К науке не относятся с пиететом, прежде всего, сами науковеды. В XIX веке антропологи и этнографы за материалом для исследований ехали куда -нибудь в Новую Гвинею. Сейчас «полевые исследования» можно проводить в самом центре мегаполисов – например, в биологических, медицинских лабораториях. И от Новой Гвинеи условия там не сильно отличаются. Племя А осваивает (открывает, перенимает) технологию N1, и если оно имеет подходящую для её развития социальную структуру, оно приобретает преимущество в накоплении артефактов – от туш кабанов до отравленных стрел. Тем самым племя получает преимущество перед племенем Б, захватывая у него территорию со всеми ресурсами. В случае науковедения: вместо племени – лаборатория, вместо артефактов – научные факты и разработки, вместо территории – гранты.
Сотрудник центра исследований науки и технологии Европейского университета Петербурга Анна Артюшина на время стала Миклухо-Маклаем в генетической лаборатории. Причем она убеждена, что аппараты и исследовательские технологии – такие же важные участники успеха, как и сами ученые. Говоря научным языком, любое исследование производится в рамках «сети», звенья которой – люди с их связями, интересами, умениями и предметы. Говорят же, что паровой двигатель сконструировал капитализм. Но главное в том, что все сети в российской лаборатории замыкаются на заведующем. Без него ни диссертацию не напишешь, ни грант не получишь. Короче говоря, деньги выделяются не под что-то (конкретное исследование, как на Западе), а под кого-то – под авторитет заведующего. Через него проходят все нити связи лаборатории с внешним миром.
У нас, в Костанайской области, материала для исследования мало. Удалось найти только четверых ученых, которые сейчас выполняют работу по грантам. Судя по всему, деньги им выделили именно под конкретное исследование, а не под авторитет заявителя. Директор инновационного научно-образовательного центра Сабит Каканов сейчас руководит поисками методики выявления гормонов роста в мясе. Дело в том, что бычков и прочую живность нечистые на руку фермеры часто пичкают прогестероном – стероидным гормоном, который оказывает влияние и на здоровье покушавшего это мясо человека. Такая методика уже есть за рубежом, но технологию нам иностранцы за нормальные деньги продавать не хотят. Поэтому через три года костанайцы должны предложить свою. Совсем недавно получила грант заведующая кафедрой теории языка и литературы КГУ Бегайша Ахметова.
– Я подавала заявку в мае по региональной лингвистике, – говорит она. – Положительный ответ пришел только в сентябре. Никого из экспертов не знала, о судьбе заявки приходилось только догадываться.
У нас не всё завязано на заведующих и личных знакомствах. И на зарубежные гранты сами исследователи подают заявки довольно неохотно. Или потеряли надежду, или ждут, что за них это сделает более солидный человек – например, заведующий. К тому же, когда эксперты ближе, когда им можно заглянуть в глаза, грант получить всё-таки легче. Не зря же министр приводил в пример профессоров из Астаны и Алматы.
