Нынешнее 260-летие села Пресногорьковка, случившееся 27 июля, минуло тихо и буднично. Не считая проходившей на окраине деревни районной спартакиады, с присущей такому событию дежурной предсказуемостью, ничто не поколебало томной полуденной дремы старинных домишек.
Кривоватые тенистые улочки были настолько пусты, что явившийся в их теплом пространстве царственно разодетый шмель воспринимался как местный абориген, летевший к кому-то из знакомых на терпкий запах свежесваренного вишневого варенья. Наверное, если бы вместо него на этих улочках появился тургеневский Базаров, я бы тоже не удивился – уж больно исторически схожа моя Пресногорьковка с литературными и не только персонажами давнишней поры. Место это, как сказали бы люди верующие, намоленное.
При Пресногорьковке Виниченко как верный внучек при престарелой бабушке: создатель и хранитель ее уникального музея.
Вот я стою у избы, из окошка которой на миг выглянул мальчишка. В это приземистое бревенчатое строение в 1902 году вселился Александр Петрович Шехтер, сосланный в Пресногорьковку под надзор полиции. Одессит, активный участник южного крыла «Народной воли» Александр Петрович вскорости направил революционную энергию сугубо в просветительское русло, обучая местных ребятишек грамоте. Женился на Анне Павловне Кубриной, сестре Николая Павловича Кубрина, будущего колчаковского генерала. Потомственные дворяне жили рядышком – их дом, в отличие от дома Шехтера, нынче необитаем, зарос травой. Шехтеру Пресногорьковка обязана большой деревянной школой, деньги на которую он ездил просить к князю Трубецкому. Князь внял высокообразованному сельскому учителю, изъяснявшемуся на хорошем французском языке, и школу построили.
Я попал в нее четвероклассником. Высокие потолки, черная голландка, источавшая в класс осязаемый запах древесного тепла... Тогда мне было неведомо, что некогда учились в ней будущие классики казахской литературы Габит Мусрепов и Сабит Муканов. Впрочем, в мою юную пору о них так еще не говорили...
С Магаджаром Бухметовым, пятнадцатый год возглавляющим Пресногорьковский сельский округ, наши классы в той школе были параллельными. Присев на скамеечку у акимата с синими наличниками, вспоминаем. Школа сгорела в ночь на новый – с 1959-го на 60-й – год. Здание акимата эта участь миновала. Бывший дом атамана Петра Ромашова, отстроенный еще в 1871 году, исправно служит и по сию пору, пережив различных постояльцев: колчаковцев, НКВД, расстрелы в своем темном подвале. Был здесь и военкомат – отсюда ушли и не вернулись с фронтов Великой Отечественной 150 пресногорьковчан.
Это лишь крохотный эпизод из многослойного исторического наследия Пресногорьковки, которое бесценно не тем, что оно зафиксировано в неких сухих строчках специального исследования, а представляет собой живой артефакт под открытым небом. Жаль, что над сохранением его бьется один только Виниченко.
Сергей Николаевич Виниченко, местный учитель, выглядит заметно моложе своих 52 лет – наверное, от неугасимого желания успеть открыть новые страницы древней станицы. Два высших образования. При Пресногорьковке он как верный внучек при престарелой бабушке: создатель и хранитель ее уникального музея, настырный поисковик утраченного и большой умница, на уроках которого дети естественным образом переносятся в глубь старины далекой и чарующей. Грамотами, медалями и деньгами Сергей Николаевич, как это у нас водится, не обременен. За десятилетия учительства однажды заимел бэушный трактор, на котором трелевал лесные делянки, но который потом пришлось из-за безденежья продать.
– Сергей Николаевич, – спрашиваю без обиняков. – Представим, вы получили премию областного Клуба меценатов – 6 тысяч долларов. На что потратили бы?
Виниченко смущен. Никто и никогда его на эту премию не позиционировал. Гонорары за 70 опубликованных статей в различных изданиях богаче его не сделали. Начиная с 1986 года активно общался с 14 архивами бывшего СССР – Москва, Священный Синод (С-Петербург) Омск, Тобольск и даже писал запросы в архивы ФСБ нынешней России. Откуда такая цепкость, спрашиваю.
– В 16 лет, движимый духом искательства, отрыл могилу с останками человека. В черепе, как в пустой банке, болталась пуля. По крупицам установил, что это был прах расстрелянного священника Василия Преображенского. В 1989 году я нашел в Москве его сына Сергея. У него получил интересные воспоминания и фотографии.
– Григорий Потанин, друг и соратник Чокана Валиханова, писал, – увлеченно продолжает Виниченко, – что у нас сложился определенный тип сибирского казака, впитавшего в себя генотип многих местных народов. Казаки знали казахский язык, женились на казашках, и это сближало культуру и экономику. Для кавалерии, например, русское войско закупало до 300 тысяч лошадей у местного населения.
Пятнадцатый год Пресногорьковский сельский округ возглавляет Магаджар Бухметов.
Все пять книг об истории и людях Пресногорьковки Виниченко издал на свои учительские зарплаты. Нет, вру – на одну дал деньги Владимир Иванович Холодков из далекого Ханты-Мансийска. Правда, тираж всех книг не превышает 500 экземпляров. Правда и в том, что книга, например, «Живая старина» разошлась в 18 городов СНГ и 6 стран мира: Австралия, Германия, Франция... Ушла к потомкам пресногорьковчан, для которых словосочетание «родина предков» не пустой звук.
В толстенном 14-м томе роскошно изданной в Италии энциклопедии «Вся Сибирь» читаю пронзительную по эмоциональному настрою и педантично выверенную по архивным источникам статью Виниченко «Крестный путь игуменьи Евпраксии». В миру Анна Васильевна Казина, жена Пресногорьковского есаула, после смерти мужа выстроила монастырь, в котором обучались грамоте и ремеслам сироты. В 1921 году была расстреляна большевиками. Монастырь переименовали в детдом им. Ленина, в котором содержались дети «врагов народа» по обвинениям 1937 года...
Здесь же, в энциклопедии, рассказы Ивана Шухова (автор исторического романа «Горькая линия», в котором упоминается и Пресногорьковка) и фотография, где он в компании Сабита Муканова и Михаила Шолохова. Подпись: «Делегаты 3-го съезда писателей КазССР. Алма-Ата, 1954 год». Наша история? Безусловно. А вот в недавно вышедшей энциклопедии Костанайской области о Пресногорьковке ни слова.
И последнее. В книге отзывов музея я нашел короткую запись, отражающую, наверное, самое сокровенное и искреннее состояние человека: «Я люблю свою Родину! Спасибо Сергею Николаевичу. Одноклассник Панин».
Мое сердце бьется в унисон этому признанию...
Анатолий Ермолович
Фото автора
