Под конец месяца мне крупно повезло: в кои-то веки выбрался в командировку. На окраину области, где сама земля помнит былое и частенько выдает на поверхность его следы. То медную бляху от солдатского ремня, то древний чайник. Пресногорьковка, воистину сакральное место на нашей земле.
*Я бы, наверное, и за сто лет не собрался, но позвал меня Сергей Жалыбин, депутат, доктор юридических наук и вообще человек известный. Разве откажешься? Да еще очень кстати вспомнил рассказы людей, побывавших там, и любопытство разгорелось. Поехали, сам Жалыбин за рулем. Как в том анекдоте про Брежнева, которого остановил гаишник. «Не знаю, кто там ехал, но за рулем был сам Брежнев». Спасибо от души, низкий поклон тебе, Сергей Михайлович, что не только сам съездил на свидание со своей родиной, но и журналистов с собой взял.
И вот она, Пресногорьковка. Бывший райцентр, бывшая крепость, в которой однажды ночевал государь-император, учились классики казахской литературы. Но никак не поселок, а село. Село тем и отличается от поселка, что есть в нем храм. Тут он есть, да какой древний и какой красавец. И по селу, и по храму водил нас Сергей Виниченко, учитель истории и писатель, автор шести книг об этих местах. Создатель и собиратель школьного музея, в котором вся история села-крепости наглядна. Повезло детям, у которых такой учитель.
Узкие улочки, старые и новые дома, целые и чуть живые. Машинка изредка проедет, следом лошадка с подводой, жаль, не успел заснять. Кафе и магазинчики, почта, акимат. Я таких акиматов в жизни не видел, чтобы в старом домишке, с потертой временем лестницей, но внутри компьютеры, кондиционер. Здесь в тридцатые годы был НКВД, в подвале рядом допрашивали, ну, и сами понимаете... В акимат мы явились, как снег на голову, но встретили нас радушно, словно долгожданных гостей. Понятно, село, здесь здороваются с незнакомыми людьми на улицах. Но тут своя особая аура гостеприимства, выработанная за 269 лет жизни этого села.
*Идем и едем по Пресногорьковке, и всеми фибрами, как говорится, впитываем дух её. Вот в этом доме жил атаман казачьего войска Шешминцев. Вот тут простой казак. А это уже в семидесятые годы построили ребята из Тернополя, украинский студенческий стройотряд. А это вот Татарский лесок, в котором круглый год стоял башкирский полк. Озеро Пресное, озеро Горькое. Комары такие, что спасу нет. У домиков свалены березовые чурбаки, дрова на зиму. Удивительный храм, один из самых старых в Казахстане, 1805-го года постройки. Действующий, готов был принять верующих на Троицу. Четко работает интернет и все его приложения. Связь как в городе.
Жарко, душно, но с нами охотно общались и в акимате, и в школе, и в храме. Спасибо вам, вы настоящие казахи и казаки, все, кто нас принимал и звал приезжать еще. Гульмира Бекетаева и Диана Гвоздулина, Александр и Валентина Макаловы, прохожие, просто встречные.
*На целый день я выпал из нашего мира, и тот мир мне показался добрее и понятнее. Хотя и там было немало войн и прочего злодейства, но что они в сравнении с противостоянием ядерных супердержав? Даже не следя за новостями, напрямую, из эфира, чувствовал напряг в мировой политике. Душно было, как перед грозой, перед той войной, которая уничтожила миллионы и коснулась каждой нашей семьи. Временами казалось, что поменяй имена политиков, и ты окажешься в тех временах. Даладье, Чемберлен, Мюнхенский сговор, знаменитая фраза «Я привез вам мир». После чего начался зловещий марш фашизма по Европе и далее повсюду.
Ничему не учит время, посмотришь новости, и невольно думаешь: люди, кого вы выбираете себе в руководители? Вы послушайте, что он несет, разве для этого вы за него голосовали? Для того чтобы он грозился санкциями, пугал войной? Эта мировая глупость под названием санкции у меня невольно ассоциируется со словом экзекуция. Из того фашистского лексикона, с которым порядочный человек не примирится никогда. И тоже в тему вспомнилось. Где-то читал, что мы неправильно понимаем название великого романа Льва Толстого. У него слово мир было написано так: мiр. И означало оно не мир, собственно, а общество. Смысл заголовка был таков: Война и общество. А мир уже потом пришел, с утратой в русском языке этой буквы.
*А наш мир, пока я гулял по старому селу, за день изменился к лучшему. Легче стало дышать после встречи двух лидеров в Женеве. Это просто поразительно, как много можно сделать, просто поговорив друг с другом. Аналитики и политологи еще долго будут спорить, кто кого пересилил и кто оказался умнее. По-всякому можно оценивать эту встречу в верхах, но хорошо уже то, что она состоялась. Совсем другое настроение в душе, да еще после такой поездки.
Дорога туда была временами отличной, местами вообще не дорога. Там, где к ней подходила лесополоса, зеленело разнотравье. Но что это за трава у шоссе, такой корову нельзя кормить. А дальше степь ощутимо желтела. Два месяца без дождя – за что нам такое наказание? Сена мало, да еще вдруг цены на овощи встали на дыбы. Мне часто приходится описывать наши сельскохозяйственные ярмарки. Признаюсь, на каждой из них первым делом ищу картошку и делаю свой вывод. Терпимая цена, значит, можно жить, к картошке немного мяса всегда найдется. Сколько бы оно ни стоило. Не зря ведь называют картошку вторым хлебом. А тут такое…
За последнюю неделю столько всяких мнений прочитал по поводу подорожания этого «хлеба», столько версий на этот счет, что запутался. И в Россию вывезли, и молодой еще нигде нет, включая благословенный Шымкент, и прочее, прочее. Из чего сделал простой вывод: никто за ценами не следит, все топ-менеджеры и заняты глобальными проблемами. В общем, запасайтесь, если можете, сами и не ждите манны с небес. Она на полях растет и в ваших огородах, никем не учтенная, оттого и разноголосица по поводу цен. Такой вот печальный вывод.
*Тут бы самое время обозначить хорошую книгу, редкую, которую не каждый заметит. Но не попалось за целый месяц ни одной такой. Море переводных книг неизвестных авторов, которые тебе ни с какого боку. И все-таки есть жемчужное зерно в этом море приторного перламутра. Листал подшивку газеты украинских стройотрядов «Орбита» за 1970 год. И там наткнулся на такие строки на прекрасно русском языке. «Я верю: в будущих зорях,/ Пройдя над годами и безднами,/ Предъявим мы руки в мозолях/ И сердце с охрипшими песнями». И еще подпись к фото: «Скоро будет прощальный гудок поезда, и в последний раз промелькнет за окном вагона целина. Может быть, ты даже рассмотришь построенный тобою дом».
Ребята, где бы вы ни были, я видел построенный вами дом в Пресногорьковке. Крепко сделан, спасибо вам.
Владимир Моторико.
Фото автора.
