Я впервые был рыбаком и снимал крючок с губ рыбы. А она смотрела на меня одним глазом.
С почином!
Утром, 19 февраля, я вышел из машины в селе Абай (Узункольский район). Рядом с ним огромное озеро, которое называют по имени села. Вышел, потому что образовалась очередь. Записывали номера машин и брали плату – 1000 тенге с человека. Дул сильный ветер. Меня затрясло от холода.
– Ветер с северо-востока, это плохо, – сказал мой спутник Алексей Богданов. (Мы втроем приехали на озеро).
– Почему?
– Если ветер дует с востока – рыбы нам не видать.
– Почему?
Алексей пожал плечами и пошел раскладывать трехслойную палатку «Снегирь». Я догнал его:
– Ну почему?
– Никто не знает, но это так. У нас в области, на нашей высоте, рыба хорошо клюет при атмосферном давлении 745-750. А если ветер с востока, ничего не жди.
– Как же она чувствует ветер?
– Помогай.
Мы ставили палатку и бурили лунки. Озеро промерзло сильно. Оглянулся и изумился – будто в ауле. Вокруг кибитки, палатки. Начал считать и сбился.
– Подсекай, – говорит Сергей Михайлович.
Я вытащил своего первого карася в жизни. Он был не таким, каким я вижу его в рыбной лавке. Верхние плавники взъерошены, подняты.
– Это же ерш!
– Настоящий карась, – ответил Сергей Михайлович. Ловко отцепил его от крючка и бросил в угол. Рыба забилась. Рот ее раскрывался.
– Молчит как рыба об лед, – сказал.
– С почином!
Глухозимье
– Новичкам везет, – смеется Сергей Михайлович.Я достал четвертого своего карася. Все они бьются в кулаке, столько много у них мышц. Один порезал до крови меня плавником. А еще смотрят своим одним глазом... Бросаю в угол палатки. У нас там уже десять карасей.
– Я понял удовольствие рыбака, – говорю. – Тащить и з черной глубины рыбу, чувствовать трепет лески и представлять, что там будет.
Мои товарищи согласились. Я вышел из палатки, уже было 17.00. Рядом сидел мужчина, согнувшись над лункой.
– Как успехи?
– Ничего, даже поклевки. А у вас как?
– Десять карасей где-то...
– Повезло вам с местом, – вздохнул рыбак. – На что ловите?
– На мотыля, а вы?
– И на червя – проку нет, – мужчина снимал с себя рыбацкую одежду.
И все, кого я встречал, говорили: глухозимье. Рыба не идет и ветер с востока. А в нашей кибитке уже было двадцать карасей. Мы были чемпионами этого озера в этот день. Не заметил, как пролетело время. Мы говорили, часто на политические темы.
Люди и животные
– Какое отношение у вас к новому закону о животных? – спрашиваю у Сергея Михайловича.– Главное – в правоприменении закона. Кто-то причинит вред собаке – по закону он заслуживает наказания, а по итогу остается безнаказанным. Законы все правильные, а применяют их – как кому вздумается...
– Вот люди и устали, перестали молчать как рыба об лед...
– Да, это сейчас популярно и модно. Выкрикивать лозунги – то же, что писать законы. Но где реализация? На прошлой неделе я был на конкурсе, где отбирали кандидатов в «Общественный совет». Спрашиваю: «Что такое исполнительная власть, законодательная?» «Не знаю. Мне это не нужно, я буду строить дороги и дома. У меня есть желание...» Так говорили многие и многие соискатели, а узнав, что в Общественном совете не платят зарплаты, уходили...
– У вас клюет Сергей Михайлович.
– Нет. Сорвалась.
Перед отъездом к нам подошли два молодых человека.
– Ого! Сколько здесь? Двадцать? Мы ко всем на озере подходили – две-три рыбы.
Ребята заняли наше место. В городе товарищи оставили мне почти весь улов. Я его вынес на лоджию. Открыл окно – почувствовал кожей, что ветер восточный, безрыбный, безрезультатный. Потом поворочался, уснул, а рыбы на лоджии затихали.
