Многие бездомные набирали чай в пластиковые бутылки и заталкивали в свои клетчатые сумки (эти клетчатые сумки – где их только не увидишь сейчас). Принято считать, что у бездомных не осталось ничего человеческого, что они страдают алкоголизмом, от них плохо пахнет, и они сами виноваты в своих бедах. Потому их не принято жалеть. Но в этой группе мы обратили внимание на женщин – у всех была тушь на ресницах. Когда и где они успели нанести ее? Пусть эта тушь была с комками, а у одной женщины растеклась по щекам – вероятно, она совсем недавно плакала. Но разве эта тушь не говорит в защиту брошенной женщины больше, чем ее удостоверение или какая-то справка? Они хотят быть красивыми, потому что верят... Верят, как и любые другие женщины с работой, положением, автомобилем, квартирой, но без...

– Здравствуйте, как вас зовут?

– Евгения...

– Вы в Костанае родились?

– Затобольск.

– В Костанае легче прожить?

– Не знаю, я не на улице...

Евгения опустила голову и отошла в сторону.

***

Невдалеке стоял юноша:

– А как зовут вас?

– Алексей.

– Вы костанаец?

– Да.

– Учились в школе?

– Да.

– В какой?

– В 14-й.

– Родители есть у вас?

– Нет. Мать похоронил. Полтора года назад.

– А отец?

– Отца нет. Братья есть, работают в Рудном. Меня ждут. Должны были вчера приехать, но пока не приехали. Наверное, что-то задержало...

– Давно вы на улице?

– Первый год только... Раньше я работал.

– Где?

– На полях.

– Механизатором?

– (Алексей замялся). Нет, мешки таскал, всякое такое...

– Сейчас, зимой, наверное, трудно найти работу?

– На Складской можно грузчиком устроиться.

– И сколько там зарплата?

– Полторы-две тысячи в день... – Алексей снова замялся... – Просто у меня сейчас после аварии рука больная. Я месяц в больнице пролежал.

– Что случилось?

– Машина сбила.

– А остановилась?

– Ну да. Только разрабатываю руку. (Алексей, кажется, услышал: «А восстановилась?»). Рукав его куртки, действительно, двигался неестественно.

– Посещаете больницу, показываете руку?

– Нет. Меня выписали из больницы – уже давно... Ну что, пойдем? (Алексей обратился к старику и пожилой женщине). Ладно, всего хорошего.

– И вам всего хорошего, Алексей...

***

Скоро разошлись почти все бездомные. На тропинке заскрипел снег – было очень холодно. У старика, который ушел с Алексеем, сапог-дутыш был завязан веревкой. Вероятно, у него отваливалась подошва.

– Вот нам бы побольше обуви. Прежде всего, просят именно теплую обувь... – сообщила Мукарам.

– Да. Это точно. Но только не на каблуках. Вся обувь на каблуках, которую нам приносят, остается. Никто не берет, – добавил Юрий Михалочкин.

«Только не продавайте вещи», – просили бездомных Мукарам и Юрий.

Женщина и мужчина приходят в парк Победы каждые выходные дни, в 11 часов, чтобы покормить бездомных и раздать теплую одежду. И Мукарам, и Юрий состоят в церкви «Благодать».

– Я не знал, что ваша церковь способна на такие поступки...

– Посмотрите себе за спину.

Я оглянулся и увидел стены Дворца профсоюзов.

– Церковь Жатвы кормит бездомных каждый будний день – с понедельника по пятницу. А мы – по выходным.

– 500 человек по всей области каждый будний день, – добавил Валерий Ванчугов, глава движения «88 добряков». Именно он пригласил нас в парк. Именно ему мы передали теплые вещи, которые приносили в редакцию «КН» добрые люди.

***

Когда все бездомные разошлись, Мукарам и Юрий собрали пластиковые емкости для еды, уложили их на деревянные саночки и направились к выходу из парка. Они пришли и уходили пешком. Еду для бездомных они варят у своих друзей и знакомых. У Валерия в кармане раздался звонок, он поднял трубку, ответил и повернулся к нам.

– Ну, мы поехали к другим. По катакомбам...

– Всего хорошего, – сказали мы и посмотрели на аллею. Мукарам и Юрий уже свернули на улицу. Остался только снег со следами бездомных и двумя полосками от санок.

P.S. Было 12 часов дня. Воскресенье. Вспомните, что вы делали в это время? Наверняка, вы не думали, что кто-то сейчас спасал жизни бездомных. Вероятно даже, что многие из вас в это время спали после бурной субботы.

  Больше фото смотрите в этом альбоме >>