Вчера ему исполнилось 86 лет. Он помнит Костанай, и в городе еще живут люди, которые не забыли его.
Иркутск – Кустанай
Задолго до этих памятных времен, в его детстве, была война. Когда он родился, семья офицера Константина Орлова жила на Дальнем Востоке, что и нашло отражение в имени мальчика – Даль. В 41-м отец служил в Иркутске. 22 июня офицерские семьи коллективно выехали в городской парк.
– Погода выдалась отменная, – вспоминает Даль Орлов. – Мама – легкая, беззаботная, в крепдешиновом платье. Мне шесть лет, и я все время жался ближе к маме. После полудня, когда усаживались в обратный автобус, откуда-то прилетела и стала распространяться по парку пугающая и странная весть: война!
Мальчишка обрадовался. Снова все наденут буденовки с красными звездами, понесутся быстрые конницы и засверкают штыки – кино наяву.
– И вот уже папа собирается на фронт, он молод и крепок, и сапоги его сияют...
В 42-м семья Орловых живет в деревне Асино Томской области.
– Мерзнем, по-настоящему голодаем, у меня по телу пошли гнойные свищи...
Из заснеженной холодной деревни Кустанай, где живет брат матери, видится городом теплым и уютным.
– И вот Асино было позади. А в Кустанае нас ждали! На Комсомольской, 44. Прежде других, конечно, бабушка Эмма Моисеевна. Встретившие нас дядья мои – и редактор Моня (Соломон Григорьевич Ициксон, главный редактор газеты «Сталинский путь» – Прим. ред.), и уже принявший в лицо фронтовую пулю, изуродованный Борис, все хотели слышать в доме детские голоса...
Мать, Ася Орлова, в девичестве Ициксон, привезла в Кустанай двоих детей – Даля и Люсю. Глава семьи в это время, батальонный комиссар, майор 34-х лет, был направлен начальником политотдела легендарной авиационной Трассы, по которой переправлялись своим ходом военные самолеты от Аляски до Красноярска. Семью из Кустаная Константин Орлов забрал уже после Победы. «КН» подробно рассказывали, как вместе со всеми Орловы встретили в Кустанае 9 мая 1945 года. А потом следовали по офицерскому «компасу» – куда назначали главу семьи, там и жили, пока его не перевели в Москву.
Люстры Чижевского
Школа с серебряной медалью, филфак МГУ, редакция газеты «Труд», легкая атлетика (в 1953 году стал чемпионом СССР в тройном прыжке) – с этого начиналась карьера Даля в Москве.
– Так сошлись звезды, – говорит он, – что ночью 31 декабря 2020 года я вспоминал встречу в редакции газеты «Труд» с Александром Чижевским.
Многие помнят время, когда люстры Чижевского висели в кабинетах крупных начальников. Ионизировали воздух – дальше этого о люстрах мало что знали. И, может быть, напрасно. Вот что рассказал наш герой:
– Этот новый год встречал в одиночестве, без елки, с бутылкой, которую не открыл. Дочь с внуком оккупированы карантином в Германии, другие дорогие и близкие умерли, друзья в основном простодушно растаяли, унесенные пониманием нынешней моей деловой и возрастной бесперспективности. Ну и ковид, конечно, – зона риска у меня абсолютно максимальная. Карантин, маски, удалёнка... Нельзя выйти из квартиры – унизительное опасение отходить в небытие не как в принципе полагается, а от любого встречного «чиха»... Когда всё это закончится...
Пока я все это перебирал, мне напомнили об одном нашем представителе в мире собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов, кому по плечу было отвечать на подобные трудные вопросы живой природы, а также Космоса. По давней дружбе Людмила Энгельгардт, руководитель дома–музея Чижевского в Калуге, прислала часть хроники жизни Александра Леонидовича. С цитатами и комментариями. Родился в 1897 году в семье генерала артиллериста, а к 30-му году прошлого века к молодому ученому-энциклопедисту, поэту и художнику, пришла мировая известность. Разруха и голод, война и революция, но он не прекращал биологические опыты, которые откроют потом животворящую тайну отрицательно заряженных ионов воздуха.
Встреча в «Труде»
– Давным-давно, когда после университета меня взяли в газету «Труд», в комнату, где начинал службу, вошел Чижевский. Ему уже разрешили въезд в Москву после многолетних лагерей и ссылок. И он пришел заинтересовать газету своим опытом создания воздуха горных курортов в разнарядных Карагандинских угольных шахтах. Мое интервью с ним появилось в газете. Поместили и схему его люстры. Встречались мы и позже не раз. Похоже, сейчас я последний из живых, кто с ним общался. И вот читаю хронику: еще в 1927 году Александр Леонидович выступал с докладом на вполне злободневную сегодня тему «Солнце и эпидемии холеры и гриппа».
«Надо последить за Солнцем»
Дни рождения Чижевского и Орлова почти совпадают – 7 и 10 февраля. О чем-нибудь это говорит? Вопрос гипотетический, как и разговор ниже:
– Вот бы сейчас с ним увидеться! – размечтался я в Новый год. – Спросил бы: когда, думаете, этот кошмар с коронавирусом может отступить?
– А прикиньте сами... – сказал бы он, наверное. – Надо только последить за Солнцем и не лишне заглянуть в мои таблицы.
Даль Орлов напомнил, что молодой Чижевский, перепахав архивы и летописи, на синусоидах и графиках показал и доказал, что на Земле не только землетрясения, потопы, эпидемии и моры, урожаи и засухи случаются с определенной периодичностью, но и общественные потрясения тоже – революции, бунты, перевороты и войны. А периодичность всех этих возмущений и сдвигов удивительным образом совпадает с ритмами жизни Солнца!
«От любви до Бобровки»
В самом конце января в Москву из Германии приехала дочь Даля Орлова и Елены Изергиной – Ольга. В Интернете полно историй о личной жизни этой пары – некоторые взяты из мемуаров, некоторые наспех переделаны. Но основа у них вполне достоверная: встретились, полюбили, жили вместе долго и счастливо, вырастили дочь. Ольга вышла замуж за немца Ульриха Леннартца, живет в Германии. Из-за карантина с трудом прорывается к отцу в Москву. Когда приезжает, обсуждают с отцом дела в Бобровке.
Ольга Орлова-Леннартц руководит немецким благотворительным фондом «Помощь детям Бобровки». Это отдельная история, но она имеет прямое отношение к портрету Даля Орлова. Бобровка – детский санаторий в Алупке, где до самой смерти работал прадед Ольги, знаменитый врач Петр Изергин (там ему и памятник поставлен). В конце 90-х Ольга решила показать мужу фамильное место. Приехали и увидели, что санаторий превращается в руины. Решили спасти уникальную лечебницу.
Ульрих начал с того, что в немецком колледже, где сам работал, поставил ящик для пожертвований и первым опустил в него деньги. Они с Ольгой не были богаты, но не жалели для Бобровки ни сил, ни средств. На их призыв помочь детскому санаторию многие в Германии откликнулись. И уже в двухтысячных Даль Орлов издал книгу «От любви до Бобровки». Его любовь, Елена Изергина, манекенщица и театровед, была еще жива и красива, а Бобровка, санаторий, уже приходила в нормальное состояние. Сейчас комплекс под крылом государства, но и потомки доктора Изергина продолжают шефствовать над лечебницей, аналогов которой в мире нет. Вот уже 120 лет здесь спасают детей от костных болезней. Привозят обреченных лежать, и дети возвращаются к жизни, к движению, к любви, к Солнцу. Это общая суть Орловых, Изергиных, Леннартцев – преодоление.
Людмила ФЕФЕЛОВА
Фото с сайта ujmos.ru и автора
