У нее 17 правнуков. В свои 90 лет она, кроме собственного бизнеса (пекарня), обслуживает еще три ИП.
Портрет
Рабочий день Александры КУЗЬМИНОЙ из села Аятское Денисовского района – с восьми утра до шести вечера. Практически без перерыва на обед: в своей небольшой конторке заваривает чай с молоком. Две пиалы плюс печенье.Ужин разнообразнее, но без излишеств. В праздничные дни, во время семейного застолья, она не прочь пропустить рюмку настойки и хором попеть песни. В молодости она была высокой, статной, спину всегда держала прямо. Сейчас стали подводить ноги. Но годы не повлияли на взгляд – прямой, взыскательный, готовый к четким ответам.
Ее работа – это бухгалтерия: приходно-расходные ордера, акты выполненных работ, платежные поручения, ревизии... Мир цифр. В нем Александра Алексеевна по-прежнему, как и в 17 лет, когда окончила техникум, чувствует себя блестяще.
Линия жизни
– Я родилась в 1931 году в приграничной нам Челябинской области. Война отпечаталась в памяти тем, что тайно собирали в поле опавшие колоски, искали утиные гнезда, откуда добывали яйца и варили у речки. Из воды выдергивали мясистые корни кувшинок. Сейчас бы это назвали романтикой. Тогда нами двигал элементарный голод.
Школа не освобождала от помощи колхозу. Выходных не было. Но так тогда жили все. В пятнадцать лет окончила Верхнеуральский торговый техникум. А в 18 лет я встретила своего Ивана Васильевича. Он был старше меня на шесть лет. Высокий, подтянутый, с врожденным офицерским достоинством, честью. Всю войну прошел танкистом, хотя о самой войне рассказывать не любил. Но за него говорили боевые награды – два ордена Красного Знамени, медали, одиннадцать благодарностей от Сталина.
Когда началась целина, у нас уже родилась дочь Люба. Мы перебрались в Денисовку, где муж работал в строительном тресте, а я там же начальником планового отдела. Потом перешла в райфинотдел главным бухгалтером и пробыла здесь ровно 25 лет. Интересная, насыщенная работа.
– Денисовка, таким образом, стала для вас и ваших детей родовым гнездом?
– Ну если учесть, что мы с мужем и дочерью-крохой вселились в мазанку с глиняным полом, где уже обитали его три сестры и родители, то, действительно, это напоминало гнездо... Это потом мы построили большой светлый дом с двором и огородом, на котором отпахали все наши дети и внуки. И отпахали – это не фигура речи. Я была беременна вторым ребенком, когда штукатурила стены. Витю родила, можно сказать, едва успев слезть со строительных лесов.
– Внучка рассказывала, что вы всегда для детей играючи находили домашние задания...
– Задания находились сами. Подоспели яблоки в саду – а ну, детвора, пошли собирать! Три коровы держали, уйму разной птицы, на кухне вечно что-то солилось, закатывалось, из огорода не вылезали. Муж был заядлым охотником – привезет гусей, уток, кому обрабатывать? Мы жили большим и веселым семейным колхозом, где каждому находилось дело. Дети такой образ жизни впитывали естественным образом. Когда я переплывала речку и ставила рыболовную оснастку, мне не казалось это чем-то из ряда вон. Такова была жизнь.
Но когда я собиралась из этой кутерьмы на службу, всегда помнила, кто я. Прическа, строгий костюм, никаких чаепитий с пустыми разговорами о том, кого с кем видели... Это не замкнутость, а самодисциплина при той ответственной должности, которую я занимала. Под моим началом были денежные потоки всего района. Были ситуации, когда я находила недостачу. За нее можно было отхватить срок. Говорила провинившемуся: у вас ровно сутки. И деньги быстро находились.
Потери
– Словом, вы были эдакой железной леди?– Я старалась не показывать своих болячек и переживаний. Мы с мужем были продуктом военной эпохи, когда доблестями не хвастались, а беды не перекладывали на плечи других. Такими мы хотели видеть и своих детей. Первенец, Люба, получила высшее образование экономиста, сын Виктор и младшая Таня окончили Ленинградский сельхозвуз.
Витенька взял от отца рост, обостренное чувство справедливости, лидерские качества. Он, в 32 года став директором совхоза «Аятский», сделал его образцовым. А когда началась обрушительная перестройка, на «Волге» сам возил мясо в Челябинск, по крупицам создавал крестьянское хозяйство. Возможно, вы его знали, ваша газета о нем не раз писала... К сожалению Вити, Виктора Ивановича, уже нет: он умер в 53 года.
Возвращаясь к вопросу о железной леди, отвечу так: надо исходить из обстоятельств. Панибратства, распущенности в деловых отношениях быть не должно. Если вы профессионал, то мыслите категориями целесообразности, а не соседскими отношениями. Когда я ушла на пенсию, взяла на бухгалтерское обслуживание два крестьянских хозяйства. Понимала, что мой характер никого не интересует. Людям нужна была моя работа. Желательно, безупречная.
– Откуда у вас столько энергии?
– Мне было 67 ле т, когда у ме р муж. Это был пик всеобщей ра зрухи. И я понимала, что наша большая, разросшаяся семья выживет только на основе сплоченности. Но это легко ска зать. Дочери, сын, зятья, внуки – взрывной котел характеров. Я старалась ненавязчиво гасить конфликты. Где надо – и прижать. В конце концов между членами семьи вызрело всеобщее понимание главного стержня нашей силы – взаимовыручка.
Конечно, изначально главной моей надеждой были дети. Люба живет в Лисаковске, до самой пенсии работала в руководстве одной из крупных компаний области. Младшая дочь Таня (на снимке с мамой), прошедшая с мужем Олегом Даниленко все тернии становления агрофирмы «Диевская», в этой же компании продолжает свою профессиональную деятельность. Я счастлива иметь таких детей, которые состоялись как личности. Думаю, поколение внуков, правнуков следуют их примеру.
– Можно сказать, что вы и поныне окружены стеной заботы?
– Можно. Но при одном условии: я никогда не хотела быть чьей-то обузой. В начале двухтысячных меня повезли на обследование в Челябинск. Постоянно болела голова, один глаз норовил закрыться. Сделали томографию мозга. И врачи вынесли приговор: надо делать операцию. Я повернулась к внучке, которая меня сопровождала, и сказала: «Возвращаемся домой. О том, что сказали врачи, никому ни слова». И вот уже одиннадцать лет живу в твердой уверенности, что поступила правильно. Этой мой выбор, следствие моей веры.
Хожу с палочкой. Ноги сильно ослабли после угара, который случился четыре года назад. Я живу в доме, который перешел в наследство от моего сына к его сыну и моему внуку Ивану. Трое маленьких детей, жена... Опасности мы не заметили, хотя симптомы уже были: Ваня отек, повысилось давление, а у его жены, наоборот, снизилось. Плохо чувствовали себя и дети. Думали, простуда, магнитные бури. А это был угарный газ, который медленно сочился из отопительной трубы. Летучий газ, неслышный.
Я не помню, как потеряла сознание. Утром никто не вышел из дома. Трезвонили телефоны. Когда взломали дверь, я пришла в себя, а 30-летний Ваня так и не ожил...
