Сегодня исполняется 80 лет председателю областного Общества рыболовов и охотников Анатолию Коваленко.
От первого лица
Статьям, написанным в содружестве с этим человеком в «КН», в республиканском журнале «Кансонар», а также письмам во многие законодательные ветви власти по проблемам охотничьего хозяйства и сохранения животного мира несть числа.
Профессионал высшей пробы с юношеской уверенностью в правоте своих действий, Анатолий Евстафьевич остается одним из тех редких бойцов на общественном поле, которые не дают этому полю зарасти болотной ряской равнодушия. Имя Коваленко знают тысячи рядовых охотников, знают его и на этажах республиканской власти. Но у этого чрезвычайно скромного человека есть в биографии факты, малоизвестные большинству. Сегодня как раз повод открыть их. От первого лица.
Рыбное дело
– Если говорить о том, кто я в большей степени, рыбак или охотник, то здесь наиболее точное определение – многостаночник. Участвовал в чемпионате Европы по спортивной стрельбе в Москве, в Казахстане выполнил мастерский норматив по ловле спиннингом. Есть налаженное сотрудничество с одним из ведущих европейских агентств в сфере охотничьего туризма.
Ружьем и удочкой владею с босоногого детства, что неудивительно для людей моего поколения. Тогда в нас, 14-15-летних, уже видели людей, которым пора было на полном серьезе обучаться мужским ремеслам. Сами рубили дробь, сами снаряжали патроны, сами мастерили орудия лова.
В 1971 году я был избран председателем межрайонного Общества охотников и рыболовов – это охотники Костаная и Костанайского района. Оставался им на протяжении пятнадцати лет. Зарплата 80 рублей. Для одного на хлеб с маргарином хватало, с появлением семьи не выжить. И я ушел в одиночное плавание.
Раньше крупные предприятия держали подсобные хозяйства для продовольственной подпитки своих работников. За областным «Вторчерметом» было закреплено озеро Шошкалы (150 км от Костаная). В мои обязанности входило обеспечивать рыбой коллектив «Вторчермета» и попутно сдавать ее в торговлю. С весны до поздней осени я обитал на озере. У меня были моторные лодки, рыбацкий инвентарь и, главное, здоровье.
Пахал один – другого слова тут и не подберешь. Вставал в четыре утра, вытрясал сети, загружал свежих карасей, щук, лещей в «Москвич-«пирожковоз» и к девяти утра выгружал у гастронома. Еду назад, до одиннадцати ночи ставлю сети и вновь жду раннего утра. Без выходных в течение лета я привозил в город 100 тонн рыбы. Такого показателя не было ни у кого. Я досконально знал тонкости своей работы, имел хороший заработок, и в совокупности меня это устраивало.
Купейный вагон
– Он до сих пор стоит в чистом поле возле озера Мазурово (между Шеминовкой и Костанаем). Правда, нынче изрядно выпотрошенный. Его подарили облохотобществу железнодорожники. Вагон, как я понимаю, был списан по техусловиям, не затронувшим комфорт купейных отсеков...
От ж/д разъезда Майколя до озера вообще никаких дорог. Но это уже мало что значило, поскольку, получив 55-тонный подарок, наш народ быстро снял с него колесные пары, взгромоздил на трубчатые полозья, впряг в него два бульдозерных трактора и потащил по снежному насту. Когда до озера оставалось всего ничего, лопнул трос. Ночь. Жуткая стужа. Но азарт передвижников не оставлял. Вагон встал на место, с годами обрастая легендами по поводу своего появления в степи.
Я это к тому, как легки мы были тогда на подъем. Неподъемные задачи решались без долгих бюрократических мытарств. Понятие коллективизма было предметным, энтузиазм – чистым.
На озере Мазурово я рыбачил. И вдруг приезжает городское начальство вместе с председателем республиканского Казрыболовохотсоюза. Номенклатура высокая. Сидим в купе с белоснежными занавесками и держим совет. Тема: облохотобщество на грани распада. Дальше некуда. «Возвращайтесь, Анатолий Евстафьевич».
И вот уже 26 лет я в этой должности.
Привилегии
– Мне моя должность никаких привилегий не дает. Я к ней отношусь как к возможности свои знания и многолетний опыт поставить на службу людям.
Показательна история охоты с бывшим председателем Правительства России Виктором Черномырдиным. О том, что он приезжает на гусиную охоту на озеро Кулыкколь (Камыстинский район), мне сообщили, когда времени на организацию охоты практически не оставалось. У больших госдеятелей график меняется ежечасно. Я выехал на озеро, где надо было срочно выкопать капониры – скрадки, обычно углубленные по человеческую грудь. Кто знает, что такое местная выжженная солнцем до состояния кирпича почва, не даст соврать – копать здесь невероятно трудно. В Джетыгаре мы нашли автобур, который должен был прийти на помощь.
Черномырдин прилетел с заходом солнца. Гости разошлись из-за стола за полночь. Виктор Степанович напоследок меня спросил, когда начнем охоту. Я ответил: в шесть утра. «С капониров?» – последовал вопрос. Я ответил утвердительно. Вот только до рытья капониров надо было еще дожить. Землебур ехал, но учитывая его скорость, ночь и расстояние 200 км, а потом еще и время на рытье... К тому же видимый инородный предмет на берегу в виде землебура просто сведет охоту к нулю – гусь очень разборчив.
Ночь получилась такой, будто от моих нервов по живому отрезали по кусочку. Связи нет. Я выезжал на дорогу, выглядывал огоньки машины, потом смотрел на часы и на небо, моля Всевышнего, чтобы Он замедлил ход суток, пока наш землебур не закончит начатое.
Бог любит тех, кто плывет. Он им дует в паруса. Виктор Черномырдин и сопровождающие его лица заняли боевые позиции строго по расписанию.
С президентом Нурсултаном Назарбаевым я охотился неоднократно. С ним по-человечески было просто. Обычно на первой линии в скрадках находились президент, начальник охраны и я. И вот однажды, когда гусь пошел и в воздухе буквально разлилось ожидание удачной охоты, вдруг птица повернула от нас. Странно. Вторая волна повторила такой же разворот. Президент испытующе посмотрел в мою сторону... Я поднял голову и увидел, что начальник охраны почти всем торсом на поверхности. Худшего пугала не придумаешь. И тогда я ему бросил: или охраняем президента, или охотимся... Ситуация тут же выправилась.
Надо сказать, Нурсултан Абишевич стрелял отлично. Обычно выбивал сразу по две птицы. Гусь был мощный, упитанный. Помню, Назарбаев меня спросил, что за вид. Я ответил: «Президентский, специально выращиваем». Президент посмотрел на меня удивленно, а потом заразительно рассмеялся.
Оставаться собой
– Я не знаю секретов, как затормозить возраст. Не стану поучать, как, будучи в годах, оставаться энергичным. Дело не в наигранном оптимизме – все-таки у каждого из нас свой срок, которым мы распоряжаемся согласно своим физическим и психологическим ресурсам. Я по-прежнему еженедельно совершаю на машине объезды наших охотхозяйств, ставлю палатку, ночую в ней, чтобы ранним утром постоять с удочкой на берегу. Это роскошь. Связь человека с природой очень кровная. Я рад, что не утратил этой живительной связи.
Охочусь я редко, но всячески присутствую в местах, куда приезжают иностранные охотники: главное, чтобы они увезли от нас не только трофеи, но и теплые воспоминания о крае. Пандемия внесла свои коррективы в этот процесс, но я думаю, что все вернется на круги своя, поскольку наш мир достаточно разноцветен, чтобы в нем долго присутствовал только черный цвет. Опять же о возрасте. Прожитое никуда не девается. Оно ежечасно с нами. Главное – оставаться человеком, полагая, что и окружающие люди будут точно такими же по отношению к тебе.
