Исполнительная власть Костанайского района решила закрыть мусульманское кладбище близ села Жамбыл. Это вызвало волну возмущений местных жителей.
Святое место
«Вопрос открытия нового кладбища — вынужденная мера, возникшая в результате необходимости проведения водоснабжения для жителей, более того, данный вопрос был поддержан большинством жителей на сходе, кроме 174 человек, которые подписали протокол и среди которых многие проживают в городе и не испытывают острой нужды в питьевой воде, как остальные, более 2000 человек, проживающие на территории села, они поддерживают, понимают важность, значимость, необходимость водоснабжения, закрытия старого и открытия нового кладбища ради будущего своих детей».
Это дословный ответ заместителя акима Костанайского района Фрунзика Аракеляна на запрос редакции по поводу закрытия в Жамбыле мусульманского кладбища, которое оказалось в зоне санитарной охраны водозабора. Вроде бы все понятно: в село наконец-то придет питьевая вода, которой люди ждали почти двадцать лет (в девяностых годах тамошний централизованный водопровод, что называется, приказал долго жить). И ради этого, думается, в чем-то населению можно пойти и на определенные жертвы. Но, к сожалению, в число этих жертв попало то, что многие люди, особенно старшего возраста, считают, и не без основания, святым местом — кладбище. Причем действующее.
Да, кто-то, возможно, скажет: если не в этом году, то через несколько лет его все равно закроют, поскольку оно насчитывает чуть ли не сотню лет. Однако именно по этой причине кладбище и стало особым для людей.
– Мы, мусульмане, чтим Мекку, Медину, Туркестан, мавзолей Ходжи Ахмеда Яссауи, другие святые места, – говорит уроженец Жамбыла Серик Беркибаев. – Но я не ошибусь, если скажу, что для нас самое святое место – где покоится прах наших предков. И для многих жамбыльцев это кладбище стало по-настоящему родовым.
Надо сказать, что хотя приехавшие в редакцию «КН» Серик Аскарович Беркибаев и его товарищ Амантай Лекеров сейчас живут в Костанае, но никогда не рвали связи со своей малой родиной. Их всегда волновали проблемы родного села. И когда возникла угроза над тамошним кладбищем, они встали на его защиту. По их просьбе мы и приехали в село.
Седовласые аксакалы заметили, что рядом с некоторыми могилами уже отгорожены места для будущих захоронений.
– Это делают те, кто желает, чтобы, когда завершится отмеренное им Аллахом время, их похоронили именно здесь, возле предков, – подчеркнул Беркибаев. – И не надо называть это желание прихотью старых людей. Дело в том, что казахи всегда стремились хоронить человека на его родовом кладбище.
Кто есть кто
Как же так случилось, что забота исполнительной власти о решении весьма важной бытовой проблемы споткнулась о нежелание людей пожертвовать святым местом? Ситуация стала накаляться, когда прошел слух, что якобы больше на местном мусульманском кладбище никого уже хоронить не будут. Вот тут-то народ и стал требовать очередного сельского схода с участием районных руководителей, чтобы, как говорится, расставить точки над «i».
Сход собрали, пригласили на него заместителя акима района Фрунзика Аракеляна. И здесь стоит рассказать об одном весьма интересном нюансе, который произошел в самом начале этого народного собрания. Когда люди стали рассаживаться в актовом зале сельского акимата, Фрунзик Хачикович, вошедший вместе с акимом села Меирамом Кускадамовым, направился сразу к столу президиума. Однако один из инициаторов схода попросил его не торопиться и подождать, пока сам народ выберет тех, кто будет руководить этим собранием. Такое замечание весьма не понравилось Аракеляну. «Исполнительная власть никогда не будет сидеть здесь», – сказал он и указал рукой в зал. Дескать, в ином случае он просто уйдет.
Трудно сказать, что это означало: то ли замакима посчитал реплику из зала для себя унизительной, то ли ему нужно было изначально продемонстрировать свою четкую непоколебимую линию поведения. Но так или иначе, видя столь принципиальную позицию Фрунзика Хачиковича, ему, чтобы не сорвать встречу, пошли навстречу. И он с сельским акимом, конечно же, уселся за стол.
Верно говорят, что порой иные мелочи тянут за собой большие нежелательные последствия. Сравнительно небольшой эмоциональный всплеск власти дал понять всем присутствующим жамбылцам, кто есть кто.
Неудивительно, что первые выступления и с той, и с другой стороны были довольно категоричными. Благо, что нашлись люди, которые сумели охладить их пыл. Например, ректор Костанайского инженерно-экономического университета Сабит Исмуратов, для которого Жамбыл тоже родное село, в завершение своего весьма аргументированного выступления предложил «не накалять обстановку... и опять сесть за стол переговоров с имеющимися документами в руках, чтобы еще и еще раз проанализировать ситуацию и найти выход из нее...»
Кого сделать стрелочником?
Сразу скажу, что после этого схода были и другие встречи — и в районном акимате, и вновь в Жамбыле, и на самом кладбище. И всякий раз народ задавал вопрос: неужели не видели кладбища во время планирования водопровода, а вспомнили о нем, когда объект уже был сдан в эксплуатацию?
На это у районной власти не было внятного ответа. Нет, разъяснения, конечно же, давали, но они были неубедительными. Допустим, в том же ответе в редакцию сказано, что «22 ноября 2012 года в селе Жамбыл проведено собрание представителей граждан (сход), на котором рассмотрен вопрос: консервация захоронений на мусульманском кладбище... Даны разъяснения причины закрытия, а именно: что место исследовано специалистами, на этом участке земли найдены большие запасы питьевой воды. Разработчиками этих скважин рекомендовано консервировать кладбище... В данное время скважины находятся на расстоянии 600 метров (от кладбища. – Ред.), что не угрожает безопасности, однако это предельная черта...» Согласитесь, после такого объяснения появляется еще больше вопросов. Ну, например, почему об указанных рекомендациях вспомнили только осенью прошлого года, хотя они наверняка были даны гораздо раньше?
Между прочим, запасы подземных питьевых вод нашли здесь больше чем полвека назад. По словам председателя Северо-Казахстанского филиала Академии минеральных ресурсов Виктора Дейнеки, в восьмидесятых годах многие участки были испорчены соляными водами. И только когда завершалось первое десятилетие 21 века, гидрогеологи получили заказ на дополнительную разведку. Заказчиком выступил акимат Костанайского района.
Да, говорит Виктор Кузьмич, кладбище и на карте значилось, и во время работ все было очевидным. Но якобы все его посчитали недействующим. И теперь непонятно, кто же должен был докопаться до истины: проектировщики или заказчик? Хотя, считает В. Дейнека, из-за рельефа этой местности кладбище ничем не грозит водозабору: тут имеются лощины в сторону Тобола, которые являются своего рода разделительной зоной. Но мнение мнением, а есть ведь еще и соответствующий контроль. Ну, допустим, каждый проект проходит государственную экспертизу.
Когда мы отправили соответствующий запрос по этому поводу в областной филиал РГП «Госэкспертиза», то его директор Вячеслав Козак весьма корректно, но очень твердо отказался предоставить соответствующие материалы. Дескать, переписка с заказчиком является конфиденциальной информацией, ее можно разглашать только по разрешению второй стороны, то есть заказчика.
Ладно, мы не стали спорить. Тем более что из неофициального, но достоверного источника стало известно, что когда в 2010 году проект Жамбылского водозабора проходил госэкспертизу, то было сказано, что «во втором поясе зоны санитарной охраны расположено выше по рельефу заброшенное кладбище... (далее указан документ, согласно которому кладбище в ЗСО не допускается). Необходимо обосновать принятое решение». То есть именно тогда и нужно было встретиться с населением и решить этот вопрос.
Остается только догадываться, какой документ получило ГКП «Госэкспертиза», если дало добро на этот проект. А только потом, спустя пару лет, думается, районные власти и вспомнили о рекомендации разработчиков законсервировать кладбище (см. ответ райакимата). Осталось только сообщить об этом народу, но тот, как видим, возмутился.
Хэппи-энд
Можно было бы, конечно, рассказать о многих других поворотах в этой истории. Но не стоит. Дело в том, что у нее хороший конец. Как сказал аким села Меирам Кускадамов, в итоге был принят компромисс — скоро неподалеку от Жамбыла появится новое кладбище, но и старое официально закрывать не будут. Во всяком случае, на протяжении нескольких лет. Эту информацию подтвердил главный санврач района Бауржан Копжасаров, который, между прочим, на сходе признал, что вода из нового водопровода соответствует санитарным нормам. Правда, на сей раз во время нашего разговора Бауржан Галимжанович не удержался и посетовал на менталитет пожилых людей, для которых столь важны родовые кладбища.
А что в этом плохого? Между прочим, Президент нашей страны Нурсултан Назарбаев в своей книге «В потоке истории» сказал, что казахский народ как этнокультурная общность не исчез именно благодаря своей этноколлективной памяти, сохраненной в родовом делении. При этом можно считать фактом, подтверждающим сохранение родового сознания казахов, создание родовых кладбищ.
Кстати, совсем недавно, весной нынешнего года, в столице присвоили имя «Караоткель» старинному мусульманскому кладбищу, расположенному в одном из микрорайонов Астаны. А ведь прежде это захоронение хотели отправить под нож бульдозера. Но благоразумие, как видим, перетянуло чашу весов. Ну как тут не припомнить еще и Александра Пушкина, который говорил, что «из всех два чувства ближе нам: любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам». И как бы хотелось, чтобы, когда возникают щекотливые ситуации, властные структуры руководствовались бы именно благоразумием, а не пытались пробивать нужные им решения с наскока и элементарно используя административный ресурс.
