«...замирая над стежком,
слушать тайны Левитана
чуть надломанным ушком...»
(Лена Элтанг о швейной машине «Зингер»)

В ночь с 5 на 6 октября 1948 года Ашхабад в результате одного из сильнейших в истории землетрясений превратился в братскую могилу – строений, вещей, людей. Бетти Рубинштейн, сестра будущего почётного железнодорожника СССР, а тогда московского студента Бертрана Рубинштейна, умерла в те же минуты, что и мать будущего отца туркмен ныне покойного Сапармурата Ниязова, а также двое его братьев – Мухамметмурат и Ниязмурат.

По современной статистике, стихия унесла жизни почти 156 тысяч человек, жителей Ашхабада и окрестностей туркменской столицы. Сколько под руинами осталось швейных машинок фирмы «Зингер» никто, конечно, не считал. Но вот эта пережила ашхабадское землетрясение и осталась жизнеспособной. «Зингер-полукровка» – так назвала ее поэтесса из Вильнюса Лена Элтанг. Полукровка – потому что американская компания открывала свои франшизы в разных странах, в том числе в России. Подольские аналоги в своё время подняли уровень жизни в Российской Империи. Женщины обшивали свои семьи с головы до ног. «Зингер» умела строчить, умела вышивать – это было не просто техническое чудо, а чудо качества.

Слишком многое связано с машинкой «Зингер» у семьи Рубинштейн.

Бертран Иосифович поставил на стол в своей гостиной швейную машину, обтёр полотенцем:

– Чехол не уцелел – его раздавило под натиском рухнувших стен и потолка. А машинка способна и сегодня выполнять свои функции...

– Как её нашли после землетрясения?

– Я приехал из Москвы, когда мне сообщили о землетрясении. Машинка лежала на груде вещей, вынесенных из-под завалов. Потом этот оставшийся скарб люди разбирали, находили уцелевшие вещи и пользовались ими дальше. Так поступили и мои родители. Отец остался жив, потому что был в командировке, а маму спас от обломков плательный шкаф.

Разбирали завалы в Ашхабаде и окрестностях 4 дивизии военнослужащих. Машинка «Зингер» не осталась незамеченной.

– Родители привезли ее в Акмолинск, когда я стал там работать, – рассказал Бертран Иосифович. – Теперь она в Костанае, после смерти моей жены на ней никто больше не шьёт.

И все же машинка живет и будет жить дальше. А когда через 45 лет после землетрясения Бертран Рубинштейн приехал в Ашхабад, он даже не смог найти могилу сестры. Её похоронили в общей могиле, как многих, а потом кладбище забросили, никто за ним не ухаживал...