– Ахат Мухамедиевич, что у вас за кафедра такая?
– Кафедра открылась в 2005 году. Раньше эту работу проводил алматинский институт усовершенствования врачей. Но так как людям накладно ездить на учебу, которая может занимать месяцы, отрывать от семьи, от работы, в регионах для повышения образования врачей открыли такие факультеты. В прошлом году обучали онкологов, в этом – терапевтов. Дело в том, что заболеваемость раком по Казахстану растет. Ухудшилась экология, питание людей. Вот вы ходите на рынок, покупаете продукты, но вы же не знаете, чье вы мясо купили. Чем кормили буренку до того, как ее пустили под нож. Контроль нынче не тот, что в советское время. Спрашиваете ли вы у продавца сертификат на продукцию? Нет. А за рубежом это в порядке вещей. Поэтому откуда нам знать, отчего рост заболеваемости идет? Тем более что каждый год нам говорят: не трогайте малый бизнес. Бизнесмены этим пользуются – санврачи ничего не могут сделать.
– Говорят, что и куриное мясо напичкано неизвестно чем.
– Американцы так называемые «ножки Буша» не кушают. Они едят только грудку, шейку и крылышки. Потому что канцерогены откладываются в нижней части птицы – в ножках. Вот почему их за бесценок нашим челнокам и продавали. А возьмите такой продукт, как молоко. Я работаю в онкодиспансере, приезжают сельские работники, привозят молоко. Продукт не приняли – они его сдают на переработку, из него потом делают порошок. Получается, мы пьем не цельное молоко, как вся Европа, а химию. И получаем аллергию, и не только ее.
У нас экологи бездействуют. Сужу по своему городу. В районе Михайловки расположен больничный городок. Рядом – заправка, сзади – супермаркет, за ним – жилищный комплекс. По закону заправка должна стоять на расстоянии одного километра от жилищного комплекса. Когда жара – бензин испаряется, и этими парами дышит супермаркет, жилищный комплекс и люди на остановке. И никто ничего не делает. Но ведь это влияет на здоровье. Зайдите в любой супермаркет. Где это видано, чтобы в одном и том же месте торговали обувью и продуктами? А торговля на земле? Стройматериалы, мебель – тоже химия – выделяют вредные испарения. Да, видимо, такие, что рыжие тараканы исчезли из домов. Как человеку не болеть?
– Да , заболеть несложно. А вылечиться?
– Рак победим. Онкозаболевания пойдут на спад, если человек создаст для этого условия. Но мало кто заботится о своем здоровье. Все заинтересованы лишь в высоких прибылях. И кто думает, что останется после него на этой земле? Последние исследования предполагают, что онкология – вирусного плана. Но основной причиной остается образ жизни человека.
– Что вы имеете в виду? Отказ от курения, алкоголя?
– И это в том числе. У меня за плечами сорок лет практики. При советской власти внимание работающему человеку уделяли цеховые врачи. Была диспансеризация, все проходили медосмотры. Я когда только начал работать, меня заставляли выезжать в село перед посевной. Мы проверяли мужчин, потом механизаторы уходили в поле, а мы принимались за детей и стариков. Осенью, когда уборочная заканчивалась, снова проверяли механизаторов. И так каждый год. Между прочим, в западных странах в трудовых договорах предусмотрен день здоровья 1-2 раза в месяц, когда работник посещает специалистов.
– А как же наш скрининг?
– Для скрининга есть возрастное ограничение. Но если человеку 49 лет, а не 52, как требуется, что делать? А может, он входит в группу повышенного риска? Например, страдает сахарным диабетом, туберкулезом, остеохондрозом, язвой или имеет подземный стаж. Но даже если лечение провели, надо закрепить результаты, послать на курорт – только этого нет. А ведь важно то, что рак не возникает в здоровом организме.
– Но онколога в каждую поликлинику не посадишь: дефицит кадров.
– Перестройка разрушила систему организации онкологической службы. Потому что прежде специалисты состояли при онкодиспансере и раз в неделю держали отчет. Допустим, вдруг увеличилась онкология в Тарановском районе, начальник орготдела диспансера вызывает районколога. С чем связан рост, что сделать необходимо? Сейчас районный онколог – вообще врач другой специальности. Чаще терапевт, которому дали полставки онколога в нагрузку.
– Поэтому сегодня упор делаете на терапевтов?
– Не только поэтому. Сегодня во всех областях Казахстана растет рак щитовидной железы. Но даже опытный онколог не всегда может определить опухоль. А больной приходит чаще всего к терапевту, так как симптомы опухоли щитовидки – терапевтического плана. Это проблемы обменного характера, головокружение, повышенное давление. Терапевт должен заподозрить онкопатологию и отправить на УЗИ. Санолог, если обнаружит опухоль, обязан сделать пункцию, без этого диагноз поставить сложно. Возраст больных раком щитовидной железы молодой – до 45 лет. Потому что после 50 лет начинается биологическое старение, и щитовидная железа не так активна.
– Все болезни молодеют. Детская онкология тоже растет...
– У детей, как мы говорим, это грехи родителей. В период беременности или до того, как зачать ребенка, родители были подвержены негативным влияниям, связанным с вредным, радиоактивным производством, химией, экологической ситуацией. Некоторые молодые мамы не задумываются: начали чихать – сами себе прописали лекарство. А можно ли применять? Внутри тебя человек растет. Чрез кровь лекарство идет и ребенку. Как потом это скажется, никто не думает. А ведь лекарство – химия.
Еще один момент. В Казахстане больных онкологией детей много, но до сих пор нет института детской онкологии. Есть единственное отделение в Алматы при Республиканском институте онкологии, даже кафедры нет. Среди стран СНГ только в России в 2009 году покойный академик Лев Дурнов открыл на базе своего отделения институт детской онкологии. Мне в 1985 году довелось быть в Москве в его отделении. Там даже были детские игровые комнаты. И лучевая терапия в игровой форме. Обычно она проводится в каньоне, где бетонные 5-метровые стены, мрачно, прохладно. Шевелиться нельзя. Ребенок не так лег или сдвинулся, и аппарат начнет облучать здоровый участок тела. Чтобы малыша обездвижить, врачи вынуждены вводить наркотики или анестезию. Дурнов же придумал на потолке мультфильмы показывать. Ребенок смотрит 30 секунд – и облучение прошло. Он же еще в отделении лучевой терапии сделал зимний сад: цветы, попугаи, канарейки, фонтаны, рыбки...
– А на Западе?
– Там существуют специализированные детские отделения, где есть врач-педиатр, детские онколог, анестезиолог, воспитатель и учитель. У нас же таких отделений для детей нет. Представьте, мальчику пять лет, он оторван от дома, лежит в общей палате с мужчинами. Маму на ночь нельзя оставить, приходит только днем...
– А правда, что стволовые клетки могут вызвать рак?
– Этого никто не знает. Операции со стволовыми клетками делают, но никто последствия не проверяет. Стволовая клетка – это юная клетка. Раковая клетка – тоже юное образование. Чем она отличается от здоровой? Только тем, что очень хочет жить и, появившись в организме, не исчезает. Мы создаем ей невыносимые условия химиотерапией. Она погибает. Но есть живучие, которые впадают как бы в анабиоз (на грани жизни и смерти). Лет на пять прилипнет к какому-нибудь сосуду или органу и сидит, как медведь в спячке. Пациент уже и забыл о своем диагнозе, но вот попал организм в экстремальную ситуацию, допустим, перенес тяжелейший грипп. Снизился иммунитет, и раковая клетка ожила...
– Многие психологи уверяют, что онкология – от стрессов и негативных эмоций.
– Стрессы, конечно, играют большую роль. Но возьмите Великую Отечественную войну. Рака не было. Хотя люди страдали и морально, и физически. Ели разную дрянь, но мало болели. Сегодняшнее благополучие – палка о двух концах. В странах, которые и пороха не нюхали, рост сахарного диабета. Швейцария, которая, казалось, должна жить в шоколаде, на первом месте в мире по раку пищевода. Откуда? Другая крайность – нищета. Говорят, в Африке нет рака. Да они просто не доживают до него. 60 процентов африканцев умирают от голода, не достигнув 50 лет. Как их можно сравнивать с европейцами?
Казахстан – благополучная страна, но у нас низкая средняя продолжительность жизни. Многие мужчины не доживают до пенсии. Проблем немало, и пока республика не готова их решать. Самое главное – нам нужно менять менталитет. Рак – не приговор, как многие думают. Меня удивляет, что больные, которые излечились, молчат. Только Дарья Донцова объявила, что у нее был рак молочной железы. Она организовала фонд, помогает женщинам устроиться в клинику. Если бы все излечившиеся рассказывали о своей борьбе с болезнью, это помогло бы многим.
