Он сидит напротив меня на диванчике, высокий, с грустными глазами. Говорит медленно, после небольшой подсказки супруги: «Как тебя зовут? Лео?..» – послушно договаривает: «Леонид Иванович». Свое имя и адрес знает. Время от времени, когда она повышает голос, пытается ее успокоить.

– Он конфликтов не любит, – объясняет женщина. – Молчун по жизни, спокойный, ругаться не умеет...

Леонид и Валентина Кайгородцевы вместе 52 года. Своих детей у супруга нет, но он воспитывал с пяти лет дочку Валентины как родную, официально так и не удочерив ее. Разве от официальных бумаг зависит крепость семейных уз? И все эти полвека были наполнены теплом, дружбой и любовью, но в феврале прошлого года у Леонида Ивановича случился инсульт. Выходил он из болезни медленно, лечащий врач посоветовал оформить опекунство. Женщина послушалась. Процедура оформления заняла почти полгода. Все эти месяцы Кайгородцевы жили на пенсию Валентины Георгиевны, на деньги дочери и внуков. Требовались средства не только на пропитание, но и на лекарства, недешевые памперсы, восстановительное лечение. Валентина Георгиевна нанимала и привозила к мужу невропатолога, медсестер. Но улучшение шло черепашьими шагами, и Леонида Ивановича признали недееспособным.

Казалось бы, гражданин, который взваливает на свои плечи заботу о другом человеке, может рассчитывать на поддержку государства. Однако уже полтора года Валентина Кайгородцева, подобно прочим опекунам взрослых недееспособных людей, везет свой воз самостоятельно. Да еще и периодически отправляет государству финансовый отчет. Нет, выплат опекун никаких не получает. Только опекунам несовершеннолетних в 2011 году начали платить пособие. О взрослых пока и речи нет. Единственное, чем могут распоряжаться опекуны совершеннолетних, – пенсией или пособием, что получает опекаемый. И то – надо расписывать, на что потрачены средства, и регулярно, раз в полгода, приходить с финансовым отчетом, просить разрешения воспользоваться иными средствами опекаемого и прилагать чеки, которые показывают: деньги были потрачены только на больного. Механизм в общем-то понятен. Государство оберегает имущество опекаемого. Вот только, к сожалению, механизма, который оберегал бы самого опекуна, пока не разработали...

Счет в банке у супругов всегда был общим. Оформлен на имя Леонида Ивановича. Жили ведь дружно, общие сбережения туда вносили. А теперь эти деньги для Валентины Георгиевны недоступны. Чтобы взять хоть какую-нибудь сумму, требуется разрешение акимата Рудного. По закону «О браке и семье», опекун недееспособного подопечного не может распоряжаться имуществом и сбережениями без согласия органов опеки и попечительства. Валентина Георгиевна говорит, что пока она этого согласия добивается, тратит немало сил и нервов:

– Я пришла в августе в Рудненский городской отдел занятости и социальных программ, принесла чеки из аптек, подтверждающие покупку лекарств, – рассказывает Валентина Кайгородцева, – так сотрудник отдела Альфира Рудковская мне чеки швырнула назад… Мол, откуда мне знать, где вы их взяли. Меня так и резануло по сердцу. Я что, аферистка какая-то? Это мой родной муж! И я тут же упала. Мне вызывали «скорую». Потом приехала дочь и забрала меня в Костанай. Кардиолог в «Жемчужине» осмотрел меня и тут же отправил в реанимацию областной больницы с предынфарктным состоянием...

Руководитель Рудненского отдела занятости и социальных программ Светлана Костина факт грубого обращения их сотрудницы с Кайгородцевой не подтверждает. Наоборот, говорит, что Рудковская очень много делала для того, чтобы помочь Валентине Георгиевне. Даже несколько раз помогала найти в магазинах чеки, подтверждающие покупки для супруга. Ну а сама Кайгородцева – человек эмоциональный, вспыльчивый...

– Она уже не первый раз жалуется на нас, – говорит Светлана Борисовна. – И прокуратура нас уже проверяла, не обнаружила нарушений. Но мы, невзирая на жалобы, все равно стараемся сделать все что можно для этой семьи. Она действительно хорошо за супругом ухаживает. Покупала тренажеры, на массаж много тратила. Мы помогли ей восстановить суммы денег, которые она затратила, разрешили снять со счета.

Светлана Костина говорит, что об общем счете их с мужем Кайгородцева им говорила неоднократно. И сотрудники отдела подсказывали ей выход: решить этот вопрос в судебном порядке. Суд определит, какая часть денег принадлежит ей, какая супругу... А пока этого не произойдет, Валентине Георгиевне так и придется брать деньги со счета только с разрешения и только под отчет.

...Валентина Георгиевна всю жизнь была активной. Одно время состояла в городском совете ветеранов. Но с такой ситуацией никогда не сталкивалась. Пожилая женщина разводит руками. Это ее муж, она его любит и заботится, не просит, чтобы это сделал кто-то другой. Но все эти финансовые отчеты, строгий контроль... А кто посчитает, сколько денег за полгода ушло на памперсы, мочеточники, лекарства, массаж?.. Сегодня Леонид Иванович ни помыться, ни обслужить себя не в состоянии. Хоть и все понимает. Пытались было они вновь подавать в суд, вернуть ему дееспособность, но суд вынес прежнее решение – недееспособен. И теперь Валентина Георгиевна не знает, как сбросить с себя путы опекунства – переложить не на кого, а отказаться невозможно. Сбросить путы – это она о юридической стороне. Конечно же супруга она не бросит, ведь столько лет вместе. Но ощущать себя подозреваемым, отчитываться за каждую копейку – очень тягостно. Да и сердце уже не молодое...

Валентина Кайгородцева говорит, что если бы ей сразу объяснили, через что ей придется пройти, будучи опекуном, она бы ни за что не согласилась. Но узнала она только через несколько месяцев после того, как взялась за гуж... Люди советовали отказаться, просто оформить доверенность для получения пенсии мужа. Юрист Светлана Абдрашитова говорит, что это возможно только в том случае, если бы Леонид Кайгородцев был дееспособным.

– Любой нотариус должен убедиться, что человек при совершении сделки понимает ее суть, – объясняет Светлана Владимировна. И подтверждает слова руководителя Рудненского отдела занятости и социальных программ: – В случае с Валентиной Георгиевной опекунство неизбежно. Единственный вариант – обратиться в суд с иском об определении своей доли как супруги. По закону жена имеет право на половину нажитого имущества и накопленных средств...

Система опеки совершеннолетних недееспособных людей, согласитесь, несовершенна. С одной стороны, есть Кодекс и Правила опеки, которые определяют обязанности опекунов, позволяют их контролировать. С другой – нет помощи от государства, и даже нет единого органа, который контролировал бы отделы опеки. Раньше этими вопросами занимался акимат, два года назад полномочия передали органам соцзащиты. Но! В областном управлении занятости и социальных программ нет единого отдела, который бы координировал работу городских и районных отделов. Нет даже общих данных по области – сколько же взрослых людей у нас находится под опекой. В Рудном, к примеру, их 398 (258 в психоневрологическом интернате). В Костанае – 326.

Заведующая сектором опеки и попечительства Костанайского отдела занятости Акблек Куандыкова говорит, что тех, кто берет под опеку совершеннолетнего недееспособного, даже не проверяют. К детям, по закону, приходят раз в полгода, а ко взрослым – только по жалобе. Но как, скажите, может пожаловаться человек с психоневрологическим заболеванием? Или разбитый инсультом, который ни ходить, ни говорить самостоятельно не может? И насущным остается вопрос оплаты. Ладно, не будем брать примером Европу – слишком разные платформы, чтобы сравнивать. Но даже в соседней России на опекаемого можно оформить компенсационную выплату по уходу в размере 1200 руб. Правда, при этом опекун должен быть трудоспособным, без официального дохода и не заниматься предпринимательской деятельностью...

Сегодня уже заметны шаги государства навстречу опекунам и попечителям несовершеннолетних. Но как быть со взрослыми? Изменится ли что-то в ближайшие годы?

Депутат Мажилиса Ольга Киколенко, к которой мы обратились с этим вопросом, обнадежила – изменения будут.

– Казахстан уже подписал международную Конвенцию «О защите прав инвалидов», – говорит Ольга Андреевна. – Но пока еще не ратифицировал этот документ. Подписание – только первый шаг. Это пока ничего не меняет в действующем законодательстве. Но вот для того, чтобы ратифицировать ее, сделать действующей, нужна большая подготовительная работа. Сейчас как раз подготовка идет, разрабатывается Национальный план... Это дело не одного года. Может быть, лет пять, может, немного меньше... Конечно, во главу угла здесь ставится в основном доступное и свободное передвижение для людей с ограниченными возможностями. Но вопрос опеки над взрослым недееспособным человеком тоже будет пересматриваться. Ведь здесь есть еще одна проблема – к нам часто обращаются родные инвалидов. До восемнадцати они получают пособие по опеке, а после восемнадцати – все... И это тоже важная проблема, которая будет решаться...