Согласно обвинительному акту, 58-летнюю Гульбаршин М. , пациентку Пешковского центра с 2002 года, вывезли в Астану, чтобы она помогала Камиле Бимендиной в ее пансионате. Сделано это было по просьбе чиновницы Жумагали. Хотя в личном деле Гульбаршин никаких родственников не значилось, в заявлении о предоставлении отпуска было указано, что она едет в гости к родным. Вот только, как позже выяснилось, заявление то, завизированное директором Центра, было поддельным. Его написала сотрудница Центра. Когда прошли три месяца, это максимальный срок, на который отпускают пациентов Центра, шум подняла тогда еще заместитель директора (ныне она исполняет его обязанности) Олеся Заречнева. Гульбаршин привезли в Пешковку рано утром 10 апреля 2022 года. По словам сотрудников Центра, она была неряшливо одета, не стрижена, а, главное, все тело женщины было в синяках и кровоподтеках. Срочно назначили медицинскую экспертизу…
Первой в суде допросили бывшего руководителя отдела областного управления координации занятости и социальных программ Маидашаш Жумагали. Чиновница изложила свою версию событий.
По ее словам, в 2019 году, когда она формировала списки получателей социальных услуг, заметила фамилию Молдахметова. Сразу вспомнила дядю с такой фамилией и то, что у того была дочь, которая все время болела и лежала в больнице. Потом они с матерью уехали в другой поселок, и дочь дяди осталась только в детских воспоминаниях. Потом при очередной поездке в Пешковку в кабинете директора увидела Гульбаршин.
- Сходилось, что она моя родственница. Было такое внутреннее убеждение, - говорила в суде Маидашаш Жумагали. – При новых поездках стала оставлять ей небольшие подарки.Потом на свадьбе племянницы, по словам Жумагали, она случайно встретилась с Талгатом, братом Гульбаршин. Тот рассказал, что мать еще в детстве отдала сестру в психбольницу. Они потом ее искали, но не нашли. Там же, говорила подсудимая, она рассказала Талгату, что ее дочь Камиля открыла частный пансионат, и тот не возражал, чтобы Гульбаршин ей помогала. Талгат должен был написать заявление, чтобы Гульбаршин отпустили в гости, но вовремя не сделал этого.
- В ноябре 2021 года я позвонила директору Пешковского центра и попросила дать Гулю в отпуск, - рассказывала подсудимая. - . 8 декабря ее привезли в Костанай, и я отправила ее индрайвером в Астану. Всю дорогу переписывалась с таксистом, которого я предупредила, что Гуля плохо говорит. На все праздники я ездила к дочери, старалась ей помочь, подучить. Всегда видела Гулю жизнерадостной.По словам М. Жумагали, на Наурыз она должна была забрать Гульбаршин и отвезти на поезде в Пешковку. Но та заартачилась, «стала психовать», не соглашалась:
- Я пожалела ее и оставила там. Гуля быстро освоилась, Камиля часто по ее просьбе оставляла ее в пансионате. Гуля присматривала за ее ребенком, когда Камиля была занята работой.Со слов подсудимой выходило, что Гульбаршин нравилось в пансионате, хотя по характеру она упрямая, даже конфликтная. Может выразить протест, и если не захочет, уговорить ее невозможно:
- Гуля физически здорова и очень охотно помогала. Чувствовала себя как дома, тем более, что Камиля ей потакала. Все воспринимали ее не как работницу, а как родственницу.Конечно, у прокурора и судьи были вопросы по рассказу подсудимой. Но та категорически отказалась на них отвечать. Закон это допускает.
Еще более радужную картину пребывания Гульбаршин в столичном пансионате обрисовала его хозяйка Камила Бимендина.
- Пансионат «Забота» открылся в ноябре 2021 года для пожилых и лиц с инвалидностью. Услуги были на платной основе. Все средства шли от родственников. Я не имела опыта, советом помогала мама, - рассказала подсудимая.По словам Камилы Бимендиной, она до самого конца не знала, что Гульбаршин из Пешковского центра, где живут люди с психическими отклонениями. Думала, что она дальняя родственница матери, поэтому так к ней и относилась. Как поясняла суду сама Жумагали, она не посвятила в это дочь, потому что не хотела, чтобы родственники ее мужа знали, что в их роду есть такое заболевание.
Камила Бимендина рассказала, что в пансионате Гуля участвовала в разных мероприятиях, шутила, развлекалась. При хорошем настроении могла помыть пол или посуду, но у нее не получалось, приходилось перемывать. Завела дружбу с несколькими пациентами, дружила с санитаркой Розой. Иногда, говорила подсудимая, она, уезжая домой, доверяла Гульбаршин ключи от кладовой – если что-то понадобится в ее отсутствие. Камила Бимендина предоставила суду несколько видео и фото, на которых, действительно видно, что Гуля улыбается, танцует, получает подарки на 8 марта.
Но пятого апреля 2022 года случилось ЧП. Гульбаршин пропала.
- Ничего это не предвещало, - говорила подсудимая. – Меня просто ужас охватил. Тогда я и узнала, что Гуля из интерната, что она недееспособная. Искали мы ее сами. Я была против привлечения волонтеров, так как боялась, что у мамы на работе могут быть проблемы….Но полицию и волонтеров все пришлось привлечь. Гульбаршин нашли только на третий день. Еще когда ее не было, в пансионат нагрянули сотрудники антикоррупционной службы, был обыск, допрос. Изъяли, по словам Бимендиной, два мешка одежды, хотя в Астану Гуля приехала только с пакетом, все остальное ей купили уже здесь или подарили спонсоры.
- Я была уже на седьмом месяце беременности, плохо себя чувствовала, прочла, что возбуждено уголовное дело в отношении мамы, - говорила подсудимая.По ее словам, уйти из пансионата Гульбаршин могла из-за ссоры с новой санитаркой Кристиной Свириденко. Та проработала в пансионате полтора дня, ушла, бросив постояльцев. Но зато дала по делу показания, которые хорошо легли в версию обвинения.
По рассказу Камилы Бимендиной, когда Гуля вернулась, они ее искупали и сняли на видео синяки, которые у нее обнаружились по всему телу. В тот же день они поехали в Костанай, поужинали у матери дома и отвезли родственницу в Пешковский центр. Удалось уговорить ее поехать только обманом: женщине сказали, что заберут ее документы и привезут обратно в Астану.
Как и М. Жумагали, Бимендина отказалась отвечать на вопросы.
Дала суду показания и третья подсудимая – Дамира Абельдинова. Она рассказала, что отправляла Гульбаршин из пансионата по просьбе Жумагали. Что у нее были сомнения, отпускать или нет без заявления родственников, но очень ценила отношения с сотрудником областного управления, думала, что Жумагали передаст заявление об отпуске позже. Родственные связи не устанавливала, поскольку это ничем не регламентировано.
- В антикорре мне сказали, что у Камилы есть пансионат, о чем я не знала, и что я отдала Гулю в рабство. Отвечать на вопросы не буду, - заявила подсудимая.Судья Нурлан Бекишев предупредил всех троих подсудимых, что их отказ не отвечать на вопросы, конечно, правомочен. Но это лишает суд возможности объективно рассмотреть дело и вызывает сомнения в правдивости показаний.
