Прекрасно помню, как принимали меня в комсомол, какие чувства обуревали при этом, как вручали комсомольский билет. Все было очень строго, даже сурово. Такое ощущение, что вот отсюда, с горкомовских этажей, отправят меня на вокзал, тревожно загудит паровоз и повезет нас прямо на фронт. Шутка! Но очень близка к истине. Какое-то время я воспринимал комсомол как некий закрытый клуб, куда принимают самых достойных. А недостойных, надев повязки с надписью «Народная дружина», комсомольцы отлавливали вечерами у пивных и прочих злачных мест.
Высокий имидж поддерживали и фильмы, и книги, и куча всяких добрых и полезных дел. Одной из самых любимых книг той поры была «Старая крепость» Владимира Беляева. Про Украину, гражданскую войну, крепкую дружбу хороших парней, которые строили новую жизнь. Ну и само собой про врагов — националистов, петлюровцев, всяких недобитых богатеев. Не знаю более увлекательной книги про те времена, когда рождался и креп комсомол. Недавно подарил эту книгу внучке, в виде прививки против всякой глупости, которую порой выплескивают на молодые души в Интернете и на телеканалах. Правда, пришлось объяснять ей, кто такой Петлюра, почему в этой книге комсомольцы плясали гопака, но злобились против танго. И что вообще творится ныне на Украине, кто заказывает музыку и почему. Так, конечно, как я это понимаю.
Наверное, это нормально, когда взрослый человек объясняет девчонке, что и как бывало и сейчас еще бывает в жизни. Плохо, что рядом может не оказаться такого взрослого, и уже нет ничего подобного комсомолу. А то, что есть, как-то вяло, незаметно и просто скучно. Или, как другая крайность, навязываются всякие спасатели души, которые обещают вечную жизнь, если придешь к ним и проникнешься. В этом смысле комсомол, конечно, был более вездесущим, осмысленным, а его дела — яркими и нужными. Хотя, конечно, процветали и формализм, и карьеризм, и лицемерие, что и погубило в конце концов этот коммунистический союз.
Но как теперь без комсомола? Что вместо него ? Капиталистический союз молодых мажоров? Так не получится союз, редки их ряды и страшно далеки они от простого народа. Комсомольские лидеры времен социализма тоже не всегда были близки, но все же на субботники выходили, бревна таскали, что-то говорили и даже делали. Сейчас не вижу ни молодых лидеров, ни объединяющей идеи. И в голову идут крамольные мысли: а надо ли? Совсем другие идеалы у нового общества, корпоратив, а не комсомол сплачивает коллектив, в героях ходят те самые личности, которых прессовали некогда дружинники. Где же тут место комсоргу, активу и, самое главное, где объединяющая всех цель?
И вот уже с высоких трибун в наши умы вбрасывается мысль о том, что всякие общественные формы ушли в прошлое, наш новый идеал — индивидуалист, проще говоря, одинокий ковбой. Мне эта мысль симпатична, поскольку всякое творческое дело толпой не сделаешь. Страшно подумать, что было бы, если б «Евгения Онегина» писали «литературные негры», а не Александр Сергеевич. И все же большие дела всегда были и будут по плечу только коллективу. В котором эти самые одинокие ковбои тоже могут проявить себя.
А вот как это было в 70-е годы, те самые застойные, когда всем руководила партия и лично товарищ Леонид Ильич Брежнев. Бог мой, сколько анекдотов и пародий ходило на этого добродушного, в конце карьеры совсем уже дряхлого человека. Но вот ведь парадокс, именно его назвали наилучшим правителем страны последних лет во время соцопроса большинство россиян.
На снимках, которые я выложил сегодня, запечатлен областной слет «Дорогами славы отцов». Что-то было надуманным, что-то формальным, но уверяю вас, само участие в слете было наградой и даже признанием заслуг, неким признаком успеха. Вот представители всех районов области маршируют в Кустанае, по улице Советской (сейчас - Байтурсынова). Многих можно узнать в лицо — пусть это напомнит им не самые худшие их годы. Вот они же и ветераны возлагают цветы к памятнику В.И.Ленину, тогда он стоял напротив нынешнего здания КГУ. И вот они же в парке Победы.
Есть на фото и другая, более активная часть слета. Палатки на берегу Каменного озера, военизированная игра «Зарница». Я не участвовал, просто снимал и писал репортаж для газеты. Однако же общался с участниками и видел, как загорались их глаза, когда они рассказывали про костер на берегу, про песни, про закаты у озера. «Зарница», конечно, игра, не более того, но как еще сплотить совсем незнакомых ребят? У барной стойки, у пивного ларька?
Особая страница в блокноте того, другого времени — ветераны. Они были разные, кто-то воевал, кто-то в тылу помогал Победе. Комсомол собрал их всех вместе и дал возможность пообщаться с молодыми. Это тот самый случай, когда дедам есть что сказать внукам. Наверное, не все и не всех слушали внимательно, кого-то и просто пропустили мимо ушей. Старые люди не всегда умеют говорить складно и ладно. Но что-то все равно запало в памяти. Можно иронизировать над этими дедами, можно высмеять непрактичных людей, которые тратили свое время на речи уходящего поколения. Кому они нужны сегодня? А может, как раз и нужны? Те, кто завтра войдет в их возраст, что они скажут внукам? Я создал ТОО, я удачно выбрал банк для депозита, а я сохранил дачу и прикупил квартиру... И это счастье и смысл жизни?
Практически всех ветеранов, которых я тогда заснял, можно узнать в лицо. Для меня же было удивительным встретить в этой компании Дору Павловну Дорофееву. Вот она сидит первая слева в первом ряду. Дело в том, что Дора Павловна несколько лет была моей ближайшей соседкой. Ближе некуда — общая стена в квартире по улице Тарана. Слава Богу, нет у меня привычки досаждать соседям шумом, а то бы сейчас, наверное, стыдно было, что когда-то потревожил такого человека. Не стану пересказывать ее героическую и трагическую биографию, отошлю лучше к публикации Ирины Гудовой в нашей газете: http://www.kstnews.kz/index.php?a=4527&page=1. (Напечатано в «КН» 8 июня 2010 года). Скажу лишь, что после пережитого унижения в лагерях человек вполне мог обозлиться на советскую власть, навсегда стать диссидентом. Она не стала, я так понимаю, а провела для себя в уме грань. Вот великая идея, а вот дрянь, которая эту идею позорит. И к молодым комсомольцам она обращалась с разных трибун, чтобы они не стали такой вот дрянью.
А вот еще один общеизвестный, но характерный факт. Практически все, кого в свое время двигал вверх социальный лифт комсомола, не пропали и в наше зубодробительное время. Возьмите любую крупную фирму или предприятие, и едва ли не везде руководят вчерашние комсомольцы. Люди не бедные, в конце октября они собираются вместе, чтобы попеть, поговорить, вспомнить, поздравить друг друга с днем рождения своей главной фирмы - комсомола. Им есть что вспомнить, и песни у многих до сих пор не выветрились из голов.
Это их умение всегда быть на плаву временами вызывает раздражение и в голову невольно лезут мысли о «золоте комсомола». По аналогии с пресловутым «золотом партии». Однако, поразмыслив, понимаешь, что «золото» это они сами и есть, ведь в те годы людей двигали вверх не деньги и родня, как сейчас, а деловые качества. Вот они и не пропали, потому что всегда были готовы к любым передрягам.
И все-таки при всем моем уважении к деловым комсомольским лидерам не могу забыть Евгения Евтушенко и его стих памяти Сергея Есенина, написанный еще в те годы. У великого поэта были непростые отношения с комсомолом, его лидеры все хотели порулить его творчеством, а он, естественно, сопротивлялся. Поэт и ныне велик, а его гонители — кто их помнит? Может быть, благодаря лишь Евтушенко...
Так вот, стих. Наизусть не помню, цитирую по Интернету:
Когда румяный комсомольский вождь
На нас,
поэтов,
кулаком грохочет
и хочет наши души мять, как воск,
и вылепить свое подобье хочет,
его слова, Есенин, не страшны,
но тяжко быть от этого веселым,
и мне не хочется,
поверь,
задрав штаны,
бежать вослед за этим комсомолом.
А стариков, которые запечатлены на этих фото, и многих других, мне по-человечески жалко. Всю жизнь бороться, страдать, ограничивать себя во всем. А потом вдруг общество делает разворот кругом, и шагает в ином направлении...
Р.S. В конце фоторяда добавил еще три любопытных снимка. Судя по всему, на них был заснят день города. Без приезжих звезд, без профессионального футбола, но с полными трибунами стадиона.
