Александр Аркадьевич Кауфман – известная в истории, в том числе и Казахстана, личность. В конце 19 века он много трудился, изучая и описывая историю Кустаная и Актюбинска.
Экономист, автор работ по земельным вопросам Российской Империи, в частности Сибири, член партии кадетов, преподаватель Демидовского женского училища в Санкт-Петербурге и Московского университета, Кауфман много ездил по степному краю. А потому собственными глазами видел, как развивался город на Тоболе. Его изыскания могут дополнить общую картину знаний о нашем крае.
В 1897 году Александр Кауфман пишет один из своих трудов по землеустройству степного края, он называется «Переселенцы-арендаторы Тургайской области». Тогда Кустанай и Актюбинск с Затобольским и Михайловским поселками были единственными русскими поселениями Тургайской области, получившими земельные наделы. Начало истории Кустаная ученый описывает так: «Правительство еще в 1869 году выдвинуло вопрос об учреждении города на р.Тобол, в 1870 году для этой цели намечено урочище Урдобай-Тогай, которое и было астрономически определено полковником Тилло, но до самого 1877 г. дело не выходило из сферы предположений... В 1878 г. уездному начальнику разрешено было открыть прием прошений о водворении в новом городе и выдавать желающим поселиться здесь особые приемные удостоверения». К 1 января 1879 года, когда у города и названия не было, и строительство еще не начиналось, прошения на переселение подали 3308 семей. К апрелю 1880 года их стало уже 4800 общей численностью 22742 человека. Как утверждает Александр Кауфман, это были в основном крестьяне Оренбургской, Самарской, Уфимской и Казанской губерний.
Удивительно, что при том состоянии связи, которое было в 19 веке, сведения о строительстве нового города на Тоболе распространились так стремительно. Видно, по разным причинам в то время у российских подданных была большая охота к перемене мест. Во всяком случае, у крестьян и малоимущих мещан. Им хотелось воли, свободы, а, по слухам, в притобольских степях именно так и было. Даже то, что в 1879 году А. Константинович, новый тургайский военный губернатор, перенес место закладки нового города с брода Урдобай-Тогай на брод Кустанай, ничего не изменило.
Согласно статье 226 Временного положения об управлении степными областями, государство в то время могло просто изъять притобольские земли у местного населения для государственных нужд и начать строить. Как предполагалось, по обе стороны Тобола. Однако А. Константинович решил заручиться поддержкой местного населения – на правом берегу Тобола тогда стояла 71 кибитка казахов Аракарагайской волости. Там, где сейчас расположены Затобольск и Мичурино. На левом берегу реки, территория нынешнего Костаная, были только выпасы, куда местное население через брод гоняло скот.
Переговоры с местным населением, по Кауфману, проходили так: «Несмотря на подтверждение со стороны военного губернатора и усиленные настояния уездного начальника (тогда это был статский советник А.Сипайлов – Прим. автора), киргизы не сдавались, они согласились только взять назад ходатайство о сокращении размеров русского поселения. Что же касается местоположения уступаемого участка, то съезд, несмотря на личные и продолжительные беседы уездного начальника, продолжал «отводить землю только на левом берегу, но ввиду доставления поселку больше удобных для земледелия угодий соглашался отодвинуть границу отвода в глубь степи», а затем на все дальнейшие убеждения киргизы отвечали одним упорным словом: «не согласны дать оба берега».
И лишь 17 июня 1881 года съезд и администрация области подписали соглашение о том, что новому городу отдана соответствующая территория степи по обоим берегам Тобола в районе брода Кустанай. Но вот парадокс. Судили-рядили на этот счет полтора года, добились, чего хотели, а строить новый город стали только на свободном от кибиток левом берегу Тобола. Правда, на другом самовольно, без всяких переговоров и бумаг, одновременно с Кустанаем появился поселок Затобольск, или Самодуровка, как его называли с самого начала застройки.
И народ в новый город хлынул. Но появился щепетильный вопрос. Александр Кауфман пишет: «Уездным начальником высказана была мысль – отдавать преимущество переселенцам из внутренних, малоземельных губерний перед другими переселенцами, как, например, оренбургскими, уфимскими, пермскими и вятскими. И военный губернатор, соглашаясь с мнением уездного начальника, приказал не давать приемных удостоверений оренбургским выходцам, как «негонимых нуждою...». Вот так в самом начале переселения произошел искусственный отбор претендентов на переселение. Но и без оренбуржцев людей хватало. Вот только заниматься ими было некому. А.Кауфман утверждает: «Уездная администрация продолжала иметь местопребывание в Троицке, в Кустанае же единственным органом власти был некий писец Иванов, которого первые переселенцы выбрали, с утверждения уездного начальника, своим старостой». Надо признать, что делал он свое писарское делал неплохо.
Надо сказать, как повели себя переселенцы на новом месте. А. Кауфман, который появился в этих местах вскоре после массового заселения территории Кустаная, пишет:
«Большинство переселенцев предпочитали самовольно распахивать городской отвод, причем совершенно не стесняясь намеченных для поселения границ, а ссылаясь на неизвестность этих границ, забирались во все стороны все дальше и дальше, и к концу 1886 года захватили вместо тринадцати до 40 тысяч десятин... Командирован был для обмежевания кустанайского надела межевщик Белоглазов, который произвел обход действительного пользования кустанайцев, и военный губернатор вошел с представлением об утверждении за городом Кустанаем с возникшими при нем двумя поселками – Константинович и Затобольском – оказавшейся в их пользовании, по съемке Белоглазова, земли, в количестве уже слишком 41 тысячи десятин...»
Вот так сразу дело пошло не по писаному.
(Продолжение
в следующем номере).
