В середине марта наша филармония порадовала костанайцев невероятным концертом «Три баса». Среди оперных звезд выделялся Владимир Огнев. Солист Большого театра России, заслуженный артист РФ. Виртуозная техника вокала, жанровая широта – от классики до русской песни. А главное – голос. Мощный, в традициях русской оперной школы, бас, а именно бас cantante.
Со столичным гостем мы общались за полчаса до его выхода к костанайскому зрителю. Владимир Огнев был эмоционален, отвечал искренне даже на неудобные вопросы.
Кошелек или миссия?
– Владимир Федорович, с вашим послужным списком – Большой театр, Геликон-опера, Ла Скала, Гранд-опера – кажется, что вы вправе выбирать, где и когда выходить на сцену. У вас гастроли по всему миру – от Америки до Японии. А вы согласились на концерты в провинции, где далеко не каждый поймет ваше искусство. Вопрос – в кошельке?
– Материальная сторона в этом случае второстепенна. Сам проект «Таланты мира», в рамках которого мы и приехали в Казахстан, предполагает социальную и культурную значимость. Это ответственность перед обществом – нести настоящую культуру в массы. Думаю, что «Таланты мира» имеют великую просветительскую миссию. Поскольку на наших концертах публика может и плакать, и смеяться, и сидеть в звенящей тишине, и просто задуматься над смыслом бытия.
Живой голос – а мы поем без микрофонов и других технических приспособлений – может воздействовать, и сильно, прежде всего, на умы. Каждый может утонуть в «бытовухе», серости, потеряться в погоне за властью, деньгами. И упустить что-то очень важное. Своим искусством мы пытаемся об этом напомнить.
Все знают знаменитый проект «Три тенора» во главе с незабвенным Лучано Паваротти. Решили: а почему бы не сделать трио из басов? Тем более что бас – это исконно русский голос. В итоге возник такой проект. Мы включили туда, говоря сегодняшним языком, хиты известных в мире опер. А также репертуар самого великого русского баса Федора Шаляпина (в этом году исполняется 140 лет со дня его рождения), его арии, романсы и песни.
– За последние недели вы объехали весь Казахстан. Какие впечатления?
– Он огромный! Ведь как воспринимают в мире: Россия – большая, а все остальные республики на постсоветском пространстве – «маленькое приложение» к ней. Теперь я увидел, насколько огромна ваша страна. А казахстанский зритель – потрясающе благодарный. Как говорят англичане, «very open people» – очень открытые люди! Я сибиряк, и для меня казахстанская публика очень похожа на моих родных – добрые люди, которые всегда говорят то, что думают. Может, это кому-то не всегда нравится... Но мы такие!
Докричаться до большой сцены
– Википедия выдает, что вы – представитель старинного старообрядческого сибирского рода Огнёвых.
– Это правда. У моих предков очень богатая биография. Мой прапрадед занимался пчеловодством и натуральным хозяйством, но только в больших масштабах. Это передавалось из поколения в поколение. И даже мой отец не удержался, завел пасеку, наверное, зов предков. Поэтому с детства я искусан пчелами. Голос прорезался сам собой! (Смеется). Меня кусали – я кричал! Вот так и «докричался» до большой сцены.
Если коротенько, то пел всегда и везде: музыкальный колледж по классу хорового дирижирования, служба в Советской армии, консерватория, где я со второго курса солировал в оперных театрах Новосибирска, Санкт-Петербурга. А там уже и Большой театр.
– Однако был момент, когда вы увлекались роком, в советское время это была музыка «несогласных». С чем вы были не согласны?
– Увлечение роком было выражением юношеского максимализма. Но большую роль в моей жизни сыграли люди, которые приобщили меня к религии, привели в православную церковь. Пение в церковном хоре, вообще хоровое искусство меня привлекало как религиозного человека. Родители опасались за меня – в советскую пору человек, не скрывавший свою веру в Бога, мог иметь неприятности.
Но если посмотреть с другой стороны, то личность в музыке не может ярко выразить себя в хоре. Знаете, что сказал Утесов на вопрос, нравится ли ему хоровое искусство? Он ответил: «Конечно нравится, но когда на сцену выходит хор в сто человек и поет «Выхожу один я на дорогу», мне становится смешно...» Вот и мне тоже.
Я всегда делил музыку только на плохую и хорошую. Ведь и в рок-музыке много замечательных исполнителей, групп, есть просто шедевры...
– Но в итоге вы пришли в оперу...
– Это элитарное искусство. И человек, который любит оперу, отличается от других. Он понял что-то очень важное в этой жизни. Мы все воспитаны на вечных ценностях, мы никуда без Пушкина, Есенина, Чайковского. Но люди, которые воспринимают оперу как неотъемлемую часть себя, наверное, достигли вершины цивилизации.
Возвращаясь к просветительской стороне нашего проекта, замечу, что именно сегодня он очень ценен. Когда говорят об идеологическом кризисе не только в России, но и в мире. Я же считаю, что кризиса нет, есть непонимание великой роли культуры как таковой. И задача фонда «Таланты мира», лично моя задача – донести эту идею до зрителя. Чтобы человек в зале понял и ощутил, насколько это важно. Я думаю, что человек, лишенный культуры, это не человек – растение, а общество, лишенное культуры, просто стадо. Вырождающееся общество. Без будущего. И у нас равные шансы – как упасть в пропасть, так и подняться на вершину цивилизации.
Опера не может быть фоном
– Насколько сложно сформировать репертуар для трех басов на одной сцене? Тем более из разных театров, даже разных стран.
– Фонд «Таланты мира» сотрудничает только с профессиональными певцами, поэтому это не составляет такой уж проблемы.
– Бывает так, что вам приходится петь не только на сценах столичных концертных залов, но и в городских филармониях, музыкальных школах, ДК, где накануне с гастролями была очередная попса. Как после «Девочка ждет, мальчик не идет» вы выходите к зрителю и поете: «Я помню чудное мгновенье»?
– Это о-очень даже хорошо! Должен быть фон, на котором могут сверкать настоящие звезды. И в этом случае мы – не фон.
– За последние десять лет вы с гастролями объехали весь мир. И я обратил внимание: когда вы приезжаете в Голландию, то даете не менее 40(!) спектаклей. Это страна, где так любят оперу?
– Это страна, где любят Татарский академический театр, с которым я приезжаю в Голландию. Но голландцы действительно по-особому относятся к опере. Каждый раз полные залы. Не случайно Петр Первый столько времени посвятил учебе в Голландии. Там и вправду можно поучиться чрезвычайно бережному отношению к культуре, классическому искусству. Я всегда с удовольствием соглашаюсь на голландские гастроли. Именно там мне пришла идея открыть новые театры в России – это моно-театр «Logos» и Театр русского романса.
– Вы – основатель этих театров?
– Да. Уже три года как они успешно работают.
– Вот вы как-то говорили, что, возможно, придет время, когда займетесь синтезом искусств – опера, театр, телевидение. Удалось совместить?
– В общем, да. У меня есть концертная программа «Мировые хиты», которую я постоянно обновляю. Пою песни из репертуара Элтона Джона, Луи Армстронга, Элвиса Пресли, Джо Кокера. Но в обработке оперной. Это и мне нравится, и публика воспринимает на ура. То есть классика эстрады, джаза, но с другой позиции. Это сейчас очень востребованное направление в искусстве.
– Среди ваших сценических образов много отрицательных героев. Маски не прирастают?
– Надеюсь, что нет (смеется). Скорее это удел всех басов. И Мефистофель – самый яркий пример, его на баритоне или теноре не спеть. Кстати, в последнее время я и сам начал отказываться от ролей злодеев. Либо переводить их в ироничное русло. С руководителями театров по этому поводу приходится спорить.
«Кислотный» вопрос
– Не могу не спросить у вас, как артиста Большого театра, где балетного худрука не так давно облили кислотой. Неужели настолько грязная конкуренция?
– Это не вопрос конкуренции, это вопрос культуры. Да, бывают внутренние неурядицы, как в любом коллективе. Но сегодня Большой театр, на мой взгляд, упустил что-то очень важное. Потеряна преемственность традиций, странная репертуарная политика. Мне лично не понятно, на чем основывается выбор тех или иных персоналий – от руководства до актеров.
По-моему, ситуация в Большом театре – это отображение того, что происходит с культурой в России. Когда нет ответственных людей, начинают и кислотой друг друга обливать, и просто грязью. Я считаю, что в Большом театре руководство сегодня без-дар-ное! А в России мы переживаем эпоху глобального культурного кризиса, о чем предупреждал еще Дмитрий Лихачев. Он говорил, что Россия как никакая другая страна нуждается в высокой культуре. Это воздух для страны, а уничтожение культуры – преступление перед человечеством. Пора остановиться.
