Поколению, к которому принадлежал мой отец Сырбай Мауленов, выпало тяжелое испытание – война. В 1987 году, когда я ездил оппонировать кандидатскую диссертацию в город Свердловск (ныне Екатеринбург), отец говорил мне: «Сходи, сынок, на реку Белую: наша часть формировалась у этой реки». Рассказывает Касым Мауленов.
Сын и отец
Городу жить – нам жить
Молодой казахский офицер воевал на Волховском фронте и освобождал блокадный Ленинград. 18 января 1943 года, во время прорыва ленинградской блокады, был тяжело ранен. Отец часто рассказывал мне, как в мерзлых окопах под Ленинградом они готовились к прорыву.«Грохот... Огонь... И ни с чем не сравнимая тяжесть тишины последнего мгновения перед рывком вперед – туда, навстречу жизни или смерти. За нами с титаническим напряжением дышал город – колыбель революции. И сердце билось. Ему жить – нам жить.
Тяжело раненый, в госпитале, я вспоминал о друзьях-однополчанах – о живых, а больше о тех, ушедших в бессмертие. И открывал в себе какие-то новые тайны. Смещались представления о людях, природе, обо всем, что составляло мою жизнь. А главное, должно было составить вот за этим днем, в будущем. Мной как бы все заново переоценивалось. Земля в окопе перед последним броском была не мерзлой – теплой. К ней прижимались, как к груди матери. От нее набирались силы. Она хранила нас за то, что мы не отдали ее, и она знала: никогда никому не отдадим!»
Фронтовые товарищи
Мой отец часто любил повторять пословицу – казахи говорят: «Нет неодолимых расстояний, есть ленивые ноги». Когда они с бойцами рванулись в атаку, самую памятную для него потому, что она была последней, их ноги не ленились.
Письмо в кармане гимнастёрки
Мне удалось найти в отцовском архиве письмо от классика советской литературы Николая Семеновича Тихонова, датированное 22 октября 1942 г. – ответ на письмо отца в блокадный Ленинград. «Я очень рад, что молодой казахский поэт с оружием в руках защищает наш любимый Ленинград. Будет время, и мы встретимся с Вами в освобожденном от блокады городе, будем читать стихи и говорить о великой войне советского народа с фашистами, как о прошедшем».Ты спроси о войне
Много сложено песенО битвах, гремевших когда-то.
У тогдашних мальчишек
Сегодня виски в седине.
Ты спроси о войне
И у маршала, и у солдата,
Ты спроси о войне.
Ты спроси о войне
У любви, что погибла так рано.
Ты спроси о войне
У небес, опаленных в огне.
У сгоревших лесов,
У скалы с незажившею раной
Ты спроси о войне.
Ты спроси о войне
У печально поющего ветра.
Ты спроси о войне
У озер с темной кровью на дне.
У холмов, что стоят
Над телами погибших –
Бессмертно! –
Ты спроси о войне.
Ты спроси о войне
У оборванной на полуслове
Старой песни.
Спроси и у лампы,
Погасшей в огне.
У рассвета без дня,
У зари, захлебнувшейся кровью,
Ты спроси о войне.
Ты спроси о войне
У смертельного пламени ада,
Что на землю пришло
Не в кошмарном бреду,
Не во сне.
У последнего
В громе салюта победы
Снаряда
Ты спроси о войне.
Отец рассказывал мне, что это дорогое письмо он спрятал на груди, у самого сердца, как напутствие в бой и благословение в большую поэзию.
В 1949 году отец встретился с Николаем Тихоновым в Москве на декаде казахской литературы и искусства. Москва принимала их радушно, по-братски. С группой казахских писателей постоянно находились Леонид Соболев, Николай Тихонов, Сергей Щипачев, Платон Вершигора. В один из дней казахская делегация совершала прогулку на теплоходе по каналу Москва – Волга. Все разместились на просторной палубе, любовались красотами Подмосковья, беседовали, читали стихи. Николай Тихонов сидел рядом с Мухтаром Ауэзовым и Сабитом Мукановым. Выбрав подходящий момент, отец подошел к ним, представился Тихонову и показал ему фронтовое письмо. Тихонов взял его, прочел, разволновался.
С коллегами-писателями
«– Жив, солдат! – радостно говорил он, показывая письмо собеседникам. – Как же я рад и счастлив! Через такой огонь прошел, и цел остался. И письмо сохранил». Тихонов помолчал немного, повертел письмо в руках и передал отцу: «Ну раз ты так бережно хранил мое письмо, возвращаю его тебе. И прошу принять от меня подарок». Николай Тихонов подарил отцу свою новую книгу стихов «Грузинская весна».
Горжусь тобой, отец
После войны мой отец Сырбай был главным редактором газеты «Қазақ әдебиеті» и главным редактором журнала «Жұлдыз». В 1948 году он опубликовал «Сборник стихов». Также выпустил поэтические сборники «Голос степей» (1949 г.), «Огни горы» (1952 г.), «Товарищ» (1954 г.), «Избранное» (1958 г.), «Тургайские ворота» (1960 г.), «Листья горят» (1964 г.), «Полдень» (1966 г.) и другие. Свет увидели книги стихов «Апрельский дождь» (1967 г.) и «Красная арча» (1969 г.), удостоенные Государственной премии Казахской ССР им. Абая в области литературы в 1970 году. В 1989 г. Сырбай Мауленов был удостоен звания «Народный писатель Казахстана».Мы были очень близки с отцом. Он называл меня помощником Народного писателя Казахстана. С семи лет я брил отца: его левая рука после тяжелого ранения практически не работала. Мне была знакома каждая складка на его лице, и отец в шутку называл меня «севильским цирюльником».
Динмухамед Кунаев вручает награду поэту.
13 февраля 1993 года отца не стало. Я до сих пор плачу, вспоминая о нем, и мне не стыдно своих слез. 22 ноября 1993 года вышло долгожданное постановление Кабинета Министров республики «Об увековечении памяти народного писателя Сырбая Мауленова». Сегодня в четырех городах Казахстана – Алматы, Костанае, Аркалыке, Кызылорде – именем отца названы улицы, в бывшем совхозе «Юбилейный» (ныне это место называется поселок Мелисай) Камыстинского района Костанайской области имя отца присвоено средней школе, а также гимназии №24 г. Костаная и гимназии №37 г. Астаны.
Создан фонд имени Сырбая Мауленова, эмблема которого перекликается с его псевдонимом «Лашын» (птица из семейства соколиных). Под отдельными своими научными статьями я и сегодня подписываюсь этим именем – Лашын. Я горжусь, что являюсь сыном Поэта Сырбая! И благодарен судьбе, что в Великой войне советского народа с фашизмом он остался жив, подарив жизнь моим братьям и сестрам.
