Наталья Генриховна вышла во двор погулять, а на следующий звонок ответил, что женщина умерла.
Краткая история одиночества
Все, кто знал покойную, подчёркивают её красивую внешность. Это в 86 лет. В том числе нотариус, которая оформляла завещание Натальи Генриховны на квартирантов, сказала, что давно не видела таких бабушек: благородная внешность, грамотная, уверенная в себе…
– Но как я ни уговаривала её обдумать свой шаг, она была непоколебима…
Завещание нотариус оформила ей бесплатно как участнице трудовой армии. Единственное, от чего удалось отговорить Наталью Генриховну, так это от дарственной.
Из-за этого будущая наследница пришла к нотариусу на второй день – с упрёками:
– Какое вы имели право отговаривать Наталью Генриховну от дарственной?
Нотариус ответила, что это её долг.
– Я даже говорила, что документы не в порядке, лишь бы отсрочить это завещание. Но, по сути, у меня не было мотивов для отказа, ведь это моя работа…
Нотариуса заинтересовало, откуда взялись наследники. Ей была выдана версия, что когда-то родители Натальи Генриховны и родители кого-то из этой семейной пары очень между собой дружили. В это, кстати, никто из подруг не верит, так как разница в возрасте завещательницы и наследников очень велика, откуда тем было знать, с кем дружили родители Натальи Генриховны – они, скорее всего, были депортированы в Казахстан. Ни этнических, ни религиозных, ни географических предпосылок к сближению Натальи Генриховны с её квартирантами не просматривается.
Вера Ивановна рассказала, что в молодости у подруги был выкидыш, после этого она не смогла родить. С мужем разошлась. Помогала сестре растить сына – он сейчас живёт в Германии. В своё время на него и было оформлено завещание, ныне утратившее силу.
Домик
в немецком стиле
После звонка в полицию решила сама съездить по адресу. Увидела небольшой аккуратный домик, вполне в немецком стиле. В гостиной стоял гроб с телом, вокруг сидели четыре женщины, одна из них – новая хозяйка.
– А вы откуда узнали? – спросила она.
– А вы кто? И от чего умерла Наталья Генриховна?
– От сердечной недостаточности, а я – сноха...
Вера Ивановна же от соседей слышала, что женщина представлялась им племянницей Натальи Генриховны. В то же время участковому бабушка сама сказала, что квартирант – её сынок.
А мне соседи рассказали, что квартирант занимался благоустройством двора, вроде хозяин неплохой. По словам Веры Ивановны, деньги на ремонт он брал у Натальи Генриховны, и до завещания квартиранты просили мягко, после оформления документов – требовательно.
– Наташа говорила: их как подменили. Переселили бабушку в маленькую комнату, стали пользоваться её вещами, кормили гораздо хуже, чем раньше, да и вообще заявили, что она здесь больше не хозяйка.
«Сквозь призму нового завещания…»
В Центре по оказанию социальных услуг Наталью Генриховну хорошо помнят. 1 августа по её собственноручно написанному заявлению они сняли женщину с обслуживания (в августе же было написано и завещание). Соцработники, когда узнали о её смерти, были очень взволнованны.
– Можно понять тех, кто сомневается в естественной кончине Натальи Генриховны, – сказали мне. – Особенно если смотреть на это событие сквозь призму нового завещания…
Женщина отнюдь не была щедра, она ничего не раздавала просто так. А вот принять подарок любила. Например, была недовольна, когда заканчивалась её квота на благотворительные обеды от общества «Возрождение». Ей также казалось, что племянник привозит мало подарков из Германии. И вдруг такая щедрость – завещать всё имущество, включая денежные накопления, чужим людям.
С племянником мы разговаривали по телефону. Этим летом ему не удалось приехать к тёте. Он тоже не молод и не очень здоров. Но раньше ездил ежегодно, а нынче только звонил.
– Она мне ни разу не сказала, что к ней кто-то подселился. Трубку всегда брала она сама. И лишь после того как Вера Ивановна сообщила о смерти тёти, я позвонил на её домашний телефон и услышал чужой мужской голос.
Наталья Генриховна до поры до времени скрывала новых «родственников» и от подруги. По предположению Веры Ивановны, квартиранты и уговорили её держать всё в секрете…
Тайны стариков
В ветеранской поликлинике мне объяснили, как выдаётся справка о смерти пожилого человека. Если участковый даёт справку, что он не усмотрел признаков насильственной смерти, то медучреждение выписывает свою справку о смерти. В городе слишком мало патологоанатомов, чтобы делать вскрытие каждому старику.
Наталью Генриховну возили на вскрытие полицейские в связи с обращением редакции. Смерть ненасильственная, сказали мне. Но врач из ветеранской поликлиники говорит, что этот результат ещё можно подвергнуть сомнению. Примерно так же сказала и нотариус: завещание ещё можно отменить через суд. Очень важная деталь: по словам нотариуса, Наталья Генриховна хотела сама отменить завещание. Бабушки-подруги обещали приехать к ней – им не хватило одного дня, чтобы выполнить эту процедуру. Теперь всё зависит от племянника, от того, когда он приедет, захочет ли обращаться в суд и по факту смерти, и по факту завещания.
От частного
к общему
Откуда берутся неожиданные наследники? Как снег на голову приходят, чаще всего к одиноким бабушкам, необыкновенно добрые люди. Пара, о которой идёт речь, даже не костанайцы. Однако ж нашли бабушку, которая через несколько месяцев оставила им хорошее наследство.
Второй вопрос: как обезопасить стариков от проворных людей? Может быть, в случае с Натальей Генриховной имеют место сплошные совпадения, но есть и другие бабушки, потенциальные завещательницы. Почему одинокие старики не идут в дома для престарелых? Потому что у них плохая репутация? Потому что никто не пропагандирует вполне цивилизованный способ скрасить одинокую старость в обществе ровесников и медицинских работников? Или наши дома для престарелых пока не отвечают цивилизованным стандартам?
Есть и другой аспект: коль находятся опекуны у стариков, то за ними должен быть контроль. Например, Наталья Генриховна отказалась от услуг соцработников, так как, скорее всего, квартиранты убедили её, что они будут лучше заботиться, чем соцслужба. Это не пустое предположение: летом квартирантка перестала впускать соцработника в дом. Обращение Центра по оказанию социальных услуг к участковому ничего не дало – тот увидел семейную идиллию. И больше не заглядывал. А далее последовал отказ от услуг, потом было подписано завещание, потом подруга услышала слова «я их боюсь»...
– Может быть, надо на законодательном уровне обязать всех опекунов заключать договоры со стариками, которых они готовы обихаживать за будущее наследство, даже если подопечный окажется долгожителем? – спросила я у нотариуса.
– В моей практике был лишь один такой случай. С договором можно было бы обратиться в суд, отстоять свои права, наказать обидчиков. Но если люди даже из дому редко выходят, на это нет сил, как они могут за себя постоять?
Кто же должен контролировать подобные ситуации? Этот вопрос уже ставит общество, но только государство может его решить.
P.S. Автор не называет фамилии персонажей и собеседников, чтобы никто не выглядел в роли обвинителей и обвиняемых – эта сложная история полна предположений, хоть и резонных, но пока ничем не подтвержденных. И возможно, в ней ещё будут разбираться.
