Шишка размером с арахисовый орешек обернулась для нее ампутацией ноги, разводом и новым мировоззрением. В 31 год косметолог и мама двоих детей Елена МАТВЕЕВА учится жить, стоя на одной ноге. Пока проблемы с равновесием.
Не для слабонервных
Одноклассники помнят ее как Ленку Попову. Девчонку, которая никогда не болела. Клиенты знают как Елену Матвееву (фамилия после замужества). Мастера своего дела, уверенную в себе, красивую девушку с длинными и яркими волосами. Возможно, многих удивит ее нынешний облик. Летом 2014 года ее жизнь перевернулась. Лена без ноги, без волос. Но все с той же улыбкой.
– Я успела привыкнуть, что на меня смотрят, как на инопланетянку. Я вас удивлю, но так жить тоже можно. Многие живут. Все началось с маленькой шишечки на коленке в 20 лет, – рассказывает девушка, – и как-то не беспокоила она меня… А потом я увлеклась танцами и исключительно с эстетической точки зрения решила выяснить, что же это за нарост.
Врачи успокоили: обычный жировик, можно удалять. И Лена удалила. Но вскоре после операции нарост появился снова. Пока не рос, решила не трогать. Рожала детей, не до того было. Когда заболел папа Лены, на фоне стресса шишка начала расти и болеть.
– Мне врачи в Астане потом сказали, что уже при втором удалении нужно было бить тревогу и исследовать. Рецидив, как правило, злокачественная опухоль дает. Но мне гистологию провели лишь после третьей операции. Новообразование на коленке было огромным, почти с голову человека. Фиолетово-синего цвета. Капилляры лопались. Выглядело ужасно, не скрыть. Плюс дикие боли, температура, тошнота. Врачи удивились, как я вообще могла ходить с этим на ноге. Удаляли этот кошмар под наркозом. И потом показали, что было внутри... Зрелище не для слабонервных, скажу я вам…
Надеюсь, на мне точка
Когда в палате Лены появился врач-онколог, она всё без слов поняла.
– Дело в том, что за 7 месяцев до этого умер мой папа. От рака. Именно стресс, предполагают врачи, и дал ухудшение моему состоянию. Папа был уже третьим, кто умер от онкологии в нашей семье с 2000 года. Я надеюсь, на мне будет точка. И я выживу! А тогда увидела его врача – и в слезы.
После первого же облучения шишка выросла снова. Новости у онкологов были неутешительные – нужно ампутировать ногу. Девушка сначала категорически отказалась. А потом вспомнила историю своей тети, которая умерла десять лет назад от рака груди:
– Ей тоже врачи говорили: надо скорее удалять. А она отказалась, мужа огорчить не хотела. Господи, что она только потом не делала. И забеременела, чтобы организм обновился. Родила мертвого ребенка. На фоне стресса еще хуже стало. Бешеные деньги разным знахаркам отдавала и здесь, и за границей. Красивая, зеленоглазая, статная 38-летняя женщина… После второй химии она умерла. Муж ее, к слову, вскоре вновь женился. Такие дела. Перед смертью она жалела, что затянула с операцией. В общем, когда я спустя 10 лет на весы поставила свою ногу и свою жизнь, решение было принято.
На ампутацию нужно было ехать в Астану. Лена категорически отказалась, чтобы ее сопровождали родные. Говорит, так легче. Она села в поезд с обеими ногами, а обратно приехала уже на одной.
– Мама. Ей, кажется, больнее, чем мне. Придет в больницу, еду выкладывает, а у самой руки трясутся. Я ей запрещаю сопровождать меня. Она и так сейчас вкалывает, лишь бы мне помочь. Самыми страшными в Астане были часы перед операцией. Я боялась каждого шороха. Каждой каталки, думая, что вот это точно едут за мной. Это что-то на грани истерики было. А после я плакала, много думала и в итоге взяла себя в кулак, решила: не буду опускать рук. Я – не беспомощная. Я живу. Пусть мне хоть обе руки отрежут, лишь бы выжить.
А повеселее есть?
В ее квартире много детских игрушек, фотографий, два аквариума с рыбками и черепаха. Всё для ребячьего счастья. В момент нашего разговора ее младшая дочь Алёна была в детском саду, ей 3 годика. 6-летний Давид изучал букварь. Он недавно научился читать, потому то и дело перебивал нас, пытаясь выяснить, верно ли он произносит слово. Способный и шустрый мальчишка. Мечтает стать полицейским. Как папа.
– А папа-то где?
– У сына и дочери разные отцы. Я первого ребенка рожала для себя, с его отцом мы в хороших отношениях. У него своя семья. Узнал про мою болезнь, сказал, что помогать будет. А второй… Мы разошлись. Всё к этому шло, но плохо, что случилось это именно в момент моей болезни. Развели нас трудности. Но мы тоже в нормальных отношениях сейчас. Дочка с ним живет, чтобы детсад не менять. Мне это больно, но я понимаю: так ребенку лучше. Потому свой эгоизм отодвинула подальше. Пока не поправлюсь…
Лена пообещала себе, что никаких обид на судьбу больше себе не позволит.
– Мне кажется, это мое испытание. Может, за беспечные мысли в молодости отвечаю. Мы ведь все в 15 лет максималисты, самоуверенные и самовлюбленные. Легко обижаем, не ценим близких. Рак заставил меня полностью изменить мировоззрение. Я теперь тороплюсь сказать маме, что люблю ее. Жаль, папе не успела. Я благодарна судьбе, что у меня есть дети. Ради них хочу жить. Это та соломинка, за которую цепляешься. Часто думаю, как они, если меня не станет… Тяжело.
Ради них Елена старается улыбаться как можно чаще. Она впервые вышла к детям на одной ноге с улыбкой. И объяснила: «Ту ножку врачи сделают красивой и вернут маме». А потом одна плохая новость за другой. Опухоль успела дать метастазы. Сразу шесть. Все в легких. Сейчас у Лены рак на 3 стадии.
– Когда у меня выпали все волосы после очередной химиотерапии, сынок сначала поморщился, увидев меня. А сейчас подсядет, ногу мою гладит… Точнее, то, что от нее осталось. И голову обнимает, хихикает, мол, на физрука похожа с такой прической. Я смеюсь и виду не подаю. На костылях вызываю такси, в машину детвору – и в аквапарк. Они резвятся, я смотрю. Хотят в кафе? Значит – в кафе. Они не должны страдать из-за моей болезни. На днях на профессиональную фотосессию их поведу – подруга такой подарок сделала. Мне вообще повезло с родными и друзьями. Они меня вытаскивают из четырех стен. Я петь стала. В караоке. Причем только позитивные песни горланю. В машине водителей частенько спрашиваю: есть у вас в репертуаре что-нибудь повеселее, чтоб стекла дребезжали? Я окружаю себя плюсовой энергией. Я верю, что вылечусь. Мне врач в столице сказал, что это возможно. Случаи такие уже есть. И на третьей стадии.
Если не умру…
Лена на это интервью согласилась с трудом. Говорит, не привыкла просить о помощи. Но помощь ей нужна. Финансовая. Она, профессиональный косметолог, сейчас вынуждена сидеть без работы. Говорит, пыталась на одной ноге работать. Равновесия нет. Нужен протез. Возможность получить бесплатный будут рассматривать весной, но чаще всего эти протезы не очень удобны. В Санкт-Петербурге приобрести такой, на котором и ходить, и работать, реально. Но это 20 тысяч долларов, не меньше. А еще Лена не принимает необходимые сейчас ее иммунитету лекарства, потому что это еще 3 тысячи долларов в месяц.
– Пока что пью обычные поддерживающие лекарства, витамины, но и это в 50 тысяч тенге в месяц выливается. Оформила инвалидность, со следующего месяца начну получать пособие – 25 тысяч тенге. Тоже помощь. Врач мне говорит, что сейчас в Алматы бы химиотерапию пройти. Это бесплатно, но попасть туда непросто. Я на эту химию большие надежды возлагаю.
Лена долгое время боялась спать. Мучила мысль: вдруг, как папа, не проснусь.
– Сейчас переборола этот страх. Хотя боли мучают страшные. Мне бы только выкарабкаться. Я этого еще никому не говорила, даже маме. Я себе пообещала, если не умру… Точнее, когда выздоровею, возьму лялечку из детского дома. Моя жизнь должна быть спасена для кого-то. А я всегда хотела троих детей. Пока их у меня только двое.
Лена стала верить в знаки судьбы. Когда возвращалась после обследования из Астаны, опоздала на свой поезд. И, считает, не случайно.
– Поезд ушел. Я стою на перроне в растерянности. Села на лавочку. И тут чувствую, что меня кто-то взглядом сверлит. Смотрю, мужчина. Казах. Подходит. Я уже опасаться начала. И тут он представился – мулла. Вроде бы из Карагандинской области, не запомнила. Он начал с вопроса: «У вас онкология?» А потом сказал, что у меня с ногами беда, и уже пошла метастаза вверх. Я тогда этого еще не знала. Он прямо там, на лавочке, прочитал за меня молитву. И сказал лечиться кумысом. Я, признаться, его никогда не пила. Ну, в общем, сначала по глотку, да с зажатым носом. А сейчас без кумыса дня представить не могу. И сынок тоже просит. Мулла мне тогда сказал, что я буду жить и должна бороться. А напоследок добавил: «Когда выздоровеешь, меня не благодари. Просто вспомни, что я есть. Человек по имени Серик».
Я, наверное, должна была на тот поезд опоздать ради этой встречи. Я ему верю. Я еще машину водить буду, салон красоты свой открою, детей подниму. Я хочу жить! А на материал этот во многом согласилась, чтобы девчонкам сказать: рак сейчас молодеет. Потому прислушивайтесь к себе, обследуйтесь. Не тяните. И знайте: иногда ампутация – не наказание, а спасение. Тем же, кто уже живет с приставкой «онко», скажу одно – это всего лишь испытание, не конец. И мы должны достойно его преодолеть. Ведь победы над этой болезнью – уже не фантастика. Врачи говорят: загадка организма. А я верю – еще и работа над собой.
P.S. Лена увлекается вязанием. Мы договорились: как только ей полегчает, организуем выставку-продажу ее работ. Она никак не может смириться с тем, что ей нужна финансовая поддержка со стороны. Говорит, что язык не поворачивается просить за себя. Потому за нее на протез и лекарства просим мы. Ей нужно встать на ноги, в прямом и переносном смысле. Такая сильная, она необходима своим детям. Номер карты на имя Лены в Народном банке 4402573551560537.
