Полюс и каменный сокол
– О, Алекс!
– Тимо! Привет!
Восторженными восклицаниями не передать радость встречи. Казахстанская команда ехала не в terra incognita. Скауты ехали к друзьям. Есть в немецком городе Висбаден отряд скаутов «Штейнадлер» (каменный сокол). Это побратимы отряда «Полюс» из нашего поселка Новопавловка. Немецкие скауты уже бывали в Казахстане. И в гостях у «Полюса», и на Джамбори (большом скаутском сборе) 2009 года. Нынче они принимали казахстанских гостей. Придумывали программу, заботились, кормили. И даже нашли деньги на дорогу для наших ребят.
Тимо Дойчман, Елена Теске и Алексей Иванюк (он же Алекс. Нет, парень родился в Германии, просто часть предков из России и Западной Украины). Эти люди самоотверженно возились с нами три недели. Поражали терпением, заботой и неиссякаемой энергией. И если Алекс и Тимо встречали старых друзей, то Елена видела всех нас первый раз. Но эта восемнадцатилетняя девушка была, можно сказать, нашей мамой.
Живая земля
Национальный бундеслагерь (федеральный лагерь) «Weitwinkel» (широкий угол) собирается раз в пять лет. Для немецких скаутов это большой праздник. Здесь мы были десять дней. Четыре тысячи человек, огромное, тщательно выстриженное поле, по краям вековые ели. Черные квадратные и круглые немецкие палатки. Синие наши, «Полюса». Спальники и карематы (туристические коврики из пенополиэтилена) – некоторые в них спят прямо на улице, закаляются. В общем-то, система организации схожа с обычными лагерями отдыха – открытие, активитеты (игры и спортивные занятия, соревнования, концерты, практикумы по ориентированию, умению пилить, строгать, ковать...), прощальный костер. Но все это гораздо масштабнее, величественнее, свободнее и... ближе к природе.
… Темно. Идем к своим палаткам. Включила фонарик. Уже до «дома» несколько шагов, и тут подбегает какой-то человек, опускает фонарик, сердито кричит что-то на немецком... Вскрикиваю от неожиданности. Тут он уже и сам извиняется – в темноте не разобрать, что я иностранка. Просто немецким скаутам фонарики использовать нельзя. Таково негласное правило лагеря.
Улицы палаточного города освещают старинные фонари, которые каждый вечер зажигают скауты. В большой палатке – костер и свечи. Еда на костре. Даже в кафе-палатках никакого электричества – факелы, свечи, музыка. Исключительно живая. Здесь не встретишь человека с планшетом, плеером, здесь молчат телефоны. По уговору в лагере вообще «не телефонируют». И зарядить телефон негде. Да и звонить некогда. Днем хлопоты и игры, вечером песни у костра.
...После сырой ночи в палатке, после дождя, который лил накануне, солнечные лучи кажутся невероятным чудом. Мы, закутанные в комфорт, уже забыли, как это – радоваться теплу, впитывать его каждой клеткой. Умылась. Иду к своим палаткам. А там уже раздается: «Zehn, neun... drei, zwei, eins... Morgenrunde!»
Круг
Morgenrunde – это утренний круг, на который собираются, чтобы спеть утреннюю песню и поиграть, поговорить. Круг – это неотъемлемая составляющая скаутской жизни. В круге решаются проблемы, объясняются правила, сообщается информация. В круге играют и поют. В круге едят.
...Жестяные и пластмассовые миски передают из рук в руки. Сначала в одном направлении – к общему котлу. Потом обратно, наполненные макаронами с орехами и шпинатом. Или макаронами с сыром. Или замоченными в молоке хлопьями овса с фруктами (традиционное блюдо местной кухни). Никто не ест. Лидеры играют на гитаре и поют. Остальные подпевают. Или молча глотают слюнки и учатся терпению...
Кажется, у всех тарелки полны. Сидящие в круге соединяют мизинцы, образуют замкнутое пространство. Кричалка. Или немецкая, длинная, или наша, покороче: «Аз дамды болсын! Рахмет!» Еда-а!!!
Обратный процесс похож. Пока все не поели, не объявят о добавке. И никто не встанет с места без финальной песни. Обед занимает около часа. Двадцать казахстанцев и сорок скаутов из отряда «Штейнадлер». Пока всем раздашь... Да и кастрюля немаленькая – сами понимаете.
Наши скауты к этим ритуалам привычны. Может, для самых маленьких в диковинку. Но и они ни разу не подали виду, что им тяжело.
Друг и брат
Четверо лидеров-взрослых. И пятнадцать ребят. Каждый личность, каждый достоин уважения. Хотя бы за то, что ни единой жалобы от них не было слышно. Ни в дождь, ни в жару. Для них не проблема разжечь огонь, еду на костре сварить, грести, мастерить стулья, рисовать, танцевать, петь и... шалить. (Ну дети же). Или нет? Достойные своего руководителя скауты?
Хамит Габдулин из Карасу в Германии был не только в качестве участника бундеслагеря. В местечке под деревней Имменхаузен, где расположен лагерь, он проходил стажировку. Такое ощущение, что этот человек умеет все – держать дисциплину в группе, видеть каждого скаута насквозь, сражаться на мечах, рисовать, играть на гитаре, петь, ловко орудовать молотком, сверлом...
...Грузины, турки, немцы, швейцарцы, ирландцы, ребята из ЮАР... Сложно перечислить всех, кто заходил в гости к «Полюсу». Несмотря на то, что скауты наши языками иностранными владели слабо, общий язык находили сразу. Удивительно. Или нет?
«Если скаут, значит друг, значит брат»... – это строки одной из песен. Вечером у костра поется славно. Может, и правда каждый скаут друг и брат? И поэтому общий язык так легко находится?
Макаренко
– Мария, я читал твою статью. Ты пишешь, что Антон Макаренко твой любимый педагог. Он и мой любимый педагог.
От неожиданности роняю ложку в чан с горячей водой. Откуда скаут-ветеран отряда «Штейнадлер» Алекс знает Макаренко?..
Об Антоне Семеновиче я писала в лагерную газету «das Zelt» (палатка). Я ведь ехала в лагерь не просто так, а как сотрудник интернациональной группы. С функцией «радиокоммуникация». И в первой же статье «Грядка для свободы» вспомнила одного из своих любимых педагогов. Потому как узрела в скаутинге то, о чем читала у Макаренко: «...есть внешность, упаковка, что ли, а есть внутренность… Но ведь без упаковки вся эта драгоценная требуха рассыплется». Это педагог, формирующий новую модель детского коллектива, пытался объяснить очередным бюрократам суть той формы организации, которую он придумал: отряды, командиры, трубы...
Как оказалось, Алекс тоже находит определенное сходство в развитии скаутинга в Германии с тем, что на рубеже 20-30 годов прошлого века делал советский педагог. Откуда о нем знает? Все просто – учится в педагогическом университете. Макаренко они изучали. Уже после полезла в Интернет и обнаружила, что Антон Семенович весьма популярен в Германии. Вот выдержка из его биографии: «Ведущее место в зарубежном «макаренковедении» занимает основанная в 1968 году в ФРГ лаборатория по изучению наследия А. С. Макаренко, являющаяся подразделением самого крупного исследовательского центра сравнительной педагогики Марбургского университета». Спецкурсы «по Макаренко» читаются во многих вузах Германии и по сей день.
...После разговора с Алексом мне стало грустно. У нас учение Антона Семеновича продолжалось в пионерии. Потом его подвергли остракизму и забыли. Заслуженно ли? И в чем все же разница между пионером и скаутом? Ответы на эти вопросы я нашла чуть позже...
Будь готов!
...Ночь. Свет факелов. Мы идем гуськом, дышим в затылок друг другу. По шоссе, в лес, в гору, по темной тропе. Разговаривать нельзя, смеяться нельзя. Жаловаться тоже. Чуть слышно кряхтят самые младшие. Путь кажется бесконечным.
...Это было за день до нашего отъезда. После позднего ужина всех собрали во дворе. Попросили одеться. Встать в круг. Идти молча. И думать о том, что для каждого скаут? Скаутинг?
...Мне на шею надевают галстук, пожимают руку специальным скаутским рукопожатием – рука в руке, мизинцы переплетены.
– Мария, я принимаю тебя в отряд «Штейнадлер». Будь готов! – Тимо практически не говорит по-русски. Фразу он выучил специально для этого вечера.
– Всегда готова!
Дрова в костре потрескивают и рассыпают искры. Эхом екает где-то в области сердца. Вспоминаю день, когда меня принимали в пионеры. Накануне долго учила клятву, волновалась. Но произнести ее самостоятельно тогда не удалось – на общешкольной линейке мы дружно хором повторяли слова за вожатым. И было отчего-то грустно, как будто лишили тогда права на чудо...
...Шли обратно. Вглядывались в темноту ночи, скользили по траве лесной тропы. Наверное, странное было зрелище. И тут я снова подумала о Макаренко. Когда он говорил о форме организации коллектива, он равное место отводил и строгим правилам, атрибутике, форме, игре, негласным традициям, которые рождает и хранит коллектив. Пионерам досталась первая часть, которая быстро выветрилась в унылый бюрократический соцреализм. Скауты взяли вторую. И играют до сих пор. Вот в чем разница. В интересе, которому не дают угаснуть таинственные и веселые, годами складывающиеся традиции…
